- Вырывается иногда. Просто, как я раньше слышал, адмирал Кинг не очень уравновешенный человек.

- В этом случае он был более чем уравновешен. Он набросился на Джозефа в неистовой ярости, отчитал его в неистовой ярости, и выгнал в неистовой ярости. Самое главное, следом четыре морпеха вытащили Кеннеди из кабинета адмирала и спустили с лестницы. После этого сенатор отправил телеграмму непосредственно своему сыну, приказав, чтобы тот ушёл из госпиталя и вернулся в Штаты. Лейтенант Кеннеди ответил: "Склонять американского офицера на действительной службе покинуть свой пост - крайне серьезное уголовное преступление". И вот мы гадаем - он сам припрётся, или пришлёт кого-то из доверенных лиц, чтобы забрать сына. Боюсь, что волнение от этого инцидента плохо повлияло на здоровье Джека. Когда он поправится, его повысят в звании, наградят, и назначат на командную должность здесь, в Старой Майне.

Иван с трудом сдержал усмешку. А я и не догадывался, что американская политика куда забавнее нашей. Но это мне только на руку.

- Я могу проведать товарища лейтенанта?

- Конечно. Но только попрошу вас быть повнимательнее. Если он проявит признаки утомления, пусть отдыхает.

Когда Напалков вошёл в палату, то сразу увидел, как вечерние события подействовали на его друга. Кеннеди лежал на постели ничком, голова покоилась на подушках. Он открыл глаза и улыбнулся.

- Заходи, Иван. Догадываюсь, что ты уже знаешь о наших трудностях.

- Знаю. Не хотелось бы так высказываться о твоей родне, но на мой взгляд поведение твоего отца непростительно.

- Никаких вопросов, братишка. "Непростительно" это ещё очень мягкая характеристика для отношения моего отца к другим людям. Он твердолобый головорез, человек, лишённый понятий благопристойности или чести. Он всю жизнь наседал на меня, заставляя поступать как он хочет - достигать его целей и набивать карманы. Ни на кого и ни на что не обращал внимания, учитывая только собственные желания. Если он не может сам выдурить что-то для себя, то постарается устроить на нужный пост марионетку, которая будет выполнять его указания. И горе той, если она откажется. В глазах моего отца все вокруг него существуют чтобы служить его интересам. Он чудовище, Вань, настоящее чудовище, и я был рад сбежать от него. И буду только счастлив, если мне больше никогда не придётся говорить с ним. Извини, если моя прямота кажется тебе чрезмерной, но...

- Я понимаю, Джек. Мой отец тоже был чудовищем в обличье человека, - Напалков на краткий миг замолк. Решающий момент настал. Получится ли у меня разговорить Джека на что-нибудь действительно весомое против его отца? Так, чтобы мы могли решительно отвергнуть стратегические предложения, которые он поддерживает? - Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей семье?

Кеннеди покачал головой. Иван, собравшись с мыслями, продолжил.

- Я родом из Пермского края, из народа башкир. Раньше, пока революция не освободила людей от гнёта священников, мы следовали исламу.

- Я и не знал, что ты был мусульманином.

- Вовсе нет. Я добрый коммунист, у меня нет времени на замшелые религиозные суеверия. Как и у моих братьев и сестёр. Мы были пионерами. Это молодежная организация, как ваши скауты. Только пионеры учатся работать по-настоящему. Строить, осваивать настоящее оружие, водить настоящие танки, а некоторые даже учатся управлять самолётами. Причём все всё делают вместе, и мальчики и девочки. Так они легко учатся сотрудничеству. Мы были молодыми, увлечённо творили новое, учились с интересом и полной отдачей. Росли вместе и стали друзьями. Религия была забыта. Мы постигали практические вещи из книг, подаренных государством. Возможно, мы были высокомерны, потому что мы считали верующих стариков глупцами, застрявшими в прошлом. Будь мы более проницательными, возможно, не случилось бы той трагедии.

Понимаешь, мы не увидели, как отец всё больше и больше раздражён от изменений в жизни нашей деревни. Его собственный отец был до революции имамом, а потом потерял всю власть. Думаю, он глубоко переживал утрату авторитета, и в новом светском обществе чувствовал себя... умалённым. Возненавидел детей за то, что они не обращают внимания на религию, которая для него была основой существования. Это подкосило его. Он начал прислушиваться к оппозиционерам и вредителям, требовавшим возвращения к самым строгим религиозным правилам. Больше он уже ни чём думать не мог. Он стал издеваться на моими сёстрами, потому что они состояли в пионерах наравне с мальчиками. Принуждал носить покрывала для лица - чего башкирские женщины никогда не делали. Они, конечно, не слушали его, и это всё осложняло.

Однажды мы ушли на охоту. У нас были винтовки, наподобие мосинок, только под мелкий калибр. Мы охотились на белок и другую дичь. Когда уже возвращались, большая часть пошла сдать оружие на склад, а моя старшая сестра Аня и две её подруги убежали, чтобы помочь приготовить ужин. Потом мы услышали крики. Две девочки нагнали нас и сказали, что мой отец и двое его братьев схватили мою сестру и втянули в дом. Мы поспешили туда и... Анечку дядья прижали к столу, а моя мать держала её за волосы, запрокинув голову. Отец пытался огромным ножом перерезать ей горло.

Мы рванулись на помощь. Две девочки вырвали её, третья перевязала рану. А мы с мальчиками схватились с отцом и дядьями. Невооруженные мальчики против упитанных взрослых мужиков с ножами. У нас в России часто в драках наворачивают ремень на кулак, выставляя пряжку или застёжку. Именно так отец ударил меня в лицо и выбил глаз. Мой друг Сергей получил шрам через всю щёку. Ира прикрыла мою сестру собственным телом и ей всадили нож в спину. Всё оборачивалось плохо, но прибыла милиция и скрутила родителей. Нас всех срочно отправили в больницу. Аня выжила, но лишилась голоса. Мой глаз вытек. Ирине нож пробил лёгкое, она несколько месяцев провела на лечении. ЧК - тогда ОГПУ - сочло моих родителей и дядей врагами народа. На следствии они утверждали, что защищали честь семьи, и Аня должна была умереть, так как была "безнравственной". Для суда это не имело значения, и их признали виновными в покушении на убийство, а потом расстреляли. Поэтому, друг мой, я хорошо знаю, что такое отец-чудовище.

Кеннеди немного переместился на кровати, чтобы удобнее устроить голову на подушке. Рассказ и правда вдохновляющий. Храбрая молодежь, защищающая сестру от жестокого убийства. Интересно, есть ли в ней хоть одно слово правды? Но это мой шанс убедиться, что справедливость настигнет моего отца.

- Давай я расскажу о своём. У меня тоже есть сестра, Роза Мария, но мы все называем её Розмари. Она была замечательной девочкой, но учёба ей давалась с трудом. Ей дважды не удалось вовремя перейти из детского сада в школу. Она умела читать, но не любила. Предпочитала танцы и спорт на открытом воздухе. У неё всё отлично получалось, она выступала на корте. Но та часть мозга, которая предупреждает нас об опасности, у неё не работала, и она не понимала, когда нужно остановиться. По мере взросления это ухудшалось, она становилась всё более своевольной и непослушной. У неё появились сложные капризы, а поведение совсем испортилось. Например, она стала по ночам убегать из пансиона женского монастыря в Вашингтоне, где училась. Она просто не осознавала, что её действия неблагоразумны или могут повлечь дурные последствия. Наш старший брат Джо и младшие сёстры старались заботиться о ней, чтобы она хотя бы себе не навредила.

Однажды она сказала отцу, что не собирается участвовать в его делишках и сделает то, чего он хочет. Случился жуткий скандал. Я в то был в отъезде, но мне всё рассказали. Отец настоял, будто сестра невменяема и ей требуется "лечение". Помнишь, я говорил, что ему нравятся экспериментальные "методики лечения". В общем, ей сделали лоботомию[236]. Всё верно, Вань, ей иссекли часть мозга. Когда я уезжал на курсы начальной подготовки, у меня была привлекательная, живая и инициативная сестра, хотя и беззаботная. Не самое лучшее сочетание, но всё, что ей требовалось на самом деле - присмотр любящих людей. Вернувшись, я встретился с беспомощным овощем, умственный возраст которого упал на уровень двухлетнего ребёнка. Всю оставшуюся часть жизни ей придётся провести в доме, под замком. Отец уничтожил её, и я никогда его за это не прощу.