— Очень даже представляю! — возразила Тая. — У нас мама, когда яблоки покупали, делила их на четверых. Она яблоки не любит, и брат не любит, а мы с папой любим и свои быстро съедали. А новых нельзя было покупать, пока она свои яблоки не доест. И конфет можно было только по одной штучке в день.
— Ну, тут конфет вообще не покупают.
— Зато шоколадки всегда есть. Только я про них забываю. И посуду мыть не надо. Я дома на всех готовила и за всеми посуду мыла, и стирала. А тут я даже не знаю, где стиральная машина.
— В нижнем подвале, — улыбнулся Алекс. — Но стирают духи, да. И сушилка там же. Я тоже про шоколад забываю, я сладкое не люблю.
— Я люблю, но мне много нельзя. Мама говорила, что от сладкого я растолстею и буду как папина мама. Она очень толстая была.
Алекс окинул Таю взглядом.
— Глупости все это. Я думаю, твоя мама просто злая и жадная. И мой дед тоже. Знаешь, я однажды, уже тут, решил себе яичницу пожарить. Я же умею готовить, для деда тоже готовил всегда. Пошел на кухню, поставил сковороду на плиту, полез в холодильник за яйцами. Смотрю — а там кроме обычных куриных еще какие-то большие, в крапинку. Я потом узнал, что это индюшачьи, Грен их больше куриных любит, а куриные только для выпечки покупает. Взял, смотрю. Тут Туу-Тикки вошла, и я это яйцо выронил. Стою у холодильника, под ногами скорлупа, белок растекается, а у меня прямо сердце в кишки упало. Ну, думаю, сейчас, как дома, она меня заставит пол вылизать языком и скорлупу съесть, и без еды до следующего дня оставит. Потому что дед так всегда делал. А она позвала духа, велела убрать, да и сама мне яичницу с ветчиной и паприкой пожарила. И успокаивала еще, потому что я перепугался. Так что ты не бойся. Они хорошие. Ну странные иногда, так они же не люди, а сидхе. Ну, эльфы.
— Настоящие эльфы? — не поверила Тая. — Как во «Властелине колец»?
— Не, вот там как раз выдуманные. А Грен и Туу-Тикки — настоящие.
Тая задумалась.
— А какая у тебя фамилия? — спросила она.
— Эккенер. Так что когда ты в школу пойдешь — мы с тобой в одну школу ходить будем, я у Грена спросил, — просто скажи всем, что у тебя в девятом классе старший брат. И тогда тебя никто задирать не будет.
— А тебя не задирают?
— Неа. У нас хорошая школа. Никакой травли, ничего. За этим и учителя, и школьные психологи следят. У нас их аж трое — для младшей школы, для старшей и для выпускников.
Тая потянулась, глядя на корабли. И предложила:
— Пойдем домой? Мне еще цветы полить надо, я сегодня не все полила.
Алекс встал, протянул ей руку, помогая подняться. Обратно они шли медленнее — в гору. Звезда им так и не встретилась. До самого дома они болтали о Сан-Франциско, который Алекс объездил на велосипеде, о велосипедах, о школе, о предметах и учителях. Оказалось, что в американских школах специализация начинается с седьмого класса. Таю это очень порадовало. Ее пугали физика и математика, зато очень нравились химия и биология. И то, что она может выбрать только эти предметы, воодушевляло.
Они вошли в дом рука об руку. Грен и Туу-Тикки встретили их понимающими улыбками. И едва дети переобулись, как с колонны у камина обрушилась еще одна лиана — прямо на Туу-Тикки.
========== Глава 21 ==========
В том, чтобы ничего не делать, есть свое удовольствие. Особенно оно ценно, когда это передышка в странствии, бесконечном делании и движении. Нефка еще не свыкся с вечностью впереди, потому что позади у него был короткий кусок — тридцать пять лет — яростной жизни. Самое странное — что жизнь так и осталась жизнью. Даже там, где жизни, по сути, нет. Жуткая банальщина. Нефка отдыхал.
Дорога сюда и в самом деле оказалась нелегкой. Звезда отдыхала тоже. Лошади живут работой, наверное, даже больше, чем люди. И, возможно, лучше, чем люди, понимают отдых. Звезда паслась в свое удовольствие, каталась в утренних росах и бегала с Нефкой наперегонки. У нее уже появились любимые чесальные деревья. А еще можно было есть фрукты с веток — сладкие и одновременно терпкие: лошади не разбираются в сортах цитрусовых. Звезда запомнила сюда дорогу.
Тая ездила верхом целых полтора часа. И теперь у нее болели ноги, попа и немного — спина. Но она все равно была счастлива, потому что лошади. Вирра была чудесная. И Маркиз, на котором ездила Туу-Тикки, был чудесный. Но Вирра была лучше. На обратном пути Тая немного мечтала о том, что, может быть, когда-нибудь у нее будет такая лошадь, как Вирра.
Звезда встретила их во дворе. Она дожевывала последний нарцисс с клумбы около бассейна. Туу-Тикки загнала машину в гараж, посмотрела на исчезающий во рту лошади цветок и улыбнулась. Нарциссы еще вырастут.
— Привет! — сказала Тая Звезде. — Туу-Тикки, я схожу за морковкой для нее?
— Сходи, — согласилась Туу-Тикки.
Звезда фыркнула, кивнула — может быть, тоже поздоровалась.
Нефка сидел под единственным миндальным деревом в этом саду и бренчал на гитаре. Он заменял в щербаковском «Балагане» «поет метель» на «цветет метель» и не ждал, что когда-нибудь увидит цветущий миндаль. Кончилось детство, и кончилась юность, и тут ему досталась сказка, которой так не хватало в юности и детстве. В сказку можно войти. Из сказки можно выйти. И эта сказка только для него. Для девочки Таи — совсем другая сказка.
Тая вышла на крыльцо и предложила Звезде морковку на открытой ладони. Звезда взяла морковку мягкими губами и захрустела. Тая осторожно погладила ее по лбу. Звезда подмигнула.
Тая не заметила, откуда взялся Нефка.
— Хочешь?
Тая не поняла. Тая посмотрела на Нефку. Посмотрела на Звезду. И кивнула.
Нефка сложил ладони чашечкой и чуть присел. Тая, нервно вздохнув, наступила на ладонь. Нефка чуть приподнял ее и забросил на спину Звезды. Звезда переступила с ноги на ногу. Тая пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Звезда была намного уже и тоньше, чем Вирра, а без седла было скользко и странно.
— Без седла сидят совсем не так, — объяснил Нефка. — Надо держаться коленями. Выдвинь колени чуть вперед и разверни пятки.
— А ей не будет больно? У меня каблуки.
— Лошадям от каблуков не больно. И даже от шпор не очень, — по секрету сказал Нефка. — Им больно от удил во рту.
Тая страдальчески свела брови. Посмотрела на Невку со спины Звезды.
— А у Вирры удила. Разве можно как-то иначе?
— Если лошадь не прокатная, она чувствует движение пальцев. И ей этого достаточно.
Тая ненадолго задумалась. Кивнула.
— Вирра не прокатная. Спасибо. Я поняла. Я буду любить ее.
Нефка улыбался все шире и шире, пока не сверкнул зубами. Тая добавила:
— И Туу-Тикки скажу.
— Ну что, поехали? — сказал Нефка. — Чуть наклонись вперед. Она сама разберется, куда.
— Ты не сердишься? — Тая, сидя в кресле и потирая ноющие бедра, заглянула в лицо Туу-Тикки.
Та набила трубку, раскурила, выдохнула дым и спросила:
— Да на что, котенок?
— Ну, что Звезда цветы съела.
— Новые вырастут, — улыбнулась Туу-Тикки. — Тебе понравилось на ней ездить?
— Очень! — рассиялась Тая. — Она такая… такая…
— …что и слов не подобрать, — кивнула Туу-Тикки. — Понимаю. Ноги сильно болят?
— Сильно.
— Горячая ванна поможет, — Туу-Тикки пододвинула к себе корзинку и взяла вязание. — С хвоей или с лавандой.
— А что, у вас всегда такие гости? Как Нефка?
— О, гости у нас очень разные, — Туу-Тикки покачала головой. — Но Нефка тоже прошел между жизнью и смертью, и просто вернуться в мир живых ему нельзя. Хочешь посмотреть мультфильм про мир духов?
— Хочу! — обрадовалась Тая.
Туу-Тикки с нетбука включила большой комп, нашла и запустила «Унесенных призраками». И стала смотреть вместе с Таей. Когда на экране в первый раз появился Хаку, пришел Алекс, сел на краешек дивана. Когда Тихиро отмывала Духа Вод, Грен присел на пол у ног Туу-Тикки. К Тае на колени пришел Сесс, Киану устроился рядом с Греном.
