Синтия сказала, что самолет Джейн вылетит вечером, но точное время ей не было известно. Я отправляюсь вслепую, имея лишь веру в то, что сумею застать Джейн.

   Но если она улетела... Проклятье!

   Мне бы немного успокоиться, но я так волнуюсь, что мои руки трясутся, сжимая руль. Вспотевшие ладони соскальзывают с кожаного материала, и невероятным образом мысли, хаотично метавшиеся в голове некоторое время назад, испаряются, словно по щелчку пальцев. Остается только жгучее сожаление и воспоминания лучшего месяца в моей жизни, который я провел с Джейн в Чикаго.

   Я волнуюсь о брате. Что с ним сделают его чувства?

   Я постоянно слышу от него, что я слаб духом и легкоранимый. Но правда в том, что Россу будет гораздо сложнее справиться с тем, что он испытывает к Джейн. Он рьяно гнал от себя все, что связано с отношениями. Сама мысль о любви претила ему и не вызывала ничего, кроме насмешки.

   Не мне судить, сильнее ли его чувства моих, но Росс определенно будет в гневе из-за отъезда Джейн.

   Я не сказал ему об этом. Это неправильно по отношению к нему, как к брату, и в каком-то роде я даже предаю его. Но я честен перед самим собой, я знаю, что не хочу, чтобы Россу было известно. Он мой брат, но когда дело касается Джейн — то и соперник.

   Я уверен, что Росс так же не сказал мне, если бы узнал первым. Если бы у него был шанс заполучить последние минуты с Джейн, которые он мог провести наедине и разрешить то, что хотел.

   Он прикончит меня и будет дуться, наверное, целую вечность.

   Но...

   Я тоже люблю ее.

   Гнев Росса — это последнее, что меня сейчас беспокоит.

   Когда я подъезжаю к аэропорту, из-за многочисленных водителей такси мне не удается припарковаться ни у одних дверей, парковка тоже поголовно забита. Приходится возвратиться немного и остановить тачку практически на обочине. Далее я добираюсь пешком, смотрю на указатели. Сердце внутри скачет, словно бешеное. Только от мысли, что сейчас увижу Джейн, у меня бурлит кровь. Возможно, это в последний раз, но я увижу ее.

   В какой-то момент, когда я оказываюсь в здании, мне хочется достать телефон и сообщить Россу правду, но я отгоняю от себя глупые мысли. В любом случае, он узнает, что я уже на месте, и ссоры не избежать. Я снова окажусь виноватым. Будет лучше, если он вообще не будет знать, куда подевалась Джейн, а она, в свою очередь, не станет выходить с ним на связь.

   И со мной тоже.

   Подобные отношения были обречены с самого начала. Мы тянули до вот такого плохого, трагичного конца. Авария, потеря памяти, познания моей любимой о моей жизни, о мире, которая для нее чужая и фантастическая. Шок, который она испытала, я не прощу себе никогда.

   Поэтому, как бы ни было трудно принимать правду, но давно пора: мы никогда не смогли бы стать хорошей парой. Все закончилось бы антихэппиэндом. И случилось бы так и через год, и через два, и даже через десять лет, раз уж на то пошло.

   Я всматриваюсь буквально в каждое молодое, девчачье лицо. Со спины всех девушек с миниатюрной фигурой и темными волосами принимаю за Джейн, но пока не нахожу ее, а ведь прошло уже более двадцати минут, как я попал в здание.

   Пока я упорно ищу Джейн взглядом, зал ожидания пустеет.

   И, наконец, она появляется в поле моего зрения. Такая хрупкая, одинокая и невероятно грустная. Она находится в противоположном конце помещения у сидений, сжимая ладонью чемоданную ручку, и стоит ко мне таким образом, что я могу видеть ее, а она меня — нет. Ее глаза беспокойно мечутся по пространству, будто высматривает кого-то. На секунду я позволяю вообразить себе, что человек, которого Джейн желает встретить в плывущих мимо лицах, — это я.

   Я застываю на одном месте, вдруг ощущая себя опустевшим. Это возникшее из воздуха чувство легко принять за покой, и мне хочется обмануть себя, заверив, что я держу себя в руках. Но это не так. На самом деле мне просто стало страшно.

   Я здесь. Я нашел Джейн.

   Где моя смелость?

   По дороге в аэропорт я прокручивал, выстраивал в предложения сотни слов, которые предназначались для нее. В своих мыслях я был уверен и действовал решительно. Так почему сейчас я боюсь показаться из тени и предстать перед Джейн со своим великолепным, отточенным монологом?

   Я бы сразил ее тем, что собирался сказать.

   Ну же, Эйден. Черт тебя подери, засранец.

   Зачем было так рьяно гнаться, если ничего не предпринимаю? Я упущу ее. Я позволю Джейн исчезнуть. Я буду ненавидеть себя еще больше за то, что оказался трусом, когда должен был быть храбрым.

   Когда я делаю шаг вперед, затем еще один, и еще, появляется Росс.

   Вычислить его проще простого. Я досконально знаю собственного брата. Его походку, стиль одежды, своеобразную манеру прически, тяжесть шагов. Я даже знаю, каким цветом нижнее белье он предпочитает.

   Он ураганом несется сквозь группу людей, расталкивая их с непринужденной простотой. Росс не обращает внимания на их незамедлительные, возмущенные обращения к его стремительно отдаляющейся фигуре.

   Цель Росса — Джейн, которая стоит к нему спиной. Он выглядит чертовски уверенным и даже воинственным. Его немигающий взгляд направлен только на нее, не замечая ничего и никого вокруг. Росс так же не видит меня, потому что может смотреть лишь на одного человека в этом зале.

   Часть меня ждала его появления. Часть меня знала, что Росс придет. Я отчаянно глушил в себе эту мысль, отказываясь верить, что это произойдет, и он явится, чтобы все разрушить. Росс всегда действовал быстрее меня. Он не подвергал себя и других ожиданию. Даже если его действия вели к неминуемому провалу, Росс все равно пытался.

   И сейчас мой брат без колебаний идет к Джейн. Опережая меня. Заставляя наблюдать за тем, как серьезно он настроен. В очередной раз доказывая мне, что я жалок и проигрываю ему.

   Если она увидит его первым...

   Как он вообще узнал о том, что Джейн летит в Чикаго?!

   Я заставляю себя идти. Ускоряю шаг, не сводя глаз с фигуры старшего брата. Я тоже сталкиваюсь с двумя прохожими и безмолвно несусь мимо.

   Это безумное соревнование: «Кто доберется до Джейн первый — того она и будет».

   Если бы я мог телепортироваться, это облегчило бы мне жизнь. Потому что я опаздываю и снова застываю, когда Росс резко останавливается позади Джейн — лишь на мгновение, — а затем обнимает ее. Крепко обхватывает руками узкие плечи и прижимает к себе. Он зарывается носом в ее распущенных волосах, кажется, вот-вот раздавит в своих объятиях. Я сокрушенно смотрю на лицо Джейн и вижу, как молниеносно меняется выражение на нем. Нежный румянец окрашивает щеки, которые были бледными, и уголки мягких, пухлых губ едва заметно приподнимаются в робкой улыбке.

   Она совсем не выглядит злой, или обиженной. Счастливой? Да. Это больше похоже на правду.

   Кажется, Джейн простила Росса.

   Но сумела бы она простить меня? Сумела бы так же улыбнуться, если бы вместо него я так обнял ее?

   Я гораздо ближе к ним, чем был, но по-прежнему невидим. И в какой-то момент я действительно думаю, что перестаю существовать.

   Я упустил свой шанс на прощание с Джейн, вручив драгоценные минуты с ней в руки своему брату. Но я не могу винить его в том же, что жаждал сам.

   Одна моя нога отрывается от полированного пола и ступает назад на полшага. Затем я делаю то же самое второй ногой.

   Теперь я здесь лишний, так ведь?

   Джейн медленно оборачивается к Россу лицом, и он прижимается ртом к ее лбу. Она поднимает руки, чтобы обнять его за талию в ответ и уткнуться лицом в широкую грудь.

   Да, определенно. Я третий лишний.

   До меня доносятся обрывки фраз, которыми они обмениваются, но я не вникаю в них, потому что это уже не имеет смысла.

   Все кончено, Эйден.

   Сколько еще раз мне придется повторить это самому себе?

   Я чувствую слабую вибрацию в кармане джинсовой куртки, ныряю рукой в него и достаю телефон. Не глядя на экран, подношу к уху и что-то произношу, кажется.