− Теперь отмывать будем, − буднично вздохнул Луцифарио и потянулся за мягкой мочалкой.

− Хм, не знала, что гигиенические процедуры обладают столь чудодейственным свойством, − искренне поразилась я.

− Знаешь, − начал рассказывать демон, вместо ответа, − хозяин и раньше наведывался к Пасти и имел дело с этими… тварями. Правда, − он бросил обеспокоенный взгляд в сторону чародея, − далеко не с… такими… последствиями. И всегда обмывал поврежденные части тела подобной жидкостью. Понимаешь, эти щупальца высасывают из жертвы жизненные силы вместе с кровью, проступающей на поверхности тела. А этот раствор, по уверениям хозяина, помогает восстановиться.

Луцифарио еще немного повздыхал-поскорбел над своим господином, потом выдал мне вторую мочалку, и мы приступили к тщательному отмыванию спекшейся крови с поверхности тела колдуна. Походя, демон выспросил у меня все обстоятельства произошедшего, немало им удивляясь.

− Вообще-то, − со знанием дела начал разъяснять он, − колонна щупалец увеличивается в диаметре очень медленно, где-то на девять-десять пядей за месяц. И щупальца отдаляются от нее не дальше, чем на две-три сажени, лишь на короткое мгновение, только чтобы захватить добычу, и тут же возвращаются назад. Я первый раз слышу о том, чтобы они покрывали такое большое расстояние за столь малый промежуток времени и вели себя при этом так агрессивно…

Я ни о чем таком не слышала и подавно.

− А что там делал твой хозяин? − спросила я Луцифарио после нескольких минут безрезультатных раздумий по поводу причин аномального поведения моих склизких знакомых. Демон замялся.

− Н-ну, − неохотно начал он, − когда я вернулся в замок, хозяин спросил меня, выполнил ли я его приказ… − Луцифарио обреченно вздохнул. − Мы, демоны, не можем лгать своим создателям. В наших силах только по возможности скрывать правду. Но мы не можем соврать, отвечая на прямой вопрос.

Я заверила Луцифарио в том, что не держу на него обиды, и он продолжал:

− Хозяин, как узнал, пришел в такую ярость! Так кричал, так кричал! Я его в таком состоянии пару раз всего до этого видел… Обругал меня на чем свет стоит, махнул рукавом и исчез. Ну, я-то сразу понял, куда он отправится. И чтоб хозяин глупостей всяких не наделал, начал быстренько пентаграмму для телепортации расчерчивать, а как расчертил, тут же к Пасти и перенесся. А что потом было, ты и сама видела…

Я вздохнула в знак согласия.

Если честно, меня слегка пугал тот факт, что чародей не приходил в сознание, а звуки издавал, сходные с предсмертными. Демону, судя по всему, это тоже совсем не нравилось, но он уверял меня, что ранение его хозяина совместимо с жизнью.

Так за разговорами мы и домыли колдуна. Вытащили из корыта и приступили к обтиранию. Старательно елозя полотенцем по мускулистой груди, я поймала себя на бесстыдном разглядывании наиболее привлекательных частей тела чародея и получении от этого удовольствия. Попыталась пристыдить себя доводом о том, что находится колдун, почитай, при смерти, из чего следует, что побуждения мои сродни некрофильским. Призадумалась. Но устыдиться так и не сумела. И теперь уже без зазрений совести уставилась на привлекшие мое внимание прелести.

Кое-как мы переодели колдуна в чистую рубаху и штаны, затащили, пройдя только-то два коридора и четыре двери, в довольно уютную спаленку, и уложили на широкую мягкую кровать.

Стены комнаты оказались выкрашены в необычный для замка бежевый цвет и украшены изображениями не очередных монстров, а всего-навсего пышных букетов, водруженных в расписные глиняные вазочки. К одной из стен прислонился огромный трельяж, наличествовало большое мягкое кресло с цветастой обивкой, имелся также платяной шкаф с повисшей на одной из ручек его грязной рубахой. Обнаружилось даже окно, завешенное какими-то светленькими, но плотными шторами.

Луцифарио бережно укрыл глухо постанывающего и тяжело дышащего колдуна одеялом и с удрученным видом взгромоздился возле его изголовья. Я присела на краешек кровати.

Белые маги говорили, что при желании, я могу исцелять своей магией. Но, конечно же, не удосужились объяснить, как именно это делается. Ведь основной моей задачей было не спасение жизни, а ее лишение.

Может, стоит попробовать?

Я обхватила ладонями руку колдуна, закрыла глаза.

…И снова знакомый полет мельчайших частиц, бесконечный, всепроникающий…

Я сидела рядом с ним, я держала его за руку, я слышала его дыхание, я ощущала каждый удар сердца, толкающий кровь, заставляющий ее разливаться по телу…

…Вдох. Удар.

…Жизнь, приносимая с током крови…

…Сила, нужная для удара…

…Сила… Жизни…

…Жизненная сила. Которой так мало осталось и так много требовалось.

…Его жизненная сила. Моя жизненная сила…

…Полет мельчайших частиц, бесконечный, всепроникающий…

Я услышала, как начало выравниваться дыхание колдуна, ощутила, как стали размеренными лихорадочные удары сердца…

И почувствовала, как начинаю слабеть сама…

− Ему лучше! − обрадовано воскликнул Луцифарио, склонившись над своим хозяином.

Я с трудом наскребла сил на ответную улыбку и, поняв, что не могу побороть внезапно накативший сон, безвольно опустилась на подушку возле чародея.

========== V ==========

Проснулась я глубоким утром от вопля колдуна, исполненного праведного возмущения:

− Что ты здесь делаешь?!

В первый момент, только что вырванная из вязких объятий сна, я и сама была не прочь выяснить, что именно я делаю в постели чародея, лежа у него на груди и обняв рукой за шею. Ошарашено оглядевшись, я обнаружила Луцифарио мирно посапывающим в кресле напротив. Видать, этот бессовестный демон вчера так и оставил меня спящей возле колдуна, не поленившись разуть, аккуратненько водрузить на кровать свисавшие с нее ноги и в довершение всего бережно укутать нас обоих одним (!) одеялом и старательно подоткнуть его края по бокам.

− Лежу я тут! − огрызнулась я на чародея. − Что не видишь что ли?!

− Вижу! − в тон мне отрезал колдун. − Но почему именно здесь?!

− Куда положили, там и лежу! − резонно ответила я все на тех же повышенных тонах, демонстративно откинула одеяло и картинно вскочила с кровати в один прыжок.

− Кто положил? − изумленно осел колдун, забыв даже повысить голос.

− Да вон тот старый развратник, − уже иронично ухмыльнулась я, кивнув на демона, разбуженного нашей перебранкой и теперь старательно потирающего лапами глаза.

Колдун, не долго думая, с размаху запустил подушкой в не ожидавшего такой подлости Луцифарио. Да-а-а, ну и быстро же чародей выздоровел! Только вчера мы дышать на него боялись в страхе, что он сам дышать перестанет, а сегодня уже постельными принадлежностями вон как лихо швыряется!

Демон, хоть и не сумевший уклониться, но умудрившийся уцепить подушку за краешек, не дав ей упасть на пол, недоуменно похлопывал глазами, переводя взгляд с меня на колдуна и обратно.

− Луцифарио, тебе в детстве не объясняли, что мальчикам и девочкам полагается спать на разных кроватях? − назидательно вопросила я.

Демон, видимо сообразив, в чем дело, тут же опустил глаза.

− Э-э-э…− протянул он, − ну, я слетаю — завтрак приготовлю.

Колдуна явно не устраивал такой ответ на заданный мной вопрос, который, по всей видимости, и для него был не менее животрепещущим, посему он хмуро сдвинул брови и уже открыл было рот, вероятно с тем, чтобы заняться восполнением пробелов в образовании демона. Однако Луцифарио вылетел в дверь настолько быстро, что привести сие намерение в исполнение чародей так и не успел.

Я же уверенно и по-хозяйски продефилировала к трельяжу. Взяла лежащий там гребешок, внимательно исследовала его, разглядывая против света на предмет наличия волос, потожировых следов и прочей грязи и, не обнаружив таковых, смело запустила в волосы.