Дверь заскрипела, и в образовавшийся проем заглянул Меркулов.
– Как успехи на кинологическом фронте?
Турецкий только скривился.
– Тогда слушай анекдот. Российские кинологи вывели новую породу собак – новая русская борзая. В принципе она ничем не отличается от обычной борзой, разве что чересчур борзая. – Больше не говоря ни слова, Меркулов ретировался.
…Чепыжный между тем так и не перезвонил. Ладно, подождем еще… Что же с этими пассажирами? Почему фээсбэшник хотел его получить? Э! Он сказал, что произошла ошибка, что Турецкий получил бумагу раньше него. Значит, что? Значит, надо затребовать ее из Шереметьева и еще раз сравнить. Только надо, чтобы теперь это сделал кто-то другой.
На всякий случай Турецкий позвонил Караваеву, но он уже сменился. Вот и хорошо. Так сказать, объективность обеспечена. Если ФСБ там что-то камуфлирует, то он сейчас это выяснит.
Подумав, Турецкий позвонил в транспортную прокуратуру и попросил это сделать следователя Мамедова, того самого, который до вмешательства Генпрокуратуры вел расследование. Ильдар Мамедов был следователь опытный, он не удивился этой просьбе, несмотря на то что он-то и передал Турецкому список пассажиров из рук в руки и не задал ненужных вопросов, просто попросил подождать.
Через полчаса Мамедов перезвонил и сказал, что высылает факс.
Еще через пять минут Турецкий сопоставлял старый и новый список. Количественный анализ ничего не дал – в обоих случаях, как и в сообщении ИТАР-ТАСС, сто сорок девять пассажиров, шесть членов экипажа. Турецкий стал проверять пофамильно. Тут получалось меньше полутора сотен фамилий, потому что некоторые повторялись, понятное дело – семьи, а может, чем черт не шутит, были там и однофамильцы – без Смирновых, Никитиных и Кузнецовых в этом самолете не обошлось. Главное было не спешить. Чтобы не рябило в глазах, Турецкий взял линейку и стал двигать ее от фамилии к фамилии. На все про все ушло четверть часа. Выяснилось следующее:
В списке No 1 присутствовали граждане Якимчук О. С. и Гуринович С. Я., каковые в списке No 2 отсутствовали.
И в списке No 2 имелись: Степаненко В. В. и Уланов Ф. К., которых не было в списке No 1.
Несложно было догадаться, что Степаненко В. В. и Уланов Ф. К. вполне себе виртуальные личности, несмотря на то что покойные. Фээсбэшник хотел скрыть тот факт, что на борту были Якимчук О. С. и Гуринович С. Я.
Возникает закономерный вопрос: почему? И кто такие эти Якимчук и Гуринович? Что касается Степаненко и Уланова, то их, скорей всего, в природе никогда не существовало, но все равно стоит проверить, чтоб на душе спокойно было.
Ну что теперь, надавить на Иванчука? Рано, пусть понервничает шахматист, потом успокоится, а потом уже ему можно будет врезать под дых. Сейчас лучше самому эту историю с подменой покойников раскрутить насколько возможно.
Турецкий вышел в соседний кабинет. Там работали стажеры – следователи из районных прокуратур. Турецкий шефствовал над симпатичным толстяком Мишей Федоренко. Федоренко, занимающийся идентификацией погибших пассажиров, был обложен бумагами. Каждые пятнадцать минут ему приходил очередной факс, и разгрести эту макулатуру, на глаз Турецкого, было выше человеческих возможностей, так что новое задание для Федоренко оказалось кстати.
– Миша, я пришел спасти тебе жизнь. Остальных пассажиров пока задвинь, займись этими четырьмя. – Турецкий протянул ему клочок бумаги.
– Сан Борисыч! – с чувством сказал Миша.
– Это срочная работа, но есть еще важней. Возьми машину, поезжай в Шереметьево-2, привези мне из пресс-службы того, кто отправлял текст в ИТАР-ТАСС. Уловил? Действуй.
Турецкий вернулся к себе. Сделал очередную чашку кофе. Перекусить, что ли? Не хочется…
Но где же этот жук Чепыжный? Кажется, он не слишком торопится перезванивать? Турецкий не поленился набрать аэрофлотовский номер еще раз.
– Вас беспокоят из Генеральной прокуратуры. Следователь Турецкий. Я бы хотел побеседовать с господином Чепы…
– У Валентина Степановича обеденный перерыв.
Турецкий посмотрел на часы и покрутил головой. Поздновато что-то. Ну ладно, подождем.
Перезвонил полчаса спустя.
– Валентин Степанович разговаривает по другому телефону.
Надо подготовиться к разговору с Чепыжным, иметь на руках расписание рейсов. Турецкий привычно снял трубку, задумался и положил ее обратно. Сам себе погрозил пальцем. А Интернет на что, Александр Борисович?
Итак, «Яндекс». Входим в категорию «Транспорт»…
Теперь выбираем то же самое в Москве…
Так, выбор представляется немаленький. Но какая разница. Первый же сайт… Неудача, выплыла табличка «сайт переехал», а рядом – http://russia.km.ru. Турецкий нажал на эту ссылку. Через полминуты загрузилось: «Расписание поездов, самолетов, автобусов, электричек, схемы метро, справочные».
Пропетляв еще некоторое время и иногда возвращаясь на исходную позицию, он выбрался-таки в раздел «Авиарасписания».
Набрал город вылета – Москва, город прибытия – Сеул. И получил табличку из двенадцати рейсов.
Уф, аж вспотел. Посмотрел на часы: на все про все ушло около двадцати минут. Ну минут пять можно сбросить на то, что компьютер маломощный, модем так себе, связь паршивая, еще минут десять – на то, что он просто «чайник» пока, опытный юзер быстрее бы нашел. Но ведь и по телефону вышло бы вдвое быстрей, да и парился бы не он, а кто-нибудь из стажеров. Но ведь интересно же, интересно, черт возьми! Как будто в досье Третьего рейха роешься! И все получается.
Ну ладно, законный, заработанный отдых. Турецкий встал, размялся и приготовил кофе. Теперь можно с чувством глубокого удовлетворения пожинать плоды своих усилий. Он снова уселся перед экраном. Сделал глоток. Хорошо.
А где тут наш рейс SU-572? Вот он, родимый. Вылет из Москвы в 21.30. До своей первой, транзитной посадки самолет находится в пути 3 часа 50 минут. Прилетает в Новосибирск в 04.20, ну это по местному времени, разумеется. Стоимость билета в экономклассе четыре тысячи восемьсот рублей. Ну это нам без разницы…
Что за черт?
Он вернулся в начало. Вылет из Москвы в 21.30.
В половине десятого.
Как в 21.30?! В этом долбаном заявлении пресс-службы Шереметьева-2, переданном в ИТАР-ТАСС, кстати, где оно… а вот… черт, кофе пролил, ну ладно. Так. В нем сказано, что самолет упал в 21.41, причем сразу после взлета. Это подтвердили и члены технический комиссии, когда Турецкий беседовал с ними в Шереметьеве-2.
Может, устаревшее расписание? Он проверил. Да нет же, последние обновления и поправки в расписание внесены три дня назад. Не мог же самолет взлетать десять минут. Взлет в полдесятого, авария на второй минуте, но 21.41 – как такое может быть? Самолет…
Тут Турецкий посмотрел в колонку, которую он до того момента автоматически игнорировал, – в колонку «Самолет». Там значилось Ил-86.
Ил-86, а не Ту-154. Так вот что значит «плановый рейс». Тот, кто составлял текст для ИТАР-ТАСС, таким образом показал, что, несмотря на то что самолет другой, рейс -обычный. А почему самолет другой?!
Он взялся за голову. Тут зазвонил телефон. Единственное желание, которое было у Турецкого в этот момент, – это швырнуть его об стенку. Но он сдержался и продолжал сидеть, зажав голову руками и стараясь думать: возможно, все не так плохо, как кажется? Возможно, это ниточка? Возможно, все не так плохо, как кажется, возможно, все еще хуже?
Телефон не замолкал, кто может так упорствовать? Меркулов? Жена?
Теперь добавился еще один звонок – ему звонили и на мобильный. Турецкий посмотрел на определитель номера – это был Грязнов. Турецкий нажал на кнопку «talk».
– Саня, – радостно сказал Грязнов, – я в тебя с двух стволов, в смысле – с двух телефонов, где там, думаю, мой кореш подевался…
– Слава, будь другом, – жалобно сказал Турецкий, – иди к черту, а?
Авиакомпания «Аэрофлот – Российские международные авиалинии» имеет головной офис по адресу: Фрунзенская набережная, дом номер 8. Вот те на. В двух шагах от его собственного, Турецкого, дома. Это что, знак судьбы? Может, плюнуть да закончить на сегодня? А завтра с утра заскочить в «Аэрофлот»?
