И на этом приеме стенку подпирала скучающая юная девушка. На первый взгляд она не выделялась ничем особенным. Простое черное вечернее платье, не отличающееся ни стилем, ни богатством наряда, скрывало, чем подчеркивало, любые возможные достоинства фигуры. Ни богатых украшений, ни утонченности аристократической внешности. Неудивительно, что скучающие молодые наследники, которые бродили по гостиной, даже не рассматривали незнакомку в качестве кандидатуры на танцы.

А вот на ее соседку пускали слюни все гости без исключения. Роскошная шатенка, с шикарными точеными формами, огромной грудью и задницей, утонченным личиком и пухлыми губками. Женские прелести подчеркивало открытое платье с длиннющим вырезом во всех нужных местах.

Мей «Сирена» Ли, участник группы «Куклы Кошкодевочек» и Дженни Морикава, менеджер и управляющая группой.

— Дженни, — Мэй скорчила страдальческую рожу, — долго еще?

— Потерпи пожалуйста, — менеджер окинула хищным взглядом толпу гостей, выискивая жертву… — Граф Люмен известный меценат и его поддержка жизненно необходима группе.

— И поэтому он просто жаждет пообщаться с одним из членов популярнейшей поп-группы королевства. Вот прямо сейчас общается.

Они обе посмотрели в сторону, где в окружении кучи народа граф рассказывал какую-то чрезвычайно увлекательную, судя по обильному смеху зрителей, историю.

— Что поделать, если без инструмента ты незаметней призрака, — примирительно улыбнулась Дженни.

— Зато ты пользуешься успехом, — взгляд девушки опустился ниже, на огромную грудь менеджера, выставленную в самом выгодном ракурсе благодаря корсету и декольте.

— Это тактика, моя дорогая, тактика, — уперев руки в бока, Дженни с гордостью выставила вперед свой тактический шестой размер. — Моя грудь послужила нам пропуском сюда, да еще без досмотра. Это же очень весело, когда разговариваешь с человеком, а он с твоей грудью. Побольше бы таких людей.

— Ну и зачем тебе тогда я?

— А потому что сиськи может и правят мужчинами, но не всем миром, — похлопала ее по плечу Дженни, заметив, как цель осталась во временном одиночестве. — Попробую пробиться к графу. Не грусти!

И менеджер устремилась вперед в толпу, идя на таран грудью. Мей Ли могла лишь с завистью поглядеть на плавно покачивающие бедра и упругую задницу. Что и следовало ожидать от суккуба, она мгновенно завладела вниманием графа. Мужчине тоже стоило отдать должное, он сопротивлялся целую минуту и лишь на секунду опустил взгляд вниз, что не укрылось от внимания менеджера. Теперь всё схвачено. Девушка кивнула мыслям и обратила задумчивый взгляд на музыкантов. Как сказала Дженни? Не грустить. Это легко осуществимо, надо просто повеселиться.

Мило беседовавшие граф и менеджер как раз подходили к обоюдному согласию, что разговор можно продолжить в приватной обстановке, когда заметили, что музыка внезапно стихла, зато возникли разговоры, и повернули головы. Граф с недоумением, а Дженни, с налетом легкой паники, наблюдали, как неизвестная публике девушка с решительным видом отобрала у виолончелиста его инструмент и смычок. Пробежалась пальцами по грифу, деловито что-то подкрутила и провела смычком по струнам. Возникшая изысканная и нежная мелодия разом заставила всех замолкнуть и прислушаться. Звуки игры увлекли слушателей, давая райское наслаждение каждой нотой, а незнакомая композиция, казалось, касалась струн самой души. А вот для Дженни музыка была знакомой — «Пораженный ударом молнией», версия под виолончель. А изначальная версия была хард-роком. Оставалось только надеяться, что слушатели оценят, как ритм мелодии постепенно ускорялся и ускорялся, добавляя нотки безумия. Публика все еще молчала, но теперь скорее ошеломленная внезапной сменой облика благородного музыканта, что за несколько минут привела смычок в негодность. Секунды тишины.

Дум-дум. Звук ударов пронесся по комнате, хотя никто не пошевелился.

Дум-дум. Звук требовал, он взывал к жажде битвы, пробуждая животные начала, чтобы спали глубоко внутри каждого человека.

Дум-дум.

«А черт, только не снова», — обреченно подумала менеджер, глядя, как Мэй достает из воздуха новый смычок, плавно поднимает его вверх, и тот загорается алым сиянием.

Бум-бум. Теперь уже сама девушка ударила кулачком по корпусу виолончели.

Бум-бум! Марш ярости первым захватил музыкантов из оркестра, и они ответили тем же звуком, а их глаза и руки загорелись таким алым светом. А Мэй кивнула с удовлетворенной улыбкой и с жаром заиграла мелодию боя и безумия, что превратила аристократов в пылающую адреналином и яростью толпу. Люди кричали, вопили, где-то завязалась потасовка, где-то оргия.

Едва мелодия закончилась и Мей Ли победно вскинула смычок, как промелькнула тень и снесла девушку с импровизированной сцены. Никто из разгоряченных слушателей и музыкантов этого уже не заметил.

— Успокоилась? — спросила менеджер у тяжело дышавшей девушки, отобрав у нее смычок.

— Уф… уф… кажется да, — выдохнула Мей. — Я опять сорвалась?

— Ну… — суккуб пожала плечами, — Не то чтобы ты виновата… просто этим Древним сложно отказать, когда их сила начинает капать на мозги непосвященных.

— А кто был на этот раз?

— Если не ошибаюсь, то один старик, больших любитель драк и насилия.

— А я тут причем? — удивилась девушка, чей опыт участия в драках оканчивался детским садом, когда маленькие дети не поделили лопаточку.

— А еще он играет на электрогитаре.

— Оу… — произнесла удивленно Мэй и надолго замолчала.

— Возвращаемся, — решила менеджер, вывела подопечную во внутренний двор особняка и распахнула огромные кожистые крылья на спине. Вскоре она приземлилась на крыше маленького домика, который группа «Куклы Кошкодевочек» арендовала для проживания в столике. Дженни сложила крылья, распахнула створки окна и первой пролезла внутрь, чтобы тут же вляпаться во что-то мокрое и склизкое.

«Пресвятая Бездна, — взмолилась суккуб про себя. — Опять?!»

— Натто! — вслух воскликнула она. — Ты снова разбросала свои части где попало?!

— Дженни вернулась! — пронесся по дому вопль, паника пополам с радостью, больно ударивший по ушам менеджера.

— Кари! — в ответ рыкнула суккуб. — Убавь громкость, пока не поубивала всех соседей!

— Прости! — из пола высунулась сереброволосая голова красивой девушки. Кари Кэсседи, вопреки общепринятым представлениям, не была баньши — призраком, несущим смерть своим криком, а являлась представителем редкой расы нематериальных фей. Впрочем, как и их мифические тезки, голосом она владела мастерски: могла как и очаровать своим пением, так и заставить истекать кровью из ушей, поэтому и сохранила за собой прозвище Баньши.

— Привет, Кари, — поздоровалась с подругой Мей Ли, пролезшая следом в проем окна. — А где Юи?

— Уже спит.

— Заманчиво, — зевнула уставшая девушка. — Дженни, я тоже пойду, ладно?

— А? — отвлеклась от насущных забот менеджер. — Да, конечно. Спокойной ночи.

— Спокойной, — еще шире зевнула Мей и ушла в соседнюю комнату.

Там она быстро скинула надоевшее платье на пол и хотела уже забраться в кровать, где уже спала Хиросава Юи — японка, гитарист и второй человек группы, как вспомнила об одном важном деле.

— Я дома, Аэда, — поздоровалась она с большим прямоугольным футляром, который стоял у стенки комнаты, и аккуратно вложила в него смычок, словно возвращая меч в ножны. — Знаешь, я сегодня снова играла божественную музыку. Дженни сказала, что это была мелодия ярости и боя. Забавно, правда?

Она по девчачьи хихикнула, словно все еще не верила в происходящее.

— Казалось бы, где я и где бог битв, играющий на электрогитаре. Небось, она у него еще в виде секиры. Но сегодня нас обоих объединила музыка. Надеюсь, что сыграю с ним еще. Мне очень понравился этот ритм. Спокойной ночи.

Из недр футляра раздался глухой звук, словно кто-то ударил по нему могучей рукой. Дум-дум. Сонно улыбнувшись, Мей Ли юркнула под одеяло и вскоре уже спала сладким сном. А суккуб, наконец-то разобравшаяся с монструозной частью музыкального коллектива, зайдя в комнату на проверку, лишь молча всплеснула руками, глядя на валяющуюся на полу одежду.