Жон шагнул вперед.

– Ты что, псих? – схватив его за рукав, поинтересовалась Вайсс. – Он ведь уже обездвижен и умирает. Нет абсолютно никакого смысла в дальнейшем риске.

У Жона даже перехватило дыхание.

– Только посмотри на него, – проворчал он, сердито взглянув при этом на свою напарницу. – Это же самая настоящая агония. Я не хочу оставлять его в подобном состоянии, так что нужно прервать его мучения.

– Но это же просто Гримм, – заметила Блейк.

– И он всё еще ощущает боль… разве вы не слышите, как он кричит?

Ее глаза тут же округлились, а на лице Блейк отразились испытываемые ей в данный момент противоречивые чувства. Но это уже не имело абсолютно никакого значения. Никто больше так и не попытался остановить Жона, пока тот шагал вперед, держа в руке Кроцеа Морс.

“Теперь ты и сам видел, как именно ведут себя те, кем ты так сильно хочешь стать”, – прошептал Реми. – “И ты больше не можешь позволить себе поступать по-другому, если, конечно, вообще желаешь избежать каких-либо подозрений в свой адрес”.

“Я это знаю…”

Он действительно это знал. Но поступить сейчас иначе Жон просто не мог.

Единственный глаз Смертолова внимательно следил за его приближением, но в этот раз существо не сделало ни единой попытки на него напасть. К удивлению Жона, клешни так и остались лежать на траве, а во взгляде не было заметно ни следа былой ярости и безумия – лишь усталость и… облегчение?

– Ты ведь сам этого хотел, верно? – шепотом спросил он у поверженного Гримма.

Панцирь Смертолова немного приподнялся.

– Именно поэтому ты и напал на меня… потому что почувствовал, что в моих силах было всё это прекратить. Ты последовал за нами, желая получить избавление от боли.

Единственный красный глаз закрылся, а морда вновь уткнулась в траву.

Что-то жгло глаза Жона изнутри, пока он поднимал свой меч, направляя его острием к самому центру головы этого измученного существа. Оно вовсе не просило для себя всего этого. И оно точно не желало оказаться в ловушке под горой на всю свою жизнь. Никто не заслуживал ни вечного одиночества, ни бесконечной боли. Покрепче ухватив рукоять обеими руками, он опустил свое оружие.

Смертолов вздохнул в последний раз.

Жон тоже вздохнул, поворачиваясь к остальным и убирая меч в ножны. Они все сейчас смотрели на него, однако никто из них так и не попытался достать оружие. Так что, скорее всего, нападать на Жона пока никто не собирался. На самом деле, в их взглядах читался вовсе не страх и не агрессия, а скорее потрясение… Они всё так же не сводили своих взглядов с Жона, пока тот шел к ним с едва заметной улыбкой на лице.

– Это был очень хороший поступок, – сказала Пирра.

– Гораздо лучше, чем то, что сделал бы на твоем месте любой другой человек, – добавил Рен.

Жон покачал головой и попытался отогнать внезапно охватившую его усталость.

– Но это же вовсе не значит, что мы должны брать с них пример. Если у меня будет возможность проявить милосердие – я так и сделаю.

– А если бы он на тебя все-таки напал? – поинтересовалась Вайсс. – Что, если бы он всё же умудрился бы тебя убить?

– У него точно не получилось бы это сделать.

Вайсс прищурилась.

– Кто ты вообще такой? – спросила она.

– Я? – с усталой улыбкой посмотрел на нее Жон. – Я просто самый обычный парень.

***

Пирра еще раз оглянулась на своего нового товарища по команде, по-прежнему терзаясь различными сомнениями. Она видела выражение его лица, слышала его слова и наблюдала за его действиями… и не могла найти ни малейшего изъяна в его логике. Да и никто из их компании не мог этого сделать. Если учесть то, как выглядел Смертолов, то его убийство действительно являлось самым настоящим актом милосердия, которого Гримм, скорее всего, даже и не заслуживал.

И теперь Жон стоял рядом с ними, выглядя при этом как-то проще и расслабленней. Руби что-то прошептала ему на ухо, и он рассмеялся в ответ, похлопав ее по плечу. Эти двое оказались довольно близки, несмотря даже на странную привычку Руби иногда начинать краснеть и запинаться в его присутствии.

Возможно, Пирре тоже когда-нибудь удастся узнать его получше. И эта мысль немного подняла ей настроение. Раньше она считала, что подобная возможность оказалась ей уже упущена в тот момент, когда Руби стала ее напарницей.

Неподалеку находилась уже сформированная команда RYBN, или Рябина, возглавляемая Реном. И они вчетвером тоже должны были стать одной командой.

‘Я? Я просто самый обычный парень’.

Жон говорил это с такой усталостью в голосе, будто и сам не ожидал, что ему вообще поверят. Но он точно не был обычным. Ему довелось пережить схватку с огромным Невермором, что уже говорило само за себя. Пирра прекрасно видела, как студенты в толпе ахали и перешептывались, когда его замечали. Некоторые показывали на Жона пальцем, но он не обращал на это абсолютно никакого внимания, полностью сосредоточившись на речи директора. И дело тут было не только в Неверморе. Жон довольно легко отразил удар хвоста Смертолова и без какого-либо страха подошел к раненому, но всё еще очень опасному существу.

Нет, он вовсе не являлся обычным.

Жон был добрым, милым и очень сильным. Он и должен был оказаться именно таким, чтобы без особых проблем пройти все те испытания, что выпали ему на церемонии посвящения. Пирра сильно сомневалась в том, что смогла бы самостоятельно отбиться от Невермора, если бы тот уже схватил ее своими когтями. И к своему удивлению, она до сих пор абсолютно ничего не слышала о Жоне Арке. А ведь с подобными силой и мастерством он должен был стать не менее знаменитым, чем она сама-…

Ее сердце пропустило удар. Было ли это вообще возможно?..

‘Я обыкновенный’.

‘Во мне нет ничего особенного’.

‘Я просто самый обычный парень’.

И ее собственный ответ…

‘Я тоже. Просто обычная, абсолютно нормальная девушка’.

Она сказала так вовсе не потому, что это действительно было правдой… а по той простой причине, что отчаянно этого желала. И Жон в тот раз улыбнулся ей так, будто они шутили про что-то понятное лишь им двоим. Был ли он точно таким же, как и она сама? Поступил ли Жон в Бикон в надежде начать жизнь с чистого листа, убежать от своей славы? Не в этом ли крылась разница между ними – там, где Пирра просто хотела слиться со своим окружением, ничего для этого не предпринимая, Жон предпочитал действовать, не боясь кому-нибудь показаться глупым или смешным?

И не являлось ли его довольно странное поведение всего лишь хитростью, призванной выставить его перед остальными их сокурсниками самым обычным студентом – именно таким, о каком он и говорил? Эта мысль заставила горло Пирры моментально пересохнуть.

Вполне возможно, что Жон с самого начала знал, кем именно она являлась. В конце концов, это было довольно подозрительно, что он так и не смог узнать ни ее саму, ни Вайсс даже после того, как они назвали ему свои имена. Ведь о ПКШ и в самом деле знали везде. Жон никак не мог совсем уж ничего о них не слышать. Разве что он с первого взгляда понял, чего именно Пирра пыталась добиться… и просто ей подыграл. Он легко догадался об этом хотя бы потому, что его собственная ситуация мало чем отличалась от ее.

Неужели Жон действительно пытался ей помочь?

Да… наверное, так оно и было. Его сила и навыки, его способность выживать среди Гриммов – всё это просто кричало об очень серьезных тренировках. Но по какой-то причине он не желал всего этого демонстрировать. Скорее всего, Жон и в самом деле хотел быть всего лишь обычным парнем. А заодно предоставил точно такую же возможность и самой Пирре. Ну что же, она тоже будет хранить его секрет… и постарается узнать Жона хоть немного получше. Возможно, когда-нибудь они все-таки расскажут друг другу все свои тайны. Вполне вероятно, что она всё же сумела найти того, кто ее понимал.

– И наконец те, кто выбрал фигурку коня, – продолжал распределение директор Озпин. – Вайсс Шни, Жон Арк, Руби Роуз и Пирра Никос. Отныне вы известны как команда WJRP, или Водоворот, возглавляемая Вайсс Шни.