– Мистер Локсли, вы готовы? – наконец ей надоела эта ситуация.

– Конечно, мисс Миллс…

Она просчитала: у него на руках могла быть одна пара и мелочевка. Ничего крупного, никакой интересной комбинации он не собрал. И когда на столе появилась шестерка червей, Регина вновь улыбнулась. Видимо, Робин решил с достоинством проиграть.

Червовую семерку она также восприняла с нарастающим волнением. Восьмерка, устроившаяся рядом с ними, заставила сердце сжаться. Девятка вызвала последний удар в груди, после которого будто мир остановился. Завершающим аккордом в этой карточной мелодии оказалась десятка. Той же масти.

Черви красными пятнами расползлись по столу и слились в одну линию.

– Стрит-флеш! – объявил дилер то, что все остальные и так видели.

– Что? Нет! – прошептала ошарашено Регина. – Ты блефовал! – взмахнув рукой, она сжала пальчики в воздухе, явно надеясь, что ногти оцарапают лицо Робина. А после, прилагая усилия, разжала их и тяжело выдохнула. Она не могла позволить Локсли порадоваться ее провалу.

– Придется исполнять желание, красотка, – больше всех в компании был доволен Лерой. Маслянистые глаза выдавали то, какие картинки рисует больное воображение мужчины.

– Да, друг, ты – мастер, – с восхищением поцокал Август. – Даже я не понял…

– Давайте, мы обойдемся без всего этого? – нервничал Циммер.

Во всей этой шутливо-развязной вакханалии не участвовал только Локсли. Не выражая и капли эмоций, мужчина выдерживал ненавидящий, испепеляющий взгляд молчаливой Регины. Она ведь почти ощутила победу, приманила к себе, дотронулась и будто пощечину заработала от нее. Так внезапно и нагло ее никто еще не ставил на место. Вулкан сжигал ее изнутри, а она старалась и вида не подать.

– Локсли… – даже на оскорбление она не решилась: чувствовала, что взорвется и придушит Робина при свидетелях. Этого еще не хватало!

– А что за желание? Мы можем посмотреть? – не успокаивался Лерой.

– Робин и без нас справится, – не хуже зазеркального чеширского кота улыбался Август. – Надо было научиться вовремя останавливаться, мисс Миллс.

Сердце стучало так громко, что не позволяло Регине слышать все, что происходит вокруг. Сейчас в комнате осталась только она, пытавшаяся осознать, где не заметила ловушку и как умудрилась в нее попасть, а также Локсли, как сфинкс, восседавший напротив.

– Надо выпить за игру!

– Да!

– Отличная игра!

Никто, кроме Регины, уже не видел, как Робин неторопливо поднялся. Мужчина чуть ли не потянулся, словно леопард, спрыгнувший с дерева после полуденного сна. Перестав дышать, Миллс следила, как Локсли плавно обходит стол и останавливается рядом.

– Пятая авеню, квартира 1403. Завтра в восемь вечера… Одежда тебе не понадобится.

На секунду Регине показалось, что мир рухнул на нее и размазал своей несправедливостью. И пока она отскребала себя от асфальта, виновник этой катастрофы скрылся за дверью. Его быстрое исчезновение было к лучшему, иначе пришлось бы искать адвоката, чтобы он защитил Регину Миллс от обвинения в убийстве. А ведь дело к этому и шло.

***

Регина ненавидела коньяк. На встречах отказывалась от крепких напитков, на отдыхе предпочитала коктейли, а в компании баловалась мартини. Да, конечно, другой алкоголь она тоже пила, но коньяк в ее желудок попадал лишь в исключительных случаях. И сегодня наступил именно он.

Отчитывая себя за поспешно выпитые сто граммов, сглотнув тошнотворную горечь, брюнетка постучалась. Регина знала, что здесь ее точно ждут. За своими мыслями не услышала шаги и вздрогнула, когда дверь распахнулась.

– Мне плевать… – Робин будто бы и не готовился к ее приходу. Лишь по мятому костюму, расстегнутым верхним пуговицам на рубашке и ослабленному галстуку Регина поняла, что он не собирается на деловую встречу. – Извини, я сейчас…

Возмущение было настолько сильно, что Регина еще минуту простояла на месте и осознавала, что мужчина ушел куда-то вглубь квартиры, продолжая говорить по телефону. Только после этого она переступила порог. И почти сразу подумала о том, что так, наверное, жертва входит в логово зверя.

– Чушь! – не хватало еще показать перед Локсли того, что она боится. Дальше Регина шагала уверенно, с высоко поднятой головой. Но, оказавшись в просторной гостиной, перестала храбриться.

Здесь было панорамное окно. Большое, затемненное, оно тянулось во всю стену необъятной гостиной, заставленной мебелью и новейшей техникой. Вид на город был настолько прекрасен, что любой бы лишился дара речи, но Регина почувствовала, как в груди становится тесно. Свежий воздух, казалось, остался на первом этаже, и именно за ним Миллс и решила отправиться.

– Уже уходишь? – сбежать ей помешал Робин. Он заметил, как Регина остановилась и гневно уставилась на него. Наблюдая, как на бледных щеках проступают алые пятна, он невольно хмыкнул: – А как же карточный долг? Разве это не долг чести?

Судя по тому, как Регина расправила плечи и позволила разглядеть ее наряд, Робин понял, что отступать сегодня она не собирается.

– Останусь, – женщина резко повела плечом и осмотрелась. – Полчаса тебе ведь хватит?

– Для чего? – он с трудом оторвался от ее роскошного тела, затянутого в узкую юбку и блузку с откровенным вырезом на груди. Оценив напоследок ее длинные ноги и ненормально тонкий каблук на босоножках, Робин отошел к мини-бару.

– Принимаешь меня за идиотку? Думаешь, что я не поняла, чего ты хочешь? – ядовито-сердитый голос брюнетки разнесся по помещению. – Не смог найти себе развлечение на ночь? Все проститутки отказали?

– А ты думаешь, что, только перебрав проституток в Нью-Йорке, я дойду до тебя? – он налил себе виски.

– Я думаю, что ты отвратителен!

– А ты сексуальна,– в подтверждении своих слов он, выпивая, буквально раздел ее взглядом. – Не хочешь сменить наряд? На что-то удобное…

– Что? – обомлела Регина.

– У меня есть хобби. Я люблю фотографировать, – облизнув губы, Робин вновь пригубил виски: – Только самое лучшее и красивое… как ты….

– Ты что извращенец? – прищурившись, Регина не смогла проигнорировать, как в груди все замерло. Она лишь на секунду представила, как будет позировать, почти обрадовалась такой перспективе, но вовремя одернула себя.

– Пара кадров, Регина. И ты будешь свободной…

Он следил за каждым ее движением, и поэтому Регина не вздрогнула. Прикинула, сколько ей сил придется приложить, чтобы выполнить такое странное желание. Посчитала, что уж лучше фотографии, чем ложиться в постель, и ответила:

– Час! И ты ко мне не притрагиваешься…

Дыхание перехватило, как только Робин лениво, никуда не торопясь, подступил и остановился в двух шагах от нее. Все также медленно оглядел, задержав взгляд на груди, на вишневых губах и на подведенных глазах.

– Ты моя до утра, – он опять облизнулся, а у Регины от слабости подогнулись колени. – Ванная там… Там все необходимое…

В ярости она заскочила за дверь, на которую указал Робин, и сразу же остановилась, как вкопанная. Увидела, что находится в спальне, где вместо стены было все то же проклятое панорамное окно. Еще внимание привлекала большая кровать с кожаным белоснежным изголовьем. Точечные светильники и лампы на потолке делали комнату, похожей на приют для развратниц и их хозяина.

Замечая фотоаппарат, который лежал на постели, Регина неосознанно сжала внизу живота мышцы. Приятная истома напомнила ей о реакции на ласки мужчины.

– Черт! – плохо стало от того, как быстро она возбуждается. – Извращенец,– повторяя это, как мантру, Миллс прошла к другой двери и скрылась в ванной комнате. Прохладный воздух остудил ее, но как только взгляд нашел несколько пакетов с названиями известных фирм, спокойствие опять помахало ручкой. От новой удушливой волны Регина заметалась и сделала себе еще хуже. Вскоре показалось, что воздуха не осталось, и Миллс схватилась за мраморную поверхность, которая шла вдоль стены. Только тогда она взглянула на себя в зеркало.