…Холод отпустил меня. Я оказалась в каком-то другом месте. Все было в тумане, и я увидела только Леголаса. Он стоял ко мне боком, и протягивал кому-то флягу с водой. И снова картинка изменилась. Меня отпустило. Я просто стояла, наклонившись над чашей, и мельком успела увидеть последнюю картинку – чья-то светловолосая фигура стояла на носу корабля с белыми парусами. Я шарахнулась от чаши. Вся моя ночнушка была мокрая. Я встряхнула прилипшей ко лбу прядью волос.

- Что ты увидела? – спокойно спросил голос Галадриэль у меня в голове. Я секунду помолчала и уронила:

- Свой самый страшный кошмар. И еще несколько видений, но их смысл я не поняла. Поэтому я не расскажу, о чем они.

- Не все что показывает Чаша, это наше будущее. Может быть прошлое, могут быть мечты, могут быть страхи… а может быть, как это вы в своем мире говорите? Параллельная вселенная.

Меня еще потряхивало, но способность думать уже возвращалась.

Галя временно потеряла ко мне интерес и пригласила заглянуть в чашу сначала Фродо, потом Сэма. Они посмотрели, отошли. Видно, с ними владычица тоже перемолвилась ментальным словечком. И хоббиты, подчиняясь ее мысленному приказу, развернулись и ушли. Правда, Сэм был какой-то насупленный, наверное, видение ему не понравилось. Остались мы втроем. Галадриэль поманила Арагорна. Тот послушно заглянул в чашу и словно окостенел. Я поняла – с ним происходит то же, что и со мной – его душа выдергивается из тела и переносится в мир Чаши. Галадриэль кивком потребовала, что бы я подошла поближе и негромко сказала:

- Знаешь, я всегда не слишком жаловала свою внучку. Она слишком властная и по-своему очень эгоистичная и злая. В отца пошла, к сожалению. Думаешь, почему для нее самые лакомые чувства – по-собачьи преданная любовь и ярость, обращенная против нее?

- Ваша внучка – Арвен?

– я аж задохнулась от удивления. Галадриэль кивнула и добавила, неодобрительно покачивая головой, словно настоящая бабушка:

- Я всегда говорила дочке – не того она мужа выбрала! А когда она окончательно перешла в мир Валаров, зять стал откровенно нарываться, проводя диаметрально противоположную моей политику. Социальный статус ударил в голову…

- Диаметрально противоположная? Социальный статус? – мои брови поползли вверх.

Галя с серьезным лицом развела руками. Мне вдруг припомнилась наша суровая учительница по обществознанию и истории – Галина Дмитриевна, то же лицо, та же фигура. Как, однако, тесен мир! Но действие отвлекло меня – неожиданно Арагорн потянулся к невидимому мне изображению. Галадриэль подобралась словно кошка, собирающаяся броситься на птичку. Я тоже напряглась. Касаться же воды в зеркале нельзя! Но Галя только бросила на меня один взгляд, и я осталась на месте. Вода в зеркале бурлила, как будто под чашей был разложен здоровенный костер. Кулон Арвен раскачивался на цепочке, почти касаясь воды. И в тот момент, когда украшение коснулось воды, владычица отвесила Бродяжнику полновесную затрещину. Тяжелая у нее рука! Кулон макнулся в воду, цепочка лопнула, и вода, словно трясина, сыто хлюпнула, засасывая «жертву». Почему-то я была уверена – это навсегда. Вода перестала бурлить, ее поверхность опять стала тихой и ясной.

А еще я увидела, как подзатыльник буквально вытряхнул из моего короля облачко черной пыли. Медленно светлея, эта «пыль» растворилась в пространстве.

- Так вот ты какой, Магический Пендель… – пробормотала я, и уже вслух заорала, – Урра, тетя Галя, а давайте я Вам еще выбивалку подарю для пущей эффективности магического воздействия!

Галадриэль фыркнула, и транслировала мне в сознание образ – Бродяжник, прикрепленный к веревочке двумя прищепками, и девушка, отлично опознаваемая по ярко-красным волосам, с выбивалкой в руках. Типа: «тебе доверяю дальнейшее воздействие».

Бродяжник, получивший родственный подзатыльник, шарахнулся от чаши, оскользнулся на мокрой траве, стал падать, плюхнулся на попу. Сделал вид, что так и было задумано – он устал, захотел присесть.

- А теперь идите по шатрам. – Галадриэль кивнула мне, и добавила уже ментально, – у него, скорее всего, не сохранится воспоминаний о сегодняшнем вечере. Возможно, как сон или видение… Поговори с хоббитами, что бы они не убеждали его, что он тут был.

- Хорошо, – я зевнула и отправилась досыпать.

====== С днем рождения! Утро ======

...Он спал беспокойно, шевелился, под веками дергались глаза, но он спал. Я, едва сдерживая хихиканье, тихо-тихо приоткрыла полог и мы стали потихоньку заходить внутрь. Вот мы столпились у входа. Я медленно подняла руку и…

- С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! – грянул вопль на весь Лориэн. Подскочила не только «жертва», но и все эльфы. Мы прогорланили еще раз, – С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!!

И началась веселая возня, писк, смех и вопли, соответствующие каждому дню рождения. «Жертва» недоуменно хлопала глазами.

Итак, господа – 1 марта! Вы понимаете? ПЕРВОЕ МАРТА! Не понимаете? Фейлспам... Я же чертов фанат. И почти всегда зависала на страничке моего любимца в Википедии. И (естественно!) запомнила – День Рождения у него 1 марта. А мы в Лориене... Не отметить нельзя! Торжество готовилось в глубокой тайне от именинника. Он же сам забыл, что у него день варенья! Но я об этом забыть не могла! Я расспросила Хранителей о том, как принято праздновать Дни Рождения у:

1) Эльфов

2) Гномов

3) Людей

4) Хоббитов

Нет, о хоббитах-то вполне подробно рассказано в каноне. Так вот, Демиург все преуменьшил! Я добавила пару своих собственных идей, и вот День Икс наступил…

Бродяжник, кажется, не разобрался в ситуации, решил, что на нас напали враги. Ничего так у него реакция, хорошая. Он выглядел невероятно эпично в подштанниках и покрывале, но с мечом. Мы уже все хохотали. Я, жонглируя большущей тарелкой с тортом, воскликнула в третий раз:

- С днём рождения!

- Я и забыл, – облегченно вздохнул Бродяжник (не враги!) и недоуменно посмотрел на нас, мол, что мы делаем в его шатре? Я, едва не уронив тортик, дала отмашку, и вся команда, надрываясь, прокричала:

- ПОЗ-ДРА-ВЛЯ-ЕМ! – Особенно старались хоббиты.

Боромир на пару с Гимли уже тащили столик с чайными принадлежностями и громадный чайник с кипятком.

- Праздничный завтрак! – торжественно провозгласила я.

- Дайте хоть штаны надеть, изверги, – обреченно пробурчал Арагорн. Я смущенно захихикала, и мы милостиво уделили ему пару минут для утреннего туалета. Когда он вышел на полянку, все уже было готово для утреннего чая. Усаженный на почетное место, герой праздника, с недоумением на лице разглядывал торт. На нем, как и положено, горели свечки. Восемьдесят семь штук я расставить не смогла (не значит, что не пыталась!) поэтому пришлось делать свечек две, но в форме цифр.

- А это зачем? – с некоторой опаской поинтересовался Арагорн.

- Загадай желание и задувай, – подсказала я. На лице Бродяжника ярко отразилось: “Что б вам провалиться со своими розыгрышами!”. Однако свечи была задуты. Леголас элегантным движением выхватил ножичек и порубил тортик. Чаепитие протекало в обстановке общей нервозности. Мои подельники надували щеки, и поблескивали друг на друга глазками, предвкушая главный сюрприз. Арагорн не знал, чего ожидать, и поэтому готовился ко всему. А меня так и подмывало кинуть в кого-нибудь чашкой с воплем: «А чаек-то уже остыл!» в стиле Безумного Шляпника.

- А теперь главная традиция! – объявила я, когда последние крошки были подобраны хоббитами. Интересно, вот куда в них влезает? Вроде мелкие, а едят больше Боромира…

По лицу Арагорна было видно, что ничего хорошего он не ждёт. И правильно делает... Угадали, про что я говорю?

- Тянем именинника за уши! – заорала я, коварно (я же до этого рядом с ним сидела) вцепляясь в уши Странника. Бродяжник взвыл.

- Раз... Два... – хором считали все.

Именинник вырвался и ломанулся прочь от нас. Мы с гоготом и прибаутками кинулись за ним. Но не нам, жалким любителям, тягаться с тем, кто более полувека партизанил по всему Средиземью. Даже Леголас признал, что не может найти следы Бродяжника. Праздничный обед готовился без нашего участия. Лео (да-да, тот самый Лео) решил попробовать себя на поприще повара-кондитера и командовал оформлением столов. Хранители все разбрелись – Гимли отправился еще поспать про запас, хоббиты пошли собрать грибы, Леголас и Боромир с самым деловым видом отправились дегустировать приготовленные к столу вина. А меня неожиданно одолела меланхолия. Я собрала ленточкой в хвост элегантно разбросанные по плечам локоны (один Лео знает, сколько магии в них было вбухано) и тихо ушла к берегу. Уселась на ранее облюбованный камень. Текущая вода завораживала, уносила печаль. Как-то незаметно для меня самой стали складываться слова... И песня заструилась над рекой.