========== Пролог, в котором личная жизнь героев устраивается независимо от их желания ==========

— Итак, вы утверждаете, что ваш супруг упал с лошади, когда ехал по мосту, сорвался с этого моста и утонул?

Айс пожал плечами:

— Я понятия не имею, что там произошло, сударь. Сам я в это время находился в крепости, а отсюда до моста через Гремячую почти три лиги по прямой. Я повторяю то, что мне сказали сначала легионеры, а затем пастухи: Дёготь сбросил Мария Ворона, когда тот пытался проехать по Хозяинову мосту. Мой покойный супруг, — не сдержавшись, он довольно ехидно глянул на родичей оного супруга, явившихся забрать не так тело, как имущество покойного, — считал себя непревзойдённым всадником и на этом основании потребовал оседлать ему для охоты племенного жеребца, которого половина конюхов боялась. Моё предупреждение, что с этой скотиной кое-как справляются только орки и их полукровки, он проигнорировал.

Дознаватель продолжал смотреть на него непрошибаемо-спокойным взглядом, и Айс подумал, что знает теперь, в чём настоящая сила Империи. Не в стальной мощи её легионов и не во влиянии служителей Отца-Солнца, а в незаметном, но неустанном труде необозримой армии чиновников, не ведающих ни жалости, ни страха, ни каких-либо иных человеческих чувств.

— То есть, вы всё-таки допустили, чтобы он взял жеребца, который был для него, по вашим же словам, опасен? — без всякого выражения уточнил этот окунь в синей с золотом (и плевать, что синее повыцвело, а золото пообтёрлось — всё равно он состоял на службе Великой Империи) форме.

Айс разозлился. Какого огра? Да, его погибший супруг, вечно падать ему в Бездну, был капитаном Имперского Легиона и сыном клана, но он и сам, если кто забыл — Аскольд Снежный Кот, владетель этих земель! Это его крепость, его кабинет и даже стул под задом дознавателя принадлежит ему.

— Я так понимаю, — голосом чуть теплее ледяных вершин Алмазных Пиков спросил он, — вы меня подозреваете в убийстве моего старшего супруга? А могу я узнать, каким образом я мог ему помешать? Или, — он скользнул взглядом по браслетам на запястьях чиновника, — ваша супруга может указывать вам, что брать, что надеть, чего опасаться? Моих советов мой старший супруг не очень-то слушался.

На рыбьей морде мелькнули таки отзвуки эмоций: кажется, супруга дознавателя действительно что-то такое пыталась указывать мужу. А по круглой физиономии солнцеликого Отона пробежала тень беспокойства: определённо, не понравилось ему, как выпрямился в своём кресле юный владетель и как сжались тонкие бледные губы.

— Нет-нет, сын мой, — отечески проговорил настоятель храма, обращаясь к Айсу, которому стоило некоторого усилия, чтобы не поморщиться от этого обращения, — никто вас ни в чём не винит. Сыну моему дознавателю нужны только подробности этого печального дела, дабы и дух вашего супруга упокоился с миром, и его родные не терзали себя ненужными сомнениями.

«Его родные спляшут прямо в фамильном склепе, — мрачно подумал Айс. — Не просто сослали вечный геморрой всего клана в Верхние Земли, а избавились наконец».

Ещё ему не нравилось, что дядюшка с самого начала «беседы» не сказал ни единого словечка, только кряхтел и ёрзал. Впрочем, его можно понять. С одной стороны, если племянничек схлопочет десять лет каторжных работ за убийство старшего супруга, пусть и не своими руками, крепость наконец отойдёт старшей ветви Снежных Котов без всяких фальшивых разбойников и бесплодных браков. С другой — позор-то падёт на всех Снежных Котов: это ж надо было так опростоволоситься — не суметь избавиться от ненавистного супруга, не оставляя при этом следов. «Что же ты, дядюшка, не мог помочь мальчишке в пустяковом деле — прибить по-тихому наглого и заносчивого южанина?» — наверняка такой была бы реакция почти всех соседей, а Гуннар Снежный Кот не мог позволить себе насмешек за спиной. Особенно после того, как дал согласие на нелепый и дикий для Верхних Земель однополый брак.

*

— Сядь, — сухо и холодно приказал дед… да нет, пожалуй, не дед, а глава клана. Гай нахмурился: не помнил он за собой ничего такого, чтобы с ним так разговаривали… словно опять деду приходилось устраивать личную жизнь девицы из простого, ничем не славного семейства, всерьёз понадеявшейся, что родив сына Волку, она сможет стать ему законной женой. Глава Клана, сверля нахалку недобрым волчьим взором, предложил ей на выбор: или она берёт небольшое вознаграждение и отдаёт ребёнка клану на воспитание, или она выходит замуж за скромного, неболтливого юношу из небогатого, но всё-таки рода и напрочь забывает, что был в её жизни молодой легионер Гай Волк. Девица выбрала второе, и своего сына Гай так и не увидел, потому что «скромный и неболтливый юноша» быстренько забрал приданое и беременную жену и увёз их на запад, на границу с Великим Лесом — в сторону, противоположную месту службы Гая. Оставалось только надеяться, что клан будет втихомолку приглядывать за Волчонком и не даст отчиму испортить мальчишке детство.

Гай сел в кресло с высокой прямой спинкой. Оно было массивное, жёсткое и неудобное, как вся мебель в этом кабинете. Как сам Аврелий Волк. Хорошо, хоть солнце уже ушло на ту сторону крепости, а не било в глаза, как во время прошлой беседы, раздражая и без того недовольного внука.

— Ты вступаешь в брак, — объявил дед, не дождавшись расспросов (а то Гай не знал, что старого негодяя нельзя ни о чём спрашивать, пока он сам не решит, что пора поставить тебя в известность о твоих же делах). — С мужчиной, — уточнил он.

Легионер только кивнул. Чего-то подобного он ждал уже года три, с самого замужества Лидии. Четвёртый сын самого младшего брата владетеля Бурых Скал (средний из трёх братьев вступил в орден Света Разящего и, как любой служитель Храма, принял обет безбрачия, поэтому третьему и позволили взять в супруги женщину) — понятно, что никому законные наследники Гая не были нужны. Бастарды — пожалуйста, этих можно было плодить сколько угодно: Волки были кланом многочисленным и дружным, за своих глотку перегрызли бы кому угодно, и без серьёзных причин с ними старались не ссориться даже Грифоны и Виверны, стоящие у самого Драконьего трона. Однако богатым клан не был никогда, увы, и невеликий лен дробить на сотни мелких клочков никто и в мыслях не имел. «Кинь палкой в легионера — попадёшь в Волка», — язвили всякие Зайцы и Бобры (втихомолку, понятно). И это была правда: потомственными легионерами были Волки, жалование получали из казны, а вот своих доходов с тощих, гористых, скудно населённых земель имели немного и теми не разбрасывались. Так что Гай сел прямо, не касаясь твёрдой спинки, и приготовился выслушать, как именно его брак поможет клану поправить имущественные дела или обзавестись новыми связями: с небогатыми, но многочисленными и зубастыми Волками охотно роднились даже Старшие Кланы, особенно их разоряющиеся и теряющие былое влияние ветви.

— Ты даже можешь выбрать, с кем именно, — в припадке непонятного великодушия заявил дед, и Гай уставился на него, не веря своим глазам, подавляя желание спросить: «С тобой всё в порядке? Ты не болен?» — Тиберий Виверна сложил с себя обязанности главы клана и намерен остаток жизни посвятить себе и своим личным делам, а молодой муж — именно то, что не даст ему превратиться в развалину от мыслей, что больше никому он не нужен, так он считает, — продолжил Аврелий. — Разумеется, ты немедленно получишь перевод в столицу и будешь зачислен в дворцовую гвардию. У тебя будут лучшие доспехи и оружие, какие только могут позволить себе Виверны, а также породистые лошади и любовницы — всё, что полагается младшему супругу бывшего третьего, а то и второго, если слухи не врут, человека в Империи.

— И зачем Виверне какой-то Волк, да ещё всего лишь капитан захолустного гарнизона на границе с Пыльными Равнинами? — удивился Гай.

— Ты меня внимательно слушал? — ядовито спросил дед. — Он бывший глава клана и бывший советник императора, и он хочет спокойно прожить оставшиеся ему годы. А имея при себе ручного Волка, он надеется прожить немного дольше, чем желали бы многие при дворе.