— Ща тебе покажу! Так покажу…
Оказалось, бывшие невинные «натуральные» мальчики очень быстро учатся «показывать».
Игорь, переводя дыхание после оргазма, лежал и смотрел, как солнце играет со светотенью на лице хохленка, как поблескивают голубые глазюки, как облизывается улыбающийся Серый у него между ног.
Травы вокруг шевелились светло-зеленым морем, пряча их от возможных посторонних глаз. И одуряюще пахли неяркие редкие цветы.
Игорь перевел дыхание, попробовал на вкус разрумянившиеся губы и подтянул Серого под себя. Полотенце было недостаточно велико, чтобы уместить на себе двух лежащих человек, и ноги покалывала трава. Серый сладко постанывал, раскинувшись перед Игорем. Горячий, золотистый от солнечного света и остро реагирующий на движение Игоревых губ по члену.
Какая-то безмозглая бабочка перепутала его с цветком и уселась ему на волосы, разложив яркие, бархатистые крылышки. Это было до того красиво, что Игорь замер с членом во рту и залюбовался.
— И-игорь?
— Да, мой хороший, да.
Глупое насекомое не спугнули даже конвульсивные движения дернувшегося в оргазме тела. Игорь отпустил изо рта член, чмокнул в лобок и потянулся к шортам за мобильником.
Серый так и получился на фотках — счастливо улыбающийся в объектив, голый по пояс, на полотенце среди травы и с огромной бабочкой в позолоченных солнцем волосах.
* * *
Когда в душе поют все ангелы поднебесья…
Когда от счастья теряешься во времени и пространстве…
Когда кажется, что сердце переполнено до краёв, как чаша сладким киселем, а словарного запаса не хватает, чтобы описать чувства…
Именно тогда больше всего и хочется их описать, хочется поделиться этим счастьем — зачерпнуть ложкой переливающееся с краев и раздать всем близким и просто попавшим под руку.
Игорь поймал себя на этом желании, когда пообедавшего Серого Михалыч забрал работать.
Поделиться своим счастьем было не с кем, Серый сегодня вернётся поздно, а два закадычных друга были далеко и вообще не в курсе произошедших в жизни Игоря перемен.
Но телефон уже лежал в руке, а палец выбивал СМС: «Хочу мяса! Давай шашлычка замутим?»
Ответа он не ждал, Серому не до телефонных разговоров во время работы. Вот вернется, тогда и поговорят.
Перед глазами возникла увиденная вчера картина — голый по пояс хохленок, в рваненьких коротких шортах, заляпанных бетоном, совковой лопатой засыпал в бетономешалку строительную смесь. Потная, сверкающая на солнце кожа, ловкие движения рук и красота напряженных от работы мышц намертво приковали взгляд подвисшего Игоря. В голове не было ничего, кроме звенящего: «Хорошш… Мой…»
Пришел в себя только когда заметивший его Серый понимающе усмехнулся и стрельнул глазищами из-под повязанной на голове банданы в сторону работающего рядом Михалыча, мол, не пались.
Сегодня они заканчивали и сдавали свои труды пансионату, поэтому Игорь с Серым не планировали вечером никуда ехать.
Телефон лежал в ладони, душа пела и кричала, и вот уже пальцы побежали по кнопкам, набирая номер, выбитый в памяти как в граните.
— Алло. Привет, мам, это я…
Серый плелся усталый, но довольный. Пансионат с ними полностью рассчитался, а экономный дядька еще и выторговал себе остатки материала, чтобы зимой, в безработицу, заняться собственным домом. Завтра выходной, а значит, целый день с Игорем. А ночью на рыбалку и с утра с рыбой на пляж, как обычно.
Идея пожарить шашлык была им полностью одобрена, и он нес с собой десяток выданных ему Михалычем шампуров. Старый чугунный мангал уже давно стоял в огороде без дела, Серому просто без надобности было им пользоваться, все пиршества проходили дома у тетки, а мясом и рыбой полностью заведовал добряк дядька.
Серый толкнул калитку и, уже подходя к дому, понял, что шашлык сегодня отменяется. Игорь сидел за столом и задумчиво водил пальцем по запотевшей пивной бутылке. Хмурое лицо со сведенными бровями, сжатые губы и невидящий взгляд, будто маска скрыли под собой человека, которого он оставлял сегодня дома. Серый подошел ближе и позвал:
— Игорь, я вернулся.
Игорь перевел на него взгляд и, покивав каким-то своим мыслям, невпопад ответил:
— Серень, я домой уезжаю.
Звон рассыпавшихся шампуров вывел Игоря из задумчивого состояния, и он грустно ответил на вырвавшийся у Серого возглас:
— Сейчас?!
— Нет, конечно. Ну что ты. Завтра зови Веру Васильевну с Михалычем, я проставлюсь на прощание, шашлык опять же… Серый, сядь! Сядь, говорю и успокойся. Мне надо ехать.
— Почему, Игорёк? — Серый плюхнулся на лавку и обреченно налег корпусом на столешницу. — Что за срочность такая?
— Я сегодня с мамой разговаривал, Сереж. Она встревожена очень, просит вернуться.
— Что-то случилось?
— Не знаю. Мой бывший на днях приходил к родителям и о чем-то разговаривал с отцом.
— И что? Ему просто не хочется тебя терять, вот он и ищет возможность связаться с тобой через родных.
— Нет, всё не так просто, милый. Такие дела лучше проворачивать через женщин, они на жалость и эмоции падки, а Тик разговаривал с отцом наедине. Мать говорит, как ни выпытывала, отец ей ничего не рассказал, но весь день хмурый ходил, злой. Всё не так просто, Серень, — Игорь глотнул пива и отставил от себя бутылку. — Тик моего отца всегда стороной обходил, а тут сам приперся, да еще после всего…
— Позвони отцу и спроси в чем дело!
— Звонил. Говорит, не телефонный разговор, и ждет меня дома. Надо ехать, милый. Слишком много хвостов мне надо закрыть. Тик, он ведь не просто «бывший», он… Не важно. Что там у тебя? Шампуры? Отлично. Завтра с утра закупимся и пожарим. Звони родным, приглашай.
Но Серый лишь сидел и молчал, тоскливо рассматривая что-то у Игоря в лице.
Одно дело знать, что когда-нибудь всё закончится, совершенно другое — понять, что это «когда-нибудь» уже наступило.
Хмурое утро, как в довершение картины общей тоски, нагнетало обстановку тяжелыми темными тучками.
Даже горлопан-петух сегодня не высовывался из курятника, видать, втихомолку потаптывая свой гарем.
Игорь загрузил вещи в машину и уставился на сидящего за столом Серого.
Выехать решено было после обеда, чтобы границу проезжать ночью, не тратя время на длиннющую очередь на таможне. Тем более что у него вчера весь багажник загрузили «гостинцами», клятвенно заверив, что это все провозить можно.
