С южной стороны, берег прудика представлял собой лужайку и не имел древесной растительности. На этой поляне, которая вплотную подходила к воде, кто-то развел бездымный костер в глубокой яме. О наличии огня говорили лишь слабые отблески. Я попробовал более внимательно приглядеться к костровым. Их оказалось трое, все хорошо вооружены. Двое сидели у костра и жарили что-то на углях. Третий стоял в стороне, в тени кустов на маленьком пригорке спиной к огню и наблюдал за пустыней. Смотрел он на юго-восток.
Судя по всему, это был передовой дозор, выдвинутый на самое опасное направление. Но, если это предположение соответствует действительности, то на противоположном берегу водоема за кустами должен стоять еще один охранник.
Я оказался прав на все сто. Часовой имелся и наблюдал за пустыней, повернувшись лицом на северо-восток. Выяснив эти детали, задумался, - у меня на выбор имелось два варианта развития событий. Первый - без всяческих затей положить из лука всех четверых, и второй - положить лишь троих и оставить в живых одного для подробной беседы о состоянии дел в крепости.
Второй вариант был хорош, но вряд ли мне удастся провести переговоры без криков и воплей, а без применения средств устрашения третьей степени, бандит почти наверняка первое время будет молчать. Заткнуть ему рот не получится. Значит нужно сделать, что… правильно Панкрат - нужно вырубить его на некоторое время и отвести подальше в пустыню. А там уж оттянуться по полной программе - в лучших традициях пыточных камер в застенках гестапо. Решено, - так и сделаем.
Подхватив лук и стрелы, соскочил с коня и, пригибаясь, двинулся к водоему так, чтобы очертаний моей фигуры не было заметно на фоне звезд и над горизонтом. Подобравшись к ближайшему часовому метров на сто, задумался. Нужно успокоить юго-восточного сторожа очень деликатно - так, чтобы не пискнул. Если стрелять в горло, то он может булькнуть, а если бить в сердце, то перед смертью может застонать. Потому будем валить по-простому, как на скотобойне бьют обухом - по центру лба.
– Чок, - пропела рукавичка - и у часового подкосились ноги. Он бесформенной кучей улегся на земле. Из головы у него торчал беленький хвостик оперенья стрелы. Пока все в лучшем виде. Я уже не пригибаясь, но по-прежнему стараясь не шуметь, двинулся на встречу со вторым часовым. Выглянув из-за кустов, увидел его в профиль. Он стоял, обхватив копье, и явно нацелился чуть-чуть покемарить. Ну, что ж - это дело хорошее, так что спокойных тебе снов дорогой товарищ…
– Чок, - сказала рукавичка, - и часового повалило на бок. Стрела попала ему в висок и пробила голову навылет, выскочив с противоположной стороны. Отражает.
Я подхватился и направился к костру. Подойдя метров на двадцать, выглянул из-за кустов. Один бандит сидел ко мне лицом, второй спиной, но оба не спали и смотрели на огонь. Теплая безоблачная ночь, еле заметный ветерок пробегает по верхушкам трав, тишина, нарушаемая редкими щелчками сгорающих веток в костре. Идиллия. Я вышел из-за кустов и бесплотным приведением двинулся к костру. Встал за спиной одного воина и дождался пока второй, который сидел ко мне лицом, поднимет голову. Раз. Короткий мах - и метательный нож вошел точно по центру горла, расщепив кадык бандита на две части. Два. Резкий тычок рукой - и костяшки пальцев приложили второго воина в основание черепа. Аут. Оставалось только собрать оружие, связать пленного и покинуть на время это тихое местечко, что я и сделал в ускоренном темпе.
Затащив связанного языка на коня и положив перед собой, без спешки покинул окрестности водоема, направившись в глубину пустыни.
Отъехал на расстояние около двух километров. Сбросил пленного на землю и приступил к допросу. В течение одной минуты понял, что жестоко прокололся… и это уже во второй раз, - благо имелся прецедент. Ничего более или менее связного я от бандита не добился. Хотя, орал он благим матом, мычал и булькал - очень даже громко, но и у этого моего пленного не было языка. Вырезали… Одним словом - сплошная невезуха. Но уж очень, какая-то подозрительно систематическая… Оставив остывающее тело на прокорм шакалам, вскочил на коня и направился обратно.
Доскакав до водоема, понял, что шакалы вовремя подсуетились и, пуганув стаю, которая с остервенением и взахлеб занималась утилизацией трупов, решил, что первоначальный план придется менять. Оставлять коня в этом месте нельзя. Съедят. Похлопал успокаивающе благородное животное по шее и, перейдя на шаг, двинулся по берегу речки в сторону крепости.
К стенам Таши подъехал метров на двести, натянул себе на голову свою спецназовскую шапочку и остановился у последних достаточно высоких кустов, где еще можно оставить коня. Здесь, за кронами деревьев его не будет заметно со стороны крепости. Соскочив на землю, сосредоточился и постарался внушить своему скакуну его линию поведения на ближайшие несколько часов. Затем, в фоновом режиме попытался удержать постоянный мысленный контакт с конем. Получилось. Теперь конь не подпустит к себе никого чужого, но и убежать - не убежит. После этой предварительной подготовки направился к стенам.
Через несколько десятков шагов пришлось пригнуться, а метров за сто до стен - там, где поверхность уже была специально зачищена от всех предметов мешающих обзору наблюдателей, лег на землю и пополз. Оставались считанные мгновения до восхода луны и, если не озаботиться заранее скрытностью - фактор внезапности может быть утерян. Оно, конечно, не смертельно, но как-то не профессионально с моей стороны.
Минут через пять из-за горизонта стала выползать луна, но я уже пристроился в тени последнего, более или менее высокого кустика травы. Благо устранить такие препятствия по берегам речки для обитателей крепости довольно затруднительно - в пустынной местности - там, где есть вода, все живое растет, как на дрожжах.
Прикрыв глаза, постарался внутренними взглядом осмотреть первую преграду. Часовой, как я и предполагал, торчал за гребнем одной из башенок. В основании башни имелось забранное решеткой отверстие для прохода речного потока. Сторож следил за дыркой для пропуска воды и ждал возможного сигнала тревоги от передовой заставы у пруда. Второй и третий часовой не сидели на месте, а прогуливались по стене взад и вперед, контролируя соответственно южное и северное направление. Четвертый, тоже из башенки, наблюдал за рекой, пристанью и западным направлением. Больше на стенах и в башнях - общим числом шесть штук, не было никого.
Западная стена замка вплотную подходила к берегу реки и примыкала к протяженной и хорошо оборудованной пристани. У причала торчали четыре большие парусные лодки и девять штук весельных - поменьше со значительным разбросом габаритов и типажа - долбленки, шлюпки и даже, кажется, каноэ. Людей на пристани не было.
Территория между стеной и замком внутри застроена только с северной стороны. Я насчитал четыре жилые землянки. Чем-то они напоминали, увиденное в очень далеком, молочном детстве овощехранилище типа - двухскатная крыша на уровне земли и вся основная кубатура помещений расположена ниже уровня поверхности. На свежем воздухе имелись также пищевой и хозяйственные блоки состоящие из: площадки для еды, с длинными столами и скамейками; большой печки; кузницы и низеньких саманных сарайчиков-развалюшек. Южная сторона внутри крепости была относительно свободна, если не считать оборудования для занятий военным 'спортом' - расставленных у стены мишеней для лучников и некоего подобия полосы препятствий. Кроме того наличествовал, а как же без этого, специнвентарь для издевательства над человеком. В одном уголке тренировочного лагеря скромно присоседилась троица - дыба, виселица и плаха.
Я переместился обратно на северную половину и начал методично осматривать жилые подземные сараи. Каждый вроде бы рассчитан на проживание сотни или более человек. Первая землянка оказалась нежилой и почти наполовину заваленной всяческим хламом и трофеями. В трех остальных на настилах, расположенных у земляных стен, в ворохе шкур спали люди. Я насчитал в каждом логове душ по тридцать, включая женщин и детей. По центру помещений проходил ряд столбов, поддерживающих крышу. На столбах развешено оружие. У входа на полках стояли чадящие светильники. В качестве топлива в них использовалась нефть или сало.
