- Я хуже выгляжу? Комплимент, достойный Свон. Ах, нет, миссис Джонс, - усмехнулась она. От своей привычки защищаться через сарказм и иронию Регина не смогла избавиться. Тем более, что этот город располагал к такому – он понемногу будил в женщине прежние чувства, воспоминания, а еще… силы. Магия уже растекалась по венам и Регина ощущала ее в секунды, когда пальцы начали холодеть, а по телу пробегала дрожь. Надо было готовиться к сдерживанию собственной магии.

- Ты просто другая, - упрямо повторила Свон. – Свобода пошла тебе на пользу, Регина…

- Я и не была в плену, - замерла Миллс. Она заметила, как Эмма забегала глазами, попыталась найти для себя зацепку, отправную точку для чего-то важного. - Я не собираюсь тебе мстить, - поджала губы Регина.

- Что? – вытаращила на нее глаза Эмма.

- Думаешь, что я вернулась в Сторибрук, чтобы разобраться с тобой? Из-за того, что ты натворила 5 лет назад? – изучала ее Регина. – Хотела бы я этого, ты бы умерла в первые часы того вечера… Ты жива…

- Наверное, беременность сделала тебя сентиментальной, - не сдержалась от колкости Свон. А после присмирела под невозмутимым взглядом. – Я, правда, не знала…

- А я, правда, не хочу это обсуждать. Я пробуду здесь неделю, посмотрю, как Генри получает аттестат, и потом мы обсудим, как он будет жить в Бостоне. Все. Больше я не появлюсь в этом городе.

- Мама! – в коридоре затопали маленькие ножки, и по кухне пулей пронеслась Кейли. Улыбнувшись, Регина подхватила дочь на руки и стерла подливу с ее щеки, заглянула в круглые от возмущения глаза.

- Уже все надоели? – Королева знала, что у нее растет своенравный ребенок. Девочку сложно было заставить сделать что-то такое, что ей самой бы не нравилось – и нередко Кейли честно говорила об этом, забывая, что может ранить людей. Но и извиняться малышка могла со всем жаром так искренно, что никто не мог рассердиться на это чудо.

- Генри говорррит, что здесь живут гномы… Они тоже маленькие? Как я?

- И бородатые, - хмыкнула Эмма. – Пожалуй, я это сама унесу… - Джонс метнула взгляд на противень, и все же не сдвинулась с места.

- У Генри просто богатая фантазия, сладкая. Помнишь же, как мы с тобой видели лошадок в облаках? Вот Генри видит гномов…

- Так и знала, что – врррун, - тяжело вздохнула Кейли и Регина, посмеиваясь, прижалась подбородком к ее голове.

- Несмотря на нее, уедешь? – Свон не могла отвести глаз, в которых плескалось удивление.

- Ради нее уеду, - тихо отозвалась Регина.

Эмма уже унесла мясо, а Кейли убежала спорить с братом. Только Королева осталась, чтобы промочить пересохшее горло глотком рома, который оказался в ее запасниках, и на который уже положил глаз Крюк. Ощущая, как алкоголь раздирает стенки, жжет на языке, и тем самым отвлекает от удручающих мыслей, Регина отправилась обратно в столовую.

Негромкий, осторожный стук донесся до нее сквозь голоса, звон посуды, смех и визг детей. Пришлось резко менять свой маршрут - приоткрыв дверь, Регина справилась с резким желанием захлопнуть ее. Прямо перед стоящим на пороге Робином.

***

Женщина закрыла дверь, будто отрезая все пути к отходу. А заодно спрятала себя за невидимой стеной, скрестив руки на груди. От этого жеста Робин на миг ощутил горечь, не дающую оковам свалиться с груди и впустить туда глоток воздуха. Он так и продолжил, широко распахнув глаза, смотреть на Регину.

Она осталась прежней. Волшебной, неповторимой и манящей. От которой дрожь предательски скользила по позвоночнику и заставляла чувствовать себя сопливым подростком на свидании с первой любовью. Которая, будто веселясь, лишала связной мысли и оставляла только желание быть рядом. Не давать этой женщине самостоятельно закрывать себя руками, а прятать за своей спиной и не позволять постоянно изображать сильную личность. Каждому нужны были минуты, когда можно стать слабой. И он всегда хотел, чтобы в эти минуты она была рядом.

- Здравствуй, - треснувший, хрипловатый голос и тот сорвался, буква последняя вообще осталась во рту. Регина посмотрела на возвышающегося в паре шагов от нее Робина и незаметно простила ему эту чехарду с приветствием.

- Здравствуй, - от ее голоса стало жарко. Локсли виновато улыбнулся, пряча в отросшей щетине ямочки на щеках. Понимая, что это может сломить ее, Регина повернула голову, заставила себя вслушаться в голоса, раздающиеся за дверью. А перед глазами так и остался стоять образ мужчины, что преследовал ее 5 лет, целовал, прикасался, ласкал. Казалось, что от наваждения она смогла избавиться, но, стоя здесь, осознала, что рассудок вновь подвел.

- Я помешал? – внимательно следил за ней Робин.

- У нас семейный ужин, - Регина вжимала пальцы в предплечья, пыталась хотя бы этим причинить боль и отвлечь от предательского бессилия, подбирающего ее тело к своим лапам.

- Мы можем поговорить? – тяжело выдохнул Робин. Восприняв это, как угрозу, Регина отступила назад, ощутила спиной дверь и вгляделась в глаза, которые снились ей многие ночи подряд. Видеть их было слишком больно, но сдаваться она не собиралась.

- Я не думаю, что это хорошая идея…

Хотелось сесть, потому что ноги отказывались держать внезапно отяжелевшее тело. Ей бы глаза отвести, но она продолжала с чувством мазохиста изучать того самого Робина, который умудрялся озарить ее день, перевернуть все с ног на голову и доказать, что никто, никакая деталь не стоит королевского гнева. И ей было от этого легко… До появления его жены в кафе. Вот тогда что-то треснуло внутри, прожгло огненными кнутами и пронзило с демоническим садизмом затихающее сердце. Попыталось убить.

Она думала, что забыла этот взгляд, эти широкие ладони, крепкие руки, поднимающуюся грудь, но голос внутри подсказывал, что ничего подобного. Оставалось верить, что тренированная годами выдержка не даст слабину и на лице не отразится тот огонь, что сжирал Регину изнутри.

- Ты не одна? – Этот вопрос явно был не об ужине и гостях. Откуда у нее взялись силы, чтобы выдержать этот взгляд, она и не знала.

- Робин, нам не надо говорить. И встречаться тоже… - Регина попыталась развернуться и, ощутив руку на плече, задрожала. – Нет!

Разбойник от удивления отступил, давая ей шанс развернуться и горящими глазами прожечь его лицо.

- Не приближайся ко мне! – это звучало, как угроза, но Регина сама так хотела. Не давая истинным чувствам прорваться сквозь бледную кожу лица, Королева заскочила в дом и закрыла дверь, дрожащими пальцами поворачивая ключ в замке. Поворот. Другой.

Осознавая, что скрывается, будто от настоящего вора или опасного грабителя, Регина замерла. Разгоряченный лоб ощутил холодную дверь, и женщина закрыла глаза. Тоненьким писком в голове оставалось предположение, что с другой стороны Робин стоит в таком же положении. Пытается хотя бы так оказаться рядом.

***

Уже в постели, наслаждаясь королевскими размерами кровати, Регина пыталась уговорить дочь заснуть. Возбужденная прошедшим днем малышка уползала прочь, устраивалась на краю, и дарила матери дерзкий, веселый смех. Ее мир расширился до нового места, новых людей и сейчас Кейли хотелось говорить и говорить об этом. О странной даме по имени Белоснежка… О веселом капитане с настоящим крюком вместо руки… О брате, которого она никогда не видела, только знала о нем…

И в эти секунды, глядя на ямочки на детских щеках, видя знакомое озорство, Королева понимала, что в какой бы она ни оказалась ситуации, сколько слов бы ни услышала, как сильно бы ни пострадала в борьбе с измученным сердцем, теперь у нее есть стимул все это выдержать. Теперь она не одна.

========== День второй. Понедельник ==========

Если бы Регина могла, она бы поставила все деньги на Лукас. В игре на отгадывание, кто растрепал всему городу о возвращении мэра. Хотя неплохие шансы выиграть большой куш были у гномов, которые околачивались вчера у белого особняка, а также у подмигивающего, прежде чем уйти из гостей, Крюка. Кажется, социальная сеть в Сторибруке разносила новости получше любого «Фейсбука».