– Она тебя обманула!

– Нет. Она загадала желание, которое я сначала исполнил, а потом позволил тебе отыграть всё назад.

Бог Тьмы прищурился.

– И моя первая последовательница ушла, проклятая и наказанная за то, что осмелилась ослушаться именно твоих приказов.

– Баланс жизни и смерти слишком важен, чтобы играть с ним.

– ЛОЖЬ! Если бы он и в самом деле был так важен, то ты не стал бы проклинать ее вечной жизнью и не воскресил бы того, кого не дал вернуть в мир живых мне.

Бог Тьмы вцепился зубами в бок противника, вырвав из него здоровенный кусок.

– Ты выпал из своего образа доброго Бога, брат. Последователи отвернулись от тебя, и даже те, кому ты сам даровал силы, желают твоего уничтожения.

– Они бросили меня точно так же, как потом бросят тебя. Им нельзя верить.

– Ты сам первым нас бросил! – возмутилась Руби. – А потом вернулся и пожелал уничтожить наших друзей и членов семьи!

– Я могу простить наши с Салем бесконечные страдания, но не те трюки, что разрушили некогда счастливые отношения. Всё зло мира ныне является результатом твоих действий, Бог Света. Если кто и нарушил баланс, то это ты. Хочу добавить, что если Бог Тьмы не повторит твоих ошибок, то жители Ремнанта станут поклоняться ему вечно.

Поняв план Озпина, Жон кивнул.

– Да, я готов славить героя, который сражается с пожелавшим убить мою семью монстром!

– Я была и остаюсь его первой последовательницей, – произнесла Салем. – И этот факт ничто не может изменить. Я осмелилась совершить опасное путешествие, чтобы склониться перед ним, и даже те испытания, которые Бог Света обрушил на меня, ничуть не поколебали мою веру. Именно его сила живет во мне и моих детях!

Бог Тьмы, казалось, вырос еще больше.

– Да. ДА! Мои верующие. Моя паства. Мои последователи, – сказал он, с усмешкой посмотрев на своего брата. – И я не совершу ошибки там, где споткнулся ты. Если меня и пожелают предать, то вовсе не из-за моих действий.

Голова Бога Тьмы поднималась и опускалась снова и снова, рассыпая вокруг золотистые искры. Бог Света пытался защищаться – кусаться и бороться – но его движения постепенно становились слабыми и неуклюжими.

– Может ли поклонение делать их сильнее? – громко спросил Рен. – Это могло бы объяснить превосходство Бога Света, которое он демонстрировал раньше.

– Возможно… – кивнул Озпин. – Если подумать, то не просто же так Бог Света принимал наши прошения. Зачем еще это могло потребоваться, кроме как для демонстрации заботы о нас ‘щедрого и милосердного Бога’?

– Славьте его! – крикнул Жон. – К какой бы стороне вы ни принадлежали, славьте Бога Тьмы, иначе наш мир обречен!

Нужные слова были сказаны.

Одни затянули хвалебные гимны, а другие опустились на колени. Но куда больше членов Белого Клыка, а также солдат Атласа кричали в поддержку Бога Тьмы так, будто смотрели самый грандиозный из когда-либо существовавших турниров Фестиваля Вайтела. Даже Гриммы рычали, махали крыльями и топали лапами, поднимая в воздух тучи пыли.

Бог Тьмы оказался наполнен мощью. Он нанес последний удар, заставивший Бога Света закричать от боли, а затем поднял голову к небу и взревел.

И все Земли Гриммов ревели вместе с ним.

***

Жон, Янг, Салем, Озпин, Айронвуд и Сиенна приблизились к вновь вернувшему себе гуманоидную форму Богу Тьмы. Лидеры присутствовавших здесь групп встретились со своим божеством, пока остальные наблюдали за этим со стороны.

Размеры Бога Тьмы были точно такими же, как и раньше, но цвет его тела оказался куда более насыщенным. Пусть даже он оставался темно-фиолетовым, но оттенки стали яркими и живыми.

Вся его фигура казалась наполненной жизнью, а лицо хоть и не имело глаз, носа и рта, но, на взгляд Жона, выражало лишь самодовольство.

На некоторое время установилась тишина, которую никто не осмеливался нарушить.

– Восславим же Бога-победителя! – наконец воскликнула Сиенна. – Ты показал тому ублюдку, кто здесь главный.

– Да, – усмехнулся Бог Тьмы, глядя при этом не на нее, а на Янг. – Показал.

Та ухмыльнулась.

– Еще как. Это было круто.

– А что теперь произойдет с Богом Света? – поинтересовался Озпин. – Мне казалось, что он не может умереть даже от рук другого Бога.

– Мой брат серьезно ослаблен. На то, чтобы вернуть себе силы, у него уйдет больше тысячи лет. Но я за ним присмотрю, а затем мы снова сможем поговорить. Идеи баланса и порядка сами по себе весьма неплохи, но мы заключим новый договор, и на его уловки я больше не попадусь.

– Означает ли это, что Бог Света когда-нибудь вновь вернется на Ремнант?

– Нет. Именно здесь он поддался своей жадности, так что прийти сюда еще раз я ему не позволю.

– Тогда что насчет нас? – спросил генерал Айронвуд.

– Не стоит бояться моего гнева, если ты об этом. Как уже было сказано, я не повторю ошибок моего брата и не отвращу от себя верных мне последователей. Тьма не обязана всегда нести с собой разрушение, как и Свет – созидание, – произнес Бог, повысив голос, чтобы его могли услышать все. – Просто будем считать, что в моих глазах Ремнант уже является единым, а наш эксперимент увенчался неожиданным успехом, заодно дав нам обоим драгоценный опыт.

Толпа разразилась радостными криками, услышав эту новость, а Жон испытал настолько сильное чувство облегчения, что чуть было не упал. Янг со смехом его поддержала.

– Бог Ть-… – начала было Салем, но осеклась. – Бог. Я понимаю, что ты нас спас, и просьбы о чем-то большем могут показаться невежливыми, но… то проклятье, которое было наложено на меня… на нас.

– Оно будет снято. Присутствие здесь вас обоих нарушает любой баланс и порядок, но об их восстановлении позаботится время. Вы покинете этот мир естественным путем.

Он вытянул вперед руку, и сорвавшийся с нее фиолетовый свет окутал Салем с Озпином. Они выдохнули, но, похоже, не из-за боли, а от удивления.

– Оскар, – произнес Озпин. – Ты?.. Да, замечательно.

Он опустился на одно колено и склонил голову.

– Спасибо. Вы спасли не только мою душу, но и жизнь ребенка, с которым мы были вынуждены делить тело. Я вам чрезвычайно за это благодарен.

– Я тоже, – произнесла Салем, опускаясь рядом со своим бывшим мужем. – Особенно за спасение моей семьи.

Бог Тьмы выпятил грудь, радуясь неприкрытой, но искренней похвале.

– Да, – самодовольно сказал он. – Я – щедрый Бог. Помните об этом. Что же касается твоей семьи, то моя сила останется в вас, как и сила моего брата в тех, у кого серебряные глаза. Это и есть истинный баланс, так что ни тем, ни другим никто не станет вредить.

Янг радостно улыбнулась.

– Мой Бог мудр и милосерден.

– Да, – еще более самодовольно кивнул тот. – Я такой.

На взгляд Жона, это было не слишком-то и взрослым поведением, но никакого раздражения оно всё же не вызывало. В конце концов, Бог Тьмы спас их всех, а потому имел полное право собой гордиться.

– Что ты будешь делать теперь? – спросил он. – Останешься здесь?

– Если я останусь, то ко мне начнут приносить прошения. Со временем, когда мой брат вернет себе силы, я буду вынужден пустить сюда и его, но тогда цикл может повториться с самого сначала. Так что пусть мне и нравится править, но я всё же откажусь от этого.

Бог Тьмы замолчал, что-то обдумывая, а затем продолжил:

– И в то же время вы не должны прекращать мне поклоняться. Не забывайте о моей щедрости.

– Мы никогда о ней не забудем, – ухмыльнулась Янг.

– Думаю, стоит организовать какой-нибудь государственный праздник, – произнес Айронвуд. – Мои люди сделали несколько записей произошедшего, которые мы используем в Атласе в качестве доказательства наших слов. Уверен, что после их просмотра наш народ воздвигнет в вашу честь памятник и объявит этот день особенным.

– День Бога Тьмы? – заинтересовано спросил тот.

– Эм, – поморщился Айронвуд. – Возможно, название окажется немного иным…