Брок ухмыльнулся, подумал: «Супруги, блядь»; уткнулся в плечо Стива и почти моментально уснул.

Даже у суперсолдат есть предел прочности, а Брок свой предел переступил давным-давно и бешеной этой ночью держался на чистой злости и упрямстве.

Впервые за долгое-долгое время сон вышел глубоким и совершенно спокойным. Его стая, ближний круг, была с ним. Запах Стива смешивался с запахом Барнса — новым, без металлической ноты, — и, если бы Брок не обессилел настолько, он бы перекинулся и скакал вокруг этих двоих, махал бы хвостом и лизался, как последняя глупая псина. Или первая?..

Брок проснулся, когда Стив перебирал его волосы, вынырнув из целебной тьмы без сновидений. Даже не открывая глаз, он знал, что в палате светло. Интересно, это все тот же день или уже следующий? В любом случае он выспался и снова хотел есть. А еще — в душ и отлить. И не выбираться из-под этой тяжелой ласковой руки. Брок хотел было поинтересоваться временем и едой, но понял, что эти двое шепчутся и решил обождать.

— Я боялся, что он не выживет, — очень тихо говорил Стив. — И что ты не… Что ты не вернешься.

— Ты не представляешь, как я боялся, что он не выживет, — отвечал Барнс. — Стив, я мог убить вас обоих. Ты когда-нибудь перестанешь бросаться под пули, словно бессмертный?

— Да что мне станется? — тихо удивился Роджерс. — А вот Брок… Я не ожидал.

— Командир убьет и умрет за меня, — ответил Баки. — Убьет, конечно, охотнее.

— Я за вас двоих тоже, — признался Стив.

— Это у нас у всех взаимно.

Брок знал: Барнс в курсе того, что он проснулся. Слишком хорошо они знали друг друга, слишком созвучны были. Но Барнс не спешил сообщать Роджерсу, что Брок все слышит, и хорошо. Нужно дать им обоим возможность искренне выговориться. И Брок не подслушивал — хотели бы обсудить что-то интимное, не стали бы шептаться при нем.

— Я хочу, чтобы ты знал: я выжил после «Озарения» благодаря командиру. Он знал, что я человек. И действовал соответствующе.

— Но он был твоим хэндлером! — шепотом возмутился Стив. — Я читал…

— Тебе почти сто лет, а ты до сих пор веришь всему, что пишут? — ехидно спросил Барнс. — Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить — слышал такое? Командир был лучшим хэндлером. И он мой волк.

— Наш, — поправил Стив.

— Наш, — согласился Барнс. — После «Озарения» я метался по городу как петух с отрубленной головой. Память, коды, миссия — все смешалось. Я ушел на конспиративную квартиру, как приказал Командир на случай пиздеца. Он знал, что пиздец неизбежен. Не представляю, откуда, но знал. Там было все — еда, одежда, деньги, документы. И указания: к кому обратиться, что сказать, что делать. Командир разработал для меня маршрут от и до, от Вашингтона до Бухареста. Даже квартиру там оплатил на полгода вперед. Знаешь, я не был уверен, что он выжил. Мог только надеяться. Думал, он выйдет на связь, а он все не выходил. Ждал, он проявится после взрыва в Вене, а пришел ты. Даже не знаю, что с ним было в эти два года.

— Я тоже, — вздохнул Роджерс. — Мы столкнулись в Лагосе, он пытался подорвать себя. Был обгоревший, страшный, как черт. Что-то говорил о тебе, и мне словно глаза застило — как он смеет вообще говорить о тебе?!..

— Он — смеет, — заверил Барнс. — Может, только он и смеет, Стив. Тебе проще — ты помнишь меня прежним. А он знал только Зимнего Солдата, но увидел в нем человека. Впервые за столько лет. Не представляю, как. Наверное, дело в том, что он волк. — Барнс помолчал. — Черт, курить хочется до чесотки.

— Надо было стрельнуть сигарет у колдуна, — в голосе Стива была слышна улыбка. — У него «Галуаз».

— Я бы предпочел «Лаки Страйк», — ответил Барнс. — Пирс называл Командира «глупой псиной», — сообщил он. — Знаешь, оборотню же надо перекидываться время от времени. Бегать, охотиться, выть. А Пирс держал Командира в клетке и выставлял на арену против бойцовых собак. Мы иногда… Когда миссии были на несколько дней и не в городе, Командир перекидывался на пару часов. Я прикрывал. Никто не знал. И если я что-то вспоминал и докладывал Командиру, он тоже никому не говорил. Меня обнуляли за такое сразу, даже посреди миссии. Я вспомнил тебя на мосту, и меня обнулили — я сказал при Пирсе. Командир ничего не смог сделать. Я думал, он Пирса на месте загрызет.

— Вы были любовниками? — осторожно спросил Роджерс.

— Нет. Мы были стаей. Не знаю, как тебе это объяснить. Физический контакт как метод коммуникации.

— Я представляю.

— Откуда?

— Брок пришел в криоцентр. Не представляю, как он узнал, как тебя нашел, но меня вызвали — и около твоей криокамеры сидел полудохлый от голода черный волк. Весь в ожогах и язвах, хромой, облезлый и тощий. Он ел только из моих рук, спал только в криозале и не выпускал меня оттуда.

— Он упрямый, — одобрительно сказал Барнс.

— Так что я привык к «физическому контакту как методу коммуникации». Полгода…

— Полгода волком?

— Ну да.

— Долго.

— Он сбежал как раз перед тем, как криокамеру украли. Сутки пропадал, потом вернулся и перекинулся. Я тогда почти догадался, кто он. Просто не мог поверить.

— Знаешь, сложно не догадаться. У него глаза не меняются. И характер — тоже.

— Я почти не знал его. Два года проработали, но я не знал. И потом, когда он пытался меня убить…

— Стиви, не хочу тебя огорчать, но, если бы Командир действительно хотел тебя убить, ты бы был мертв. Наверняка там была какая-то лажа. Если операции разрабатывал Пирс, там всегда бывала какая-то лажа. У мужика стратегическое мышление как у улитки, а мнил себя Черчиллем, не меньше. Мы с командиром эти операции потом на коленке дорабатывали до приличного вида. Не всегда успевали.

— Как с Фьюри?

— Как с Фьюри, как с тобой на мосту. Вся эта боевая акробатика была куда как веселой, я тогда давно так не развлекался, но с практической точки зрения в ней не было смысла.

— Тогда зачем?

— Командир посоветовал размяться в свое удовольствие.

— Там люди погибли! — шепотом возмутился Стив.

— Ага, а когда авианосцы начали друг в друга стрелять и на город рушиться, они, можно подумать, воскресали! — огрызнулся Барнс. — Слышал про сопутствующий ущерб? Так вот, можешь поверить, если бы не Командир, ущерб был бы больше. Приказ был — ликвидация.

— Но ты его нарушил.

— Да, Командир тогда попробовал на мне свою кодировку, я начал что-то смутно вспоминать и смог сопротивляться приказу. Мы отлично с тобой размялись, но, Стиви, реши я тебя тогда убить, ты был бы мертв. От пули в сердце сыворотка не спасет, сам в бункере видел. Мне всего-то нужна была точка, винтовка и пристреляться по твоему черному другу.

— Его зовут Сэм, — голос у Стива стал совсем мрачным. — Господь всемогущий, Бак… Я уверен, что справился бы с тобой и при таком раскладе, но я безумно рад, что Рамлоу оказался на нашей стороне в итоге. Просто… А если бы нет?

— Если бы нет… — Баки помолчал. — Если бы нет, мы бы так уютно сейчас не лежали. Но какого хрена об этом сейчас переживать, а?

— Я не переживаю. — Стив вздохнул и вдруг потянул Брока за ухо. — Я слышу твое дыхание, Рамлоу. И ты уже давно не спишь.

— Угу, — Брок приподнялся на локте и оглядел обоих. — Слушаю ваши излияния и наслаждаюсь. Вы бы еще хуями померялись, у кого больше, два суперсолдата с комплексом бога.

Стив немедленно сгреб его в охапку и прижал к себе. Барнс обнял обоих и поцеловал — Брока в шею, Стива в ухо.

Роджерс фыркнул и чуть прикусил его шею, Баки принялся вылизывать плечо, и Брок понял, что все это прямая дорога к сексу, но решил, что не хочет форсировать и прямо сейчас этим двоим не даст. Он чуть отстранился, сел и с ухмылкой сообщил:

— Боевая задача — вымыться, переодеться и нормально пожрать. А потом…

Рамлоу облизнулся и подвигал бровями. Стив чуть покраснел, Барнс рассмеялся, но возражать никто не стал.

*ката лулу — глупый кот, котенок (выдуманный вакандийский).