Письмо всё изменило.

Я торчал в этом чертовом городе слишком долго. Я имею в виду, у меня был план, я просто ждал. И я думаю, что глубоко внутри, я ждал её.

И теперь, я собирался заполучить её.

Я расставлю ловушку, а письмо станет моей приманкой, и к тому времени, когда она поймет это, она будет слишком занята, крича моё имя и чувствуя каждый дюйм моего члена, скользящего так глубоко между её бёдер, что она даже не поймёт, что её поймали на месте преступления.

Эверли Прайс хочет меня, да? Что ж, она получит меня. И я не остановлюсь, пока она не станет моей.

Глава 4

Эверли

— Мисс.

Вздрогнув, я поняла, что машина остановилась напротив офиса, где работали мой отец и Ченнинг. Я проследила за взглядом широко открытых глаз водителя, которые смотрели на меня через зеркало заднего вида и, покраснев, поняла, что моя юбка сильно задралась на бедрах — ужасающе сильно. Я быстро дернула её вниз, неистово краснея, прежде чем отдала деньги водителю и выскочила из машины.

Мой пульс стучал, пока я поднималась на стеклянном лифте — нервозность и ноющее тепло внутри меня росли с каждым этажом. Наконец, он открылся на этаже адвокатского офиса, и я вышла, всё ещё краснея, когда шагнула к столу секретаря. Вернуться в школу, которую я прогуливала, ощущая себя голой под своей юбкой, было бы захватывающе и интересно? А быть здесь? В юридической фирме моего отца? Это было ужасно?

Секретарь, конечно, знала меня и улыбнулась, когда я спросила про Ченнинга.

— Как мило, — сказала она, должно быть, подумав: «его сводная сестра приходит к нему в офис на обед».

Если бы она знала, какие грязные мысли и планы скрывались за моей застенчивой улыбкой, или что под моей юбкой не было трусиков, я уверена, она думала бы немного по-другому.

Она сказала, что Ченнинг вместе с папой был на встрече. Но также она была уверена, что будет лучше, если я подожду Ченнинга в его кабинете.

— Хотите, чтобы я сказала вашему отцу, что вы здесь?

— Нет!

Когда я выкрикнула это слово, моё лицо вспыхнуло. Она подняла бровь, прежде чем я что-то придумала в ответ.

— Нет, Ченнинг и я готовим нечто особенное для него, — я заулыбалась своей самой лучшей улыбкой «хорошей девочки», что было чертовски хорошо, учитывая, что я провела всю свою жизнь, работая над ней. Хотя в этот день, я больше и не планировала быть хорошей девочкой.

— Это сюрприз, — добавила я.

Секретарша просто улыбнулась и подмигнула мне, как будто она тоже была «в деле». Господи, она и понятия не имела в каком.

В кабинете Ченнинга я плюхнулась в его большое кожаное кресло, материал которого послал дрожь через моё тело, когда соприкоснулся с моей голой задницей. Я поерзала в кресле, давая нервному теплу во мне подняться ещё сильнее, вдохнула запах кожи, дерева и одеколона в темных, заставленный книгами стенах его кабинета.

Я позволила своим ногам раскрыться в дорогом кожаном кресле моего сводного брата. Теперь, когда я снова осталась одна, воздух, прошедший через мою голую киску, заставил острые ощущения пройти сквозь меня ещё раз. Покалывания и озорной холодок побежали вверх по моей спине, и я вздрогнула от запретных и темных мыслей о том, для чего я сюда пришла.

Я думала о том, что должна была сделать уже несколько месяцев назад.

Я была одержима Ченнингом и вожделела его месяцами, и сегодня я собиралась что-то с этим сделать. Скоро я пойду в колледж — их много по всей стране, поэтому я буду подальше от него, а возвращаться обратно я вообще не собиралась. В моей «семье» — кроме Ченнинга — всё было отравленным. Я знала, каким человеком был мой отец, и какой практикой занималась его юридическая фирма. Я знала, что, вероятно, он был одной из причин, почему той ночью, много лет назад моя мать уехала из дома вся в слезах и разбилась. А что насчёт Кэтрин, мамы Ченнинга? Ну, она была такой же плохой. Мелочная и мстительная. Не говоря уже о запоях.

Я была готова уйти оттуда и держаться подальше. Я не хотела оставаться, и мне были не нужны папины деньги. Он уже устроил меня в какой-то престижный колледж на побережье, за свой счёт, конечно же. Но я не хотела этого. Я не хотела быть ему обязанной за своё обучение, и я не хотела, чтобы он использовал этот факт в качестве рычага, чтобы позже пихнуть меня на юридическое направление, как я знала, он и хотел сделать.

Не сказав ему, я перевелась в небольшой гуманитарный колледж на западном побережье. Я попросила Кэтрин, когда она, конечно же, была пьяной, подписать бумаги на согласие на перевод, а также юридический документ, в котором говорилось, что после окончания средней школы родители не могут финансово обеспечивать меня.

Я сделала это и получила стипендию. Теперь я просто ждала, когда пойду туда. Но прежде чем я отправлюсь туда, мне придётся сделать это. Я мечтала об этом, фантазировала об этом, и даже, бл*дь, написала обо всем, что хотела сделать с Ченнингом. И сегодня, я собиралась с этим разобраться.

Сидя в его кресле и вдыхая его запах, мыслями я снова перенеслась в тот день, когда я видела свои трусики, обернутые вокруг его члена. Эта сцена до сих пор играла на повторе в моей голове. Я представляла себе каждую деталь — каждый стон, сорвавшийся с его губ, каждое движение его рук и каждый дюйм его твёрдого члена. Мои губы приоткрылись от этих мыслей, и с них сорвался небольшой вздох. Дразнясь, я пробежалась рукой по своему бедру и задержалась, поглаживая кожу прямо там. Я закрыла глаза и подумала о члене своего сводного брата.

Я не знала точно, где взяла мужество, чтобы сегодня прийти к нему в кабинет, но я здесь. Может быть, я просто знала, что если позволю ему уйти — если я позволю себе сбежать на другой конец страны, не сказав ему, что я чувствовала, не прикоснувшись или не поцеловав его так, как мне того хотелось — то я никогда бы себя не простила. В тот день я не спала до поздней ночи. Я всё время видела его, когда опуская свои пальцы, лихорадочно поглаживала свою киску снова и снова, доводя себя до оргазма в темноте своей комнаты.

Я думала, что семя был посеяно именно в тот вечер. И с тех пор, я вожделела его в своих грязных грёзах и фантазиях, украдкой подсматривая за трусико-капающим великолепным, грубым, недосягаемым мужчиной, который с грохотом ворвался в мой мир.

Я жаждала Ченнинга с того первого дня, когда встретила его. Не после того, как он ласкал свой член? Ну, после этого ощущения изменились. Как будто кто-то подлил масла в огонь. Я стала, как одержимая искать способ увидеться с ним снова или искала любой повод, чтобы заставить его посмотреть на меня так же, как в тот день, когда он увидел меня в бикини. Когда я знала, что он придёт позаниматься в тренажёрном зале или поговорить о делах с отцом, я убеждалась, чтобы платье было мне мало, ну или было меньше того, что я могла когда-нибудь надеть.

Однажды, когда он пришел, чтобы позаниматься на разных тренажёрах, я спряталась в шкафу, широко открыв дверь в комнату, как и ящик с моими трусиками, где выглянув через щель в двери шкафа, я могла бы за ним подсматривать. Я чувствовала себя так, как будто была на сафари. Охота на крупную дичь или что-то в этом роде. Словно я ждала льва, который станет моей добычей. Но он не пришел, и, в конце концов, я просто услышала звук его уезжающего автомобиля.

Сейчас, сидя в его кабинете, я позволила своей руке бродить по бедру, пока думала о нём. Мои пальцы нашли влажную киску, и я ахнула, прежде чем быстро убрала руку.

Что я делала?

На секунду, меня вдруг ударило осознание, что я пропустила летнюю школу, чтобы улизнуть в юридическую фирму своего отца и ждала своего сводного брата в его офисе, чтобы… что? Чтобы соблазнить его? Меня аж передёрнуло от мысли об этом. Я имею в виду, Ченнинг был Ченнингом. Сексуальный, как грех мужчина, красивый, успешный адвокат. Я честно думала, что он захочет меня? Слава Богу, я никогда ни с кем его не видела, но я не могла представить себе, что Ченнингу не хватало готовых и желающих его женщин.