– Господи, Ками! Что случилось?

Против моей воли Грег неожиданно порывисто обнимает, заключает в свои объятия, а я стою дальше, упираясь в его грудь лбом. Нежное касание моей спины рукой должно успокаивать, но я ничего не чувствую. Или что я должна чувствовать? Мотивы Грега меня не волнуют. Я просто в шоке.

– Ничего… – бесцветным голосом произношу, пытаюсь ненавязчиво выпутаться из объятий парня.

Грег не отпускает меня, берёт за подбородок и заставляет заглянуть в свои глаза. По моим щекам бегут огненные струйки слёз, словно кровь. Надо же, я даже не поняла, что плачу.

– Нет. Я же вижу, что ты плачешь. Тебя кто-то обидел?

Смотрю на него и неожиданно улыбаюсь. Отношений у меня с ним нет, и я не даю шанса их завести, но он упорный, не отступает, и, наверное, за это я его уважаю. А в остальном мне не нравится, когда на меня смотрят как на мясо. Я – женщина, человек, личность, а не просто ночная игрушка. А Грег такой же, как и Кайл. Они все примерно одинаковые. Секс – вот, что им интересно. Никому не нужна душа. Никому это не интересно. Главное быстрее справить свою нужду, невзирая на последствия. Горько. А ещё больше противно. Мне казалось, что мы были с Кайлом близки, а оказалось, я ничего о нём не знаю. Ведь он мог мне сказать! Мог и не сказал, хотя разве тут есть чем хвалиться. Наверное, это я могу понять. Прикрываю глаза и корю себя, потому что опять его оправдала. Оправдала в тот момент, когда он тоже виноват!

При мысли о Кайле слезы новым потоком.

– Не плачь… – нежное касание пальцами моей щеки, губ. Его рука ползёт ниже.

Понимаю, что он пытается сделать, но почему-то стою. Раньше я не позволяла подобных вольностей в отношении себя. А сейчас, мне словно всё равно. Окаменела, застыла, обездвижена – я просто бесхребетная кукла. Марионетка на тонких нитках. Я не чувствую и не вижу их, а они оказывается, есть. И вполне благополучно управляют.

– Я не …

И не успеваю договорить, потому что он меня целует в губы. В коридоре, куда может выйти преподаватель, где ходит ректор и другие учащиеся. На глазах у всех меня целует Грег.

А я, что я – мне больно! Я целую его в ответ, хотя, нет, просто отвечаю, позволяю ему себя целовать. Обычные незамысловатые движения, отработанные и отточенные. Тут нет тепла, нет любви, просто техника.

В каждом движении Грега разгорается страсть. У него, не у меня, потому что я ничего не чувствую, совсем ничего. Ну, пожалуй, кроме затмевающей сознания боли.

Глава 2

Кайл

Телефон завибрировал в кармане. Одним лёгким движением достаю его и хмыкаю: ничего удивительного, все до банальности предсказуемо.

«Позвони мне завтра. Сегодня совсем никак. Целую тебя, твоя хищная кошечка, которой не терпится запустить свои коготки в твою аппетитную задницу»

Хмыкаю повторно.

«Хищная» не то слово, правильнее будет назвать её – «бешеная кошечка»! Насколько же темпераментная сучка. Именно сучка, никак иначе!

Читаю и понимаю, что не вдохновлён. К чёрту её! Дайра слишком импульсивная, у нас нет ничего, а она устраивает истерики настолько часто, что можно подумать, что у нас пятеро детей. Пошла бы она нахер со своими собственническими замашками.

Она хочет не только трахаться со мной, но и быть моей девушкой. Повесить на меня это «клеймо» и щеголять с ним щелкая всех остальных по носу, зарабатывая для себя любимой очередные очки в глазах почитателей. Можно было бы поиграть в эту игру. Разыграть пару, ведь мы действительно неплохо смотримся вместе. Она – высокая блондинка с упругой задницей и красивыми большими губами и я, признанный ловелас этого учебного заведения. И всё круто, так и должно, наверное, быть, только вот есть одна проблема.

Я не готов пережить это вновь, пустить кого-то ближе, чем нуждаюсь в этом. Мне нужен секс, обычный секс без любви, романтики и подобной чертовщины. Просто плоскость, на которой сплетаются два тела, чтобы получить физическое удовольствие, без игр в пару, без дополнительного показушничества. Сухие факты, ничего более. Особенно в случае Дайры, так как я не уверен, что она хочет просто фикции, скорее она хочет игры в одни ворота, посадить меня на цепь рядом с собой. Её мечтам не суждено сбыться. Свобода, она не эфемерна, она вполне осязаема и её я не согласен дарить. Меня вполне устраивает ход действующих вещей.

А я люблю секс, люблю чувствовать под собой податливое женское тело, люблю, когда отключается мозг, и мной овладевают инстинкты. Мне нравится эта эйфория, нравится смотреть каждый раз в разные глаза, на разные тела, нравится по щелчку пальцев получать практически любую девушку. Для таких, как я «любовь» просто пшик. Ненужный набор букв. Циник, хотите сказать вы? Вперёд. Где-то я это уже слышал.

И так, мы выяснили, что любовь – пшик.

Звук.

Воздух.

Список можем продолжить.

Хотя я люблю мать, брата, бабушку из Дакоты. Только это совсем другая любовь. А на такую «неземную»… Зачем? Слишком сложно, местами болезненно и ни к чему в итоге хорошему не приводит. Мой отец женился «полюбив» и что? Что хорошего получилось в итоге? Как бы тщательно они не скрывали своё отношение, но мы знаем, что относятся они гораздо лучше к дворовой собаке нашего соседа, чем друг к другу. Так, что, у меня немного другое восприятие жизни, моё отношение выработалось исходя из того, что я видел в детстве. День за днём, и сейчас, и через год оно выливается именно в то, что мы имеем. Я не хочу отягощать ни себя, ни другого человека, потому что любовь даже если и была, то она рано или поздно уйдёт, оставив после себя пепелище. У меня пример перед глазами. Мои родители когда-то любили друг друга, а сейчас – ненавидят. Я чувствую, знаю. Вымучивают из себя улыбки, спокойно смотрят друг другу в глаза, и я готов поспорить на сотню баксов, что как только остаются один на один то ни о каком спокойствие нет и речи.

Как говорил ранее, «в любовь» к противоположному полу, не состоящему со мной в родственной связи, я не верю. У меня другие идеалы. Все об этом знают, я об этом знаю.

Секс, наверное, тоже любовь, но любовь к удовольствию, получаемому с помощью кого-то. Так что можно сказать, что я люблю пару раз в неделю и каждый раз новую женщину. Чем вам не любовь?

Оступаюсь, лодыжка подворачивается, и я выругиваюсь в голос, напугав какого-то первокурсника. Парнишка отшатывается от меня и сползает по стеночке, давая мне возможность проковылять пару ступеней вверх. Нога отзывается тупой болью, а после пульсирует. Лихо же я приземлился на паркет. Лихо, крайне неудачно и крайне не вовремя. Раздумываю над необходимостью съездить в больницу, но не хочу, чтобы это вылилось в нечто серьёзное, особенно в разгар сезона. Не то что бы я был первым паникёром, но всё же съездить стоит. Воспользуюсь связями. Не зря же мой родитель один из лучших доков в этом городе, так что могу себе позволить.

Тренировка вымотала: едва ковыляю в сторону аудитории.

Хочу уйти домой, заняться своими делами, полистать новоприобретенный журнал. Чёрт, это издание я выкупил у одного чокнутого на голову нумизмата. Подумать только – нумизмат и журнал, но всё же он есть. Практически реликвия, а не журнал. Выложил за него несметное количество денег, которые успел выручить за помощь такому же, не совсем нормальному, байкеру с округа Мичиган. Бред оказался нормальным малым, со своими заковырками в лысеющей голове и подвешенным языком. Пока разбирался в его проблеме, наслушался о всей подноготной «байкерской» жизни.

Помимо всего прочего, я стал подрабатывать в магазине автозапчастей. Всего пара часов в день после учёбы и два дня выходных – практически полная занятость. Работа не пыльная и хорошо оплачиваемая – самое то для студента, не живущего в шумном кампусе. Я не любитель всего этого, но нет ничего проще, чем нажать пару раз на мышку, чтобы сделать предзаказ на деталь или сходить на склад за имеющимися.