-А что там?

-У тебя тут очень плохая кровь, прямо черная и густая, - объяснила Марьям, снимая вторую банку. – Тут часто надо чистить, вот эти три точки.

Вторая банка грохнулась в ведро. Саля почувствовала, что дышать стало легче.

-А это может быть от джиннов?

-Может, - согласилась Марьям. – А может и не от джиннов. Думаешь, у тебя с этим проблемы?

-Я не уверена. Мне иногда так кажется.

-Когда Коран слушаешь, голова не болит?

-Ну… Я его особо и не слушаю, - смущенно ответила Саля.

Из-за спины она услышала печальный вздох.

-Все закончу и почитаю на тебя Иншаллах, - сказала Марьям. – Как раз, если джинн есть, он ослаблен хиджамой, будет легче выявить.

-Ты просто читаешь Коран, и он выявляется? – переспросила Саля. Разговор отвлекал ее от болевых ощущений и помогал не погрузиться окончательно в бессознательное состояние.

-Ну да. Никогда не видела? Полно же таких видео есть.

-Не попадалось что-то… А ты не боишься?

Марьям бросила последнюю банку в ведро.

-Я боюсь Аллаха. Айна, принеси какую-нибудь простыню, чтоб я ее уложила.

Айна быстро сбегала за простыней и расстелила в два слоя прямо на ковре. Саля, держась за руку Марьям, опустилась с табуретки на пол и легла. Тело расслабилось, предобморочное состояние отпустило. Марьям принялась за точку в области солнечного сплетения. На груди надрезы ощущались более болезненно, но Саля терпела, стиснув зубы. Она надеялась, что это испытание проходит не напрасно, и оно даст свои плоды в ближайшее время.

Марьям поставила банку на последнюю точку и положила руку на лоб Сали.

-О, да ты вся мокрая! Так плохо?

-Когда лежу, вроде ничего. Но рукой даже пошевелить не могу.

-Хм… Я и так уже тебе сокращенную программу поставила. Пару минуток еще. Лучше потом на такси тебе поехать.

Через пару минут Марьям сняла оставшиеся банки.

-Как самочувствие? Ляг на диван, если хочешь.

Саля покачала головой:

-Сил нет совсем, я, пожалуй, еще полежу.

-Ну хорошо. Тогда я на тебя почитаю пока Иншаллах.

Марьям прошла к подоконнику, на котором обычно Амина и Махач складировали литературу, взяла оттуда Коран в золотисто-зеленой обложке и вернулась к Сале. Присев на пол рядом с ней, Марьям открыла Священное Писание. Она положила правую руку на лоб Сали, левой придерживая страницы книги.

-Аузу билляхи минаш-шайтани рраджиим! – повторила она несколько раз.

Сале стало не по себе. Ей показалось, что лоб ее прикрывает не маленькая ладошка, а мраморная глыба.

-Бисмилляхи ррахмаани ррахиим, - голос у Марьям был мягкий, похожий на детский. – Алиф. Лям. Миим…

В глазах Сали начало темнеть. Не так, как если бы она засыпала, постепенно, а словно ей ввели в вену наркоз. Через несколько секунд она провалилась в беспамятство.

Сознание вернулось также неожиданно, как и пропало. Саля увидела над собой сосредоточенное лицо Амины, рука Марьям все также лежала на ее лбу. По телу пробегал озноб. Она хотела пошевелиться, но кто-то держал ее руки и ноги. Приподняв голову, Саля увидела сидевшую на ее ногах Айну. Руки, как оказалось, держала Амина.

-Что происходит? – спросила Саля.

-Отпускайте, она пришла в себя, - велела девушкам Марьям и убрала руку.

Айна и Амина отпустили ее руки и ноги и сели рядом на ковер. В глазах обеих читался неподдельный страх.

-Да что случилось?! – не на шутку встревоженная воскликнула Саля и снова попыталась сесть, но слабость после хиджамы дала о себе знать, голова закружилась. – Я хочу сесть, все затекло.

Марьям и Амина взяли ее под руки и усадили на диван. Саля заметила, что за окном уже смеркалось. Сколько же она была без сознания?

-В тебе был джинн, - подала голос Марьям. – Но Иншаллах он ушел. Как ты себя чувствуешь?

Саля не успела ответить, в коридоре послышался шум, а через секунду в комнату ворвался Хаджи. Все девушки, кроме Амины, как по команде, поднялись со своих мест и поспешили удалиться. Хаджи присел рядом с Салей на диван и молча обнял за плечи. А та пыталась осознать сказанное Марьям. Все-таки в ней был джинн… А эти наущения? Она отстранилась от Хаджи и заглянула ему в глаза. Ее встретил обеспокоенный и такой дорогой взгляд любимого. Саля подумала о Шамиле и, что удивительно, не смогла вспомнить, как он выглядит. Словно чья-то рука стерла его образ из памяти.

-Ты как? Я приехал, как только освободился, - Хаджи вглядывался в ее лицо. – Амина позвонила и сказала, что у тебя проявился джинн. Они прогнали его?

-Вроде да… Марьям так сказала, - неуверенно ответила Саля. – Я не понимаю, как это могло произойти? Что вообще произошло?

-Он сказал, когда вошел? Зачем? – спросил Хаджи сестру.

-Он вошел, когда ей гадала ее тетя, в Хасавюрте. Через нее он пообещал ей неудачный брак и работал на это.

Сердце Сали похолодело. Она уставилась на Амину в ожидании, когда та расскажет Хаджи про Шамиля. Но та умолкла, и Саля не могла понять, знает ли она остальную часть гадания.

-Ты мне не говорила, что тетка нагадала нам развод, - Хаджи подозрительно взглянул на Салю. – Может быть, она сказала еще что-то, что ты скрываешь?

-А тебе разве не все равно? – возразила Амина. – Мы не должны верить в гадания, тем более, если подтвердилось, что они пришли от джинна.

Саля благодарно улыбнулась золовке. Хаджи хмыкнул.

-Ну да, ты права. Но я же вижу, что она сама не своя ходит последнее время. Видать, ей не все равно. Может, я мог бы как-то помочь ей преодолеть это.

На глаза Сали навернулись слезы, она теснее прижалась к мужу.

-Просто будь рядом, - прошептала она. – И все наладится.

-И ты будь рядом, - смущенно пробормотал он.

8.

-Так не хочется в институт.

Саля нежилась на солнышке, освещавшем с утра их небольшую кухню.

-А мне – на работу, - усмехнулся Хаджи, отрезая очередной кусок омлета.

-Давай прогуляем?

-Не могу. Мне еще дом строить. Что ты так смотришь?

Склонив голову, Саля любовалась своим мужем, словно заново открывая для себя его жесты, мимику. С того дня, как она сделала хиджаму и с помощью Марьям избавилась от джинна, сидевшего в ней, Саля будто обрела второе дыхание. Каждая секунда жизни ощущалась всеми клеточками тела, особенно когда эти секунды, сливаясь в минуты и часы, проходили рядом с Хаджи. Саля в тот день незамедлительно выбросила визитку Шамиля, попросив Всевышнего, чтобы их пути больше не пересекались. Она то и дело представляла, как в ней много лет жило нечто потустороннее, подталкивавшее ее разрушить собственную семью, и мурашки бегали по коже. Амина потом рассказывала, как проявился тот джинн, как она боялась держать Салю, но пришлось, так как она порывалась наброситься на Марьям. Как кричала не своим голосом от чтения Корана и проклинала всех присутствовавших. Но про Шамиля джинн не рассказал.

-А куда он делся? – спросила Амину Саля. – Он не вернется?

-Он сгорел. Марьям призывала его принять ислам и выйти добровольно, но он отказался, и она сожгла его Кораном. Но есть тысячи других, Саля, нужно всегда быть начеку.

-Я тебя люблю, Хаджи.

Хаджи промолчал, но Саля заметила самодовольную улыбку, тронувшую его губы. О, Аллах, как же просто сделать человеку приятное. И как приятно становится от этого на душе. Хаджи допил чай, поднялся из-за стола.

-Я тебя тоже, месед. Спасибо за завтрак.

Собирая со стола посуду, Саля услышала звонок мобильного телефона Хаджи. Через пару минут и сам он появился на пороге кухни. Лицо его приобрело задумчивое выражение, он молча смотрел на Салю.

-Что случилось? – спросила она.

Внутри все похолодело. А вдруг кто-то видел ее с Шамилем и доложил ему? Или сам Шамиль нашел его номер и позвонил? Так же и бывает, когда все начинает налаживаться…

-Ты знаешь, что твоя Патя в больнице? – ровным голосом спросил Хаджи.

-Как в больнице? – обеспокоенно переспросила Саля, внутренне радуясь, что дело не касалось ее саму.