Выскользнув из ворот, я осторожно подошел к обрыву и заглянул вниз. Действительно, - урез воды оказался оборудованным для приема малотоннажного флота. У причальной стенки маленькой деревянной пристани стояли два парусных кораблика. Один из них совсем крошечный… Немного в стороне от парусников к кольям привязаны две весельных лодки. Еще одна лодка обреталась на суше - к верху дном и, очевидно, находилась в ремонте. На пирсе, опустив ноги в воду и раскинув руки в стороны, на спине - разлегся человек. Рядом с ним на досках настила пристани лежало копье. Часовой? Судя по всему, он был один, крепко спал и его не смог разбудить даже шум гонга и схватки. Впрочем, мы практически не звенели железом, - да и расстояние до храма сыграло свою роль. Но все равно… не порядок.

Я отошел от края обрыва, настроился на бросок и по навесной траектории метнул копье, проводив свой стингер глазами. Упс… Копье поставило жирную точку в повествовании о жизни и смерти отряда пиратов, пришпилив часового к настилу, как сухой листик в гербарии. И солдат только и смог, что булькнуть со сна и синхронно взмахнуть руками и ногами. Я хмыкнул, - двадцать шесть… Бакинских комиссаров - мля! А хорошему комиссару не подобает спать на посту!

С правого обрывистого берега открывался великолепный вид на окрестности храма. Вниз по течению река видна километра на три, - как широкая лента раскрашенная в два цвета - голубой основной и светло-коричневый в виде тонкой полосы. Коричневый цвет давал реке мощный приток, впадающий напротив меня, на противоположной стороне и он еще долго не смешивался с водой главного русла. По крайней мере - два цвета прослеживались до границы видимости. Очевидно, приток питали болота и ручьи плоской равнины левого берега реки, где частицы торфа и окрашивали воду в светло-коричневый цвет. Вверх по течению, на расстоянии, примерно в один километр, река имела роскошный водопад, состоящий из двух уступов, высотой метров по двадцать каждый. В голове щелкнуло и проявилось название - Храм Водопада. Отражает.

Вода в основном потоке, своим рождением была обязана ледникам горной страны, протекала по каменистой местности. В силу этих особенностей она имела высокую степень чистоты и ярко выраженный голубой оттенок. Постояв с минуту на обрыве и полюбовавшись на пейзаж заливных лугов на противоположном берегу, направился взглянуть на содержимое свежевыкопанной ямы. Было у меня подозрение, что вырыли ее неспроста…

К счастью, - мои догадки подтвердились лишь частично. В яме действительно обретались адепты Богов Света и Тьмы, но не мертвые, а живые. По крайней мере, четверо из них подняли головы и посмотрели на меня, когда я заглянул в яму и присвистнул.

Глубиной зиндан оказался метра четыре и у меня возник вопрос, - как только ухитрились его вырыть? Непонятно… Ничего подходящего для такой работы рядом не наблюдалось. А пока мне следовало озаботиться неким средством, чтобы вытащить жрецов на поверхность. Оглядываясь вокруг и пытаясь найти подходящий для подъема жрецов инструмент, я вздохнул и отстранено подумал, что, судя по всему, в этой могиле было зарезервировано местечко и для меня…

Пришлось вернуться на территорию храма и поискать в подсобных помещениях веревку или лестницу. Но в подсобках было пусто. Видимо, убиенные мной солдатики-мародеры разграбили все подчистую, загрузив добычу на корабли.

Ничего не оставалось, - как сделать уже апробированный ход, и я начал снимать пояса с мертвяков. Шесть штук ремней, с некоторым запасом по длине, обеспечили надежный канат, с помощью которого я в момент вытащил всех семерых адептов, в том числе двоих старичков, явно балансирующих между жизнью и смертью и не способных шевельнуть даже пальцем. Из всей команды более-менее бодро выглядели двое. Все остальные лежали пластом, а эти страдальцы встали на колени, повесили головы и забубнили.

– Прости нас Старший брат. - Я положил ладони им на макушки, останавливая самобичевание, и спросил.

– Как вас зовут братья?

– Гроссу. - Первым ответил мне крепенький мужичок среднего роста.

– Солимпаса, - сообщил следом за ним совсем молоденький паренек. Я, подхватив подмышки, заставил обоих подняться на ноги и приказал.

– Помогите своим братьям и начинайте уборку в храме.

Братья взяли за руки, за ноги одного старичка, я поднял на руки второго и мы направились к воротам храма. Я вошел первым и двинулся к водоему. Гроссу шел за мной, спиной вперед, придерживая жреца под руки, и с ходу не увидел скотобойни перед входом в храм. Солимпаса держал ноги и, войдя в ворота, осмотрелся, остолбенел, побледнел лицом и выпустил свою ношу из рук. Его слегка повело и он нацелился было потравить, где-нибудь в сторонке. Почувствовав заминку, я оглянулся, строго посмотрел на мальчику и рявкнул.

– Солимпаса! - И, когда он перевел пустой взгляд в мою сторону, перехватил жреца одной рукой, а второй погрозил ему пальцем.

Для него это оказалось не хуже нашатырного спирта под нос, младший брат вздрогнул, как от удара плетью, вернулся из страны грез, снова подхватил ноги и уже без происшествий адепты донесли старика до бассейна, осторожно положив рядом с бортиком.

Переведя дыхание, Гроссу сложил руки ковшиком, черпанул из бассейна и тонкой струйкой вылил воду в рот старику. Старик ожил, зашамкал губами и заперхал… Гроссу опять набрал воды и повторил операцию с моим жрецом, с тем же благотворным эффектом. Затем Солимпаса и Гроссу упали на колени, синхронно опустили головы в бассейн и оба с минуту изображали собой центробежные насосы, но с затычкой в районе задницы. Первым вынырнул Гроссу, закашлялся, шумно вдохнул и за шкирку вытащил из воды Солимпасу, который после этого откинулся назад с закрытыми глазами и с блаженной улыбкой на лице. Наконец, взяв себя в руки, Солимпаса смахнул рукой воду с лица, проморгался и виноватым голосом сообщил.

– Мы сидели в яме четыре дня. Без всего…

Тем временем Гроссу с кряхтением поднялся на ноги и направился на кухню, где нашел кувшин, наполнил его водой и в две ходки напоил остальных у ямы. После этого - жрецов уже не пришлось таскать на себе. С трудом, но передвигать ногами они стали способны сами. В худшем случае, - им требовалось лишь слегка помочь, подставив плечо.

Нормальная жизнь стала постепенно возвращаться в храм. Поэтому пока жрецы занимались уборкой и возвращались к жизни, я решил прогуляться на пристань и осмотреть суда местного малотоннажного флота. Спустившись по серпантину дороги на пирс, заглянул с начала на большой корабль. Именно на нем оказалась сложена целая гора хлама - все более или менее ценное, что бандиты смогли найти в храме. Судя по осадке судна и количеству вещей - нашли они немало. Перескочив с большого на маленький парусник, я огляделся и кораблик сразу запал мне в душу. Аккуратное суденышко на трех-четырех человек с игрушечной, почти декоративной, каютой на корме. Я бы назвал его маленькой яхтой, хотя, конечно, обводы и парусное вооружение у кораблика были без всяких изысков. Тщательно осмотрев лодочку, остался доволен. Плавсредство находилось в очень хорошем состоянии.

Спрыгнул на пирс и решил, что нужно сделать два последних дела - поговорить со жрецами и допросить пленного. Затем можно уходить…

Вернувшись в храм, устроился под навесом на своем законном месте. Шестеро братьев уже пришли в себя и суетились, как пчелки. Лишь самый старый жрец, пока еще сидел на земле, прислонившись к бортику бассейна. Но, наконец, и он собрался с силами, с кряхтеньем поднялся и, шаркая ногами, направился в мою сторону.

Широким жестом указав на скамейку и подождав пока старик не усядется напротив, я задал вопрос.

– Как твое имя брат?

– Некрисса, Старший брат. - Я кивнул, положил руки на стол и, разглядывая ладони, продолжил задавать вопросы.

– Что у вас произошло и кто эти люди? - посмотрел в глаза жрецу и ткнул пальцем в сторону, где в этот момент младшие братья заканчивали уборку территории: вытряхивали солдат из доспехов; складывали их оружие в общую кучу; оттаскивали трупы в сторонку и замывали лужи крови.