— Предупреди Туу-Тикки, что мы задержимся до завтра, хорошо?

Тая кивнула и встала. Кинула взгляд на кота. Ей не хотелось уходить от этого чуда.

— Он теперь насовсем таким останется? — спросила она.

— Нет. Он перекинется обратно к обеду. Слишком сложно накормить досыта такого большого котика. К тому же сытый он спит — долго спит.

Эшу недовольно заворчал. Дани почесал ему загривок.

— Я тоже тебя люблю, — сказал он коту.

Вставать на морскую прогулку пришлось очень рано — телефон Таи зазвонил, когда небо только начало светлеть. Котов тоже пришлось кормить раньше обычного. За завтраком все были сонные, только Алекс бодро наворачивал овсянку с медом и ягодами.

— А наживку купили? — спросил он. — Грен, ты не забыл?

— На причале купим, — Грен потер лицо ладонями и налил себе вторую чашку кофе. — Тая, тебе кофе налить?

Тая неуверенно кивнула. Туу-Тикки налила ей кофе со сливками, добавила три ложки сахара. Так, с сахаром, кофе оказался вкусным. Тая когда-то пробовала растворимый кофе. Горький и кислый, он ей не понравился. Здесь даже кофе был другим.

Эшу, зевая, водил ложкой по каше в тарелке, вылавливая ягоды. Дани налил кофе и ему. Эшу благодарно кивнул.

— Как рано вставать, — вздохнул он, — так вечно загул полночи. А как никуда не надо, так ложимся с закатом.

Дани рассмеялся. Он единственный словно и не спал. И кашу он уже съел, а сейчас наворачивал варенье прямо из банки.

Тая ела и смотрела, как волосы Грена сами собой заплетаются в косу. Духа она не видела — почти не видела. Так, что-то вроде тени у Грена за спиной.

Туу-Тикки принялась делать бутерброды. Тая убрала пустую тарелку и сказала:

— Я помогу. Что надо делать?

— Я буду резать хлеб и мясо, а ты делай сэндвичи и заворачивай каждый в фольгу. Алекс, собери фрукты.

С собой взяли целую здоровенную сумку еды и два термоса. Выехали на двух машинах — в одну все просто не поместились бы. Машина Грена была металлически-вишневая, очень большая, но Тая поехала с Туу-Тикки. Сумка с едой и термосы устроились на заднем сиденье.

— А зачем наживка? — спросила Тая.

— Ловить рыбу. Алекс очень любит это дело.

— Я тоже, — обрадовалась Тая. — Сетью?

— На удочку. У Грена на яхте их штук пять.

— Здорово! А вы потом едите эту рыбу?

— Конечно. Иначе зачем ее ловить? Ты взяла с собой свои лекарства?

— Да, — Тая похлопала по новенькому рюкзаку. — И книгу. Эшу подарил мне амулет, который переводит, представляешь? Я вчера начала читать «Властелина колец» на английском и все поняла.

Туу-Тикки улыбнулась:

— У нас с Греном тоже есть такие амулеты.

— А потом Эшу превратился в кота, — с нарастающим возбуждением продолжила рассказывать Тая. — В настоящего огромного кота. Не как Киану, а, не знаю, больше тигра! И я его гладила, а он мурлыкал.

— Эшу котик, да, — согласилась Туу-Тикки. — Ты ему нравишься. Он не для всех перекидывается.

Тая смущенно улыбнулась и отвернулась к боковому окну.

— А как называется яхта?

— «Заря». Ты когда-нибудь выходила в море на корабле?

— Нет. Знаешь, когда ты сказала про яхту и море, я сначала не поверила. Так же не бывает, чтобы своя яхта.

— Бывает, и в СССР было, просто не в тех местах, где ты жила. Это недешевое удовольствие, но мы с Греном можем его себе позволить — за нашу работу хорошо платят.

— За дом Смерти и Возрождения? Что, к вам правда приходят умирать?

— Приходили два или три раза. Но чаще к нам попадают те, кто тяжело ранен, или нуждается в ритуальной смерти, или просто прошел на волосок от нее. У нас не так много гостей, и все же мы нужны. Где еще проклятые сидхе смогут пройти долиной смертной тени и вернуться к жизни?

— А разве сидхе можно проклясть?

— Да. Были у нас и такие гости. Из мира, где конец девятнадцатого века. Я думала, они останутся, но они вернулись к себе. Современность не пришлась им по вкусу.

Тая задумалась и всю дорогу до причала молчала. Она чувствовала себя чужой — опять. Эшу, наверное, ошибся. Она не волшебная. Самая обыкновенная. И Тае не хотелось думать, что случится, когда все это поймут.

Яхта «Заря» оказалась моторной, не парусной — к разочарованию Таи. Она уже успела представить себе парусный корабль. Этот был совсем другим. Палуба качалась под ногами, и все казалось маленьким и тесным. И непонятно было, зачем понадобились резиновые сапоги.

Но «Заря» отошла от берега, полетела к горизонту, отбрасывая на волны длинную тень и рассекая их, на палубу полетели брызги, и Тая замерла от восторга на носу кораблика, глядя на чаек, на далекие большие корабли. Рядом с ней возился Алекс, разбирая удочки. Туу-Тикки и Эшу ушли вниз, в каюту.

Тая вспомнила про морскую болезнь, но ее не мутило, не кружилась голова, и на неустойчивой палубе она держалась удивительно уверенно. Когда она оглянулась, берег уже скрылся из вида. Со всех сторон была вода. Держась за леер, Тая смотрела в нее, пытаясь увидеть рыб или дельфинов. Грен говорил ей, что здесь водятся дельфины и встречаются киты.

В рубке переговаривались Дани и Грен, за спиной возился Алекс, и Тая снова подумала, что у нее нет права здесь находиться. Все узнают об этом, и тогда… Ее прогонят? Отберут все подарки, отдадут в другую, обычную, человеческую семью? Ей стало страшно.

Шум винтов стих. Яхта легла в дрейф. Стало слышно, как о ее борта бьются волны. Алекс нацепил наживку и закинул крючок.

— Я тоже хочу ловить рыбу, — неуверенно сказала ему Тая.

Неслышно вышедший на ют Дани немедленно вручил ей наживленную удочку и посоветовал:

— Лови с правого борта.

Сам он остался подстраховывать детей. Дани ходил в море на «Заре» не в первый раз и знал по опыту, что на крючок может попасться кто-то покрупнее макрели. Алекс как-то выловил рекордного американского шэда, и они с Греном с трудом вытащили семикилограммовую рыбину.

Первая рыба у Таи сорвалась — она слишком резко ее подсекла. Зато вторая, красавица дорада, была благополучно выужена из воды. Дани снял ее с крючка, кинул в пластиковый ящик и обновил наживку.

День был рыбный. К тому моменту, как солнце вскарабкалось в зенит, Тая и Алекс заполнили ящик бьющимися рыбами почти до краев. Когда Туу-Тикки позвала всех обедать, Тая с неохотой убрала удочку. Дани помог ей. Он наблюдал за девочкой все это время. За тем, как скована и неуклюжа она была вначале, за тем, какой гибкой и грациозной стала, когда вытаскивала из воды одну верткую рыбину за другой. Но рыбалка кончилась, и Тая снова превратилась в неловкого зажатого подростка.

— Хватит, хватит, — сказала Туу-Тикки. — Улов у вас с Алексом и так великолепный. Нам этого количества рыбы недели на три хватит, если не больше.

Тая устала и иззябла на ветру, руки у нее покраснели, плечи ломило, соль разъела ранки на кончиках пальцев, но останавливаться ей не хотелось.

— Так здорово! — с воодушевлением сказала она. — А почему ты не ловишь рыбу?

Туу-Тикки показала ей свои ногти в яблочно-зеленом лаке.

— Берегу маникюр.

— И Грен тоже?

— Он не любитель рыбной ловли.

Шустрая макрель, изогнувшись, выскочила из ящика. Дани закинул ее обратно. Тая подумала, что всю эту рыбу придется чистить и потрошить, и вздохнула. Она не любила чистить рыбу. Даже карпов. Но если она будет браться за самую неприятную работу, может, ее оставят? И Туу-Тикки не придется беспокоиться за маникюр.

Эшу сел за стол, зевая. Похоже, он все это время проспал. Грен налил горячего чая в блестящие металлические кружки, Туу-Тикки раздала бутерброды, Алекс выложил фрукты на середину стола. Еду смели мгновенно.

— Хорошо, — одобрил Дани. — Но мало.

— Да, что-то я не подумала, — кивнула Туу-Тикки. — Ну что, домой? На ужин будет много вкусной рыбы.

— Росса на тебя нет, — непонятно сказал Эшу.

Дани рассмеялся.

Они давно знали друг друга. Вспоминали кого-то, о ком Тая не слышала. Они все были уместны здесь, даже Алекс, но Тая… она чувствовала себя лишней. Они смеялись и болтали, а она не понимала, над чем они смеются, о чем говорят. Нет, она понимала язык, на котором они говорили, даже Алекс, но дело было не в этом. Тая убрала фольгу из-под бутербродов, ополоснула грязные чашки, выкинула шкурки от мандаринов. Что-то нужно было придумать, чтобы ее оставили, но что? Она пока не знала.