Натянув поводья и остановив лошадь, она спрыгнула на землю. Однако от прежней покладистости Диабло не осталось и следа — он наотрез отказывался подпустить ее к себе. Он норовил лягнуть ее и не давал приблизиться. Ухватившись за поводья, Стейси пыталась подойти к нему спереди, однако Диабло, будучи сильнее, всякий раз перетягивал поводья. Стараясь утихомирить разбушевавшуюся лошадь, Стейси не услышала шума мотора, она обратила на него внимание лишь тогда, когда автомобиль подкатил на расстояние ста футов. Она повернулась посмотреть на машину, и в этот момент Диабло метнулся вперед, но девушка, мгновенно среагировав, с силой натянула поводья. Диабло изогнулся дугой, но вырваться ему не удалось.

Шум мотора усугубил ситуацию — взбунтовавшееся животное стало совершенно неуправляемым. Не обращая внимания на машину, которая затормозила в нескольких футах от нее, Стейси изо всех сил старалась удержать лошадь. Она знала, стоит ей выпустить гнедого, и в этих бескрайних просторах его уже не поймаешь. В таком возбужденном состоянии он проскачет сотни миль, прежде чем остановится.

Краем глаза Стейси узнала темноволосого великана, который вылез из машины и направлялся к ней. Надо же было, чтобы это оказался именно Корд Гаррис. Его-то как раз она хотела видеть меньше всего…

— Похоже, у вас маленькая неприятность, мисс Эдамс, — пропел низкий голос.

— Весьма тонкое наблюдение, — саркастически заметила Стейси, тяжело дыша от напряжения. Мужчина подошел сзади, взял у нее из рук поводья и знаком велел отойти в сторону. При виде незнакомца, перехватившего поводья, Диабло стал брыкаться с удвоенной силой, но не так-то просто было вырваться из рук волевого силача. Уворачиваясь от пляшущих копыт, Корд ухватился за нащечник и осадил лошадь на все четыре ноги. Постепенно гнедой стал успокаиваться, потряхивая головой и пофыркивая.

Стейси смотрела на широкие, мускулистые плечи под красно-коричневым пиджаком и на руку, которая оглаживала шею лошади. Невозможно было представить себе, чтобы кто-то сумел одолеть этого гиганта. Тут он повернул голову и перехватил ее оценивающий взгляд. Вопреки собственной воле она не могла оторваться от этих темных глаз, пламенеющих таинственным, глубоким огнем. Он первым нарушил молчание.

— Я бы рекомендовал вам приобрести другую лошадь. Эта не для такого хрупкого создания, как вы.

— Спасибо за совет, но его у вас никто не спрашивал, как, впрочем, и за помощью никто не обращался, — огрызнулась Стейси, негодуя на себя за то, что была обязана этому человеку.

— Мне показалось, что без посторонней помощи вам не обойтись, — ответил он холодно, насмешливо скривив рот. — Но, безусловно, я мог ошибиться.

— Я бы привела его в чувство, если бы не ваш громыхающий драндулет, — выпалила она, указывая на сияющий, коричневый с золотом «континентл», стоявший поодаль, — который напугал его еще больше.

— Я и не подозревал, что на право пользования общественной дорогой требуется ваше разрешение, — пропел Корд Гаррис с едким сарказмом, глаза его метали молнии. — Если ваша лошадь пугается машин, вероятно, ей не следует появляться там, где они имеют обыкновение ездить.

— Извините, я погорячилась, — с искренним раскаянием произнесла Стейси. Он оказал ей услугу, а она вела себя Бог знает как. — Иногда он демонстрирует свой норов, чему вы и оказались свидетелем.

— Надеюсь, это происходит не слишком часто, а то как бы в следующий раз, когда он вас сбросит, мне не найти вас бездыханной.

— Да он вовсе меня не сбросил, — поправила Стейси. — Я спрыгнула на землю, чтобы подтянуть подпругу.

— Ах, вот оно что. — Он нахмурил лоб и наклонился к седлу. — В таком случае я недооценил ваше мастерство верховой езды — я-то думал, сему предшествовали более драматичные обстоятельства.

— Нет, — засмеялась Стейси, — хотя признаюсь, пару раз такое бывало.

Она подошла к лошади и стала гладить ее по голове, а Корд тем временем занялся подпругой. Закончив, он посмотрел на девушку, положив руку на выступ седла. Почувствовав на себе его взгляд, Стейси смущенно повернулась к нему, но он быстро отвел глаза, так что она не успела заметить их выражение. Когда он посмотрел на нее вновь, лицо его было совершенно равнодушным, и на сей раз, покраснев, отвернулась Стейси.

— Вы куда-нибудь ехали или просто гуляли? — поинтересовался он.

— Я искала почтовый ящик, — скороговоркой пробормотала Стейси, пытаясь скрыть неизвестно откуда взявшийся стыдливый румянец.

— Почтовый ящик! — Корд презрительно расхохотался. — Где же, позвольте вас спросить, вы рассчитывали его обнаружить?

— Я имела в виду почтовый ящик для живущих на ферме, куда приезжает почтальон — забирает и привозит почту, — оправдываясь, сказала Стейси, в ней вновь проснулась антипатия к этому чванливому типу.

— Вынужден вас разочаровать, мисс Эдамс, но отсюда до самого города нет ни одного почтового ящика. — Его рот пренебрежительно скривился. — Вы забываете, что в этих краях отсутствуют излишества, которые в городе считаются предметами первой необходимости.

— Я этого не знала, — произнесла она, задыхаясь от гнева, — и считаю недостойным унижать человека, пользуясь его неосведомленностью.

— Нисколько не пытаюсь вас унизить, — невозмутимо ответил Корд, спокойно глядя на кипящую негодованием Стейси. — Я лишь хочу сказать, что вам было бы лучше вернуться туда, где ваше место.

— Мистер Гаррис, по-моему, вас совсем не касается, где мое место, и я была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы посторонились и доставили мне удовольствие с вами распрощаться!

Погладывая на нее сверху вниз. Корд Гаррис собрался было возразить, но вместо этого угрюмо сжал губы. Стейси уже сожалела о том, что едкие слова сорвались у нее с языка, но тем не менее гордо вскинула голову как бы в подтверждение сказанному. Они простояли, глядя друг на друга, несколько минут, затем, ничего не говоря, фермер порывисто притянул ее к себе.

— Окажите мне честь помочь вам продолжить путь, — процедил он, не выпуская ее из железных объятий.

Стейси была настолько ошеломлена, что даже не пыталась сопротивляться, она стояла как вкопанная, сердце ее бешено колотилось. Она поняла: перечить этому человеку — все равно что играть с огнем. Он усадил ее в седло, подбросив как пушинку, и перекинул ей поводья через голову гнедого. Ухватив их, она встретила его испепеляющий взгляд.

— Вы этого добивались? — мрачно осведомилось усмехающееся лицо.

Тут только Стейси опомнилась.

— Как я уже сказала, мистер Гаррис, я не просила вас о помощи.

— Скоро вы убедитесь, что здесь не надо никого просить. Если человек хочет что-то сделать, он делает.

Диабло, которому передалось витавшее в воздухе напряжение, начал пританцовывать на месте.

Это двусмысленное высказывание поставило Стейси в еще более трудное положение — она отчетливо понимала, что любое сказанное ею слово только осложнит ситуацию. Она опасалась вновь навлечь на себя его гнев. От этого типа можно ожидать любой выходки. Она призвала на помощь всю свою выдержку и направила лошадь в обход непрошеного благодетеля. Она спиной чувствовала на себе его взгляд; гнедой затрусил назад по дороге, по которой только что спустился. Сгоравшей от унижения Стейси безумно хотелось умчаться галопом от этих сверлящих глаз, но гордость велела ей отступить с честью.

Стейси изо всех сил сдерживалась, чтобы не оглянуться. Наконец она услышала, как захлопнулась дверца автомобиля и заработал мотор. Тут же она ударила лошадь в бока и поскакала галопом. Она гнала гнедого что есть мочи до самого поворота к домику.

Когда Стейси добралась до дома, чувство унижения сменилось гневом. По какому праву он смел так себя вести! Его наглый, повелительный тон был возмутителен. Он держал себя так, будто имел основания ею командовать. Кипя от ярости, она расседлала беспокойную лошадь и зашвырнула сбрую в сарай, даже не позаботившись о том, чтобы привести ее в порядок. Она стремительно вышла из загона, в сердцах хлопнув калиткой, и направилась к крыльцу. Собака почуяла настроение хозяйки и поспешила спрятаться за угол в тени строения.