- Да.

- Отлично. Пусть посмотрит историю Паркера.

- Хорошо.

Спустя еще двенадцать долгих часов уставшая и живая Алексис вышла из операционной. «Закрыть глаза... Темно. Значит, можно идти спать».

- Алексис! Ты с ума сошла?! - Женщина вздрогнула и медленно обернулась. Осоловелый бездумный взгляд вперился в лицо друга:

- Коул не кричи, я устала.

- А кто виноват?! - Она снова вздрогнула, возвращаясь к действительности из состояния полусна, в которое ее ввел горячий душ. - Ты простояла у стола двадцать четыре часа с небольшим перерывом!

- Ты-то тут что делаешь? - Доктор подозрительно прищурилась: - Тебя ведь тоже не должно быть здесь.

- Не увиливай от темы, Алекс! Ты хоть и внештатный сотрудник - я за тебя все равно отвечаю! И я повторяю: в следующий раз тебе это с рук не сойдет! Я тебя просто отстраню и все!

- Коул, - казалось, будто она даже дышать устала, не то, что говорить, - ты знаешь, что я не могу не работать.

- Я ничего не знаю, Алекс! Если из-за врачебной ошибки ты угробишь пациента - отвечать буду я! Тебя в Африку и без лицензии возьмут!

- Прости, Коул. Я просто... - Хирург покачала головой. - Я не могу. Я не могу спать. Если я не буду работать...

- Алекс, ты должна дать себе передышку. Отвлекись! Жизнь есть за пределами операционной! Я тоже переживал, когда Джейк погиб, но я от этого не рванул в горячую точку! - «Все-таки хорошо, что он не знает истинных мотивов моего рвения, иначе он меня точно отстранит».

- Коул, не сейчас. Не читай мне нотации. Что с тем парнем? Паркером?

- Медленно, но верно приходит в сознание, отеков нет.

- Что ж, уже хорошо. Там нужно время и физиотерапия...

- Я сказал то же его брату, но он все равно хочет поговорить с тобой. В какой-то степени он прав. Ты мне ведь даже не передала всю информацию по операции.

- У тебя есть запись...

- Ты хочешь, чтобы я просмотрел все двенадцать часов?

Они подошли к посту:

- Нора, есть срочные?

- НЕТ! - Алекс даже не вздрогнула, снова возвращаясь из полусонного состояния. - Нора, раньше, чем через сутки доктора Грэй не беспокоить. А тебе я скажу, - он повернулся к коллеге: - Если ты и дальше будешь загонять себя, подвергать опасности жизнь пациентов и подставлять меня - я камня на камне не оставлю от твоей лицензии!

- Благодарю, Нора. - Доктор улыбнулась девушке. - Ладно. Я в комнату отдыха.

- Алекс, тебе нужен нормальный сон!

- Так у меня и будет нормальный сон, я только передохну, оденусь и поеду домой.

Глаза слипались... Мысли расплывались... «Я должна сесть раньше, чем запутаюсь в собственных ногах». Женщина буквально упала в мягкое кресло и уставилась в потолок невидящим взглядом: «Здесь спать нельзя. Иначе все узнают. Надо подниматься». Но утомленное, даже измученное тело не слушалось. Даже после горячего душа затекшие за последние двадцать четыре часа мышцы все еще были в напряжении.

- Доктор Грэй, мне сказали, что я могу найти вас здесь... Алекс? - Рик застыл в пороге комнаты. Хирург медленно открыла глаза и уставилась на посетителя.

- Рик? - Сердце забилось слишком быстро, очень быстро, и воздух показался безумно горячим. «Я, наверное, сплю».

- Привет. Я... Мне нужен доктор Грэй. - Мужчина медленно вошел в комнату, даже с какой-то опаской.

- Это я. - «Что это? Удивление в его глазах?»

- Мой брат - Дэвид Паркер, - странным голосом проговорил он. Внутри все сжалось от сочувствия, и Алекс испытала даже некоторое облегчение и радость: знай она, что пациент родственник Рика - очень близкий родственник - не смогла бы оперировать. Может быть, раньше, когда ее самообладание было при ней, но не теперь...

- Рик, я все понимаю... Ты волнуешься. Но я сейчас не в состоянии... - Она зажмурилась, тряхнула головой, словно возвращая мысли на место, и продолжила, как на автомате: - Дэвид Паркер. Перелом позвоночника в трех местах. Операция прошла успешно, отека нет. - А потом тихо добавила: - Рик, тут только время и физиотерапия. Могу дать совет: найми ему хорошего психотерапевта, не психолога, не психоаналитика, а психотерапевта. Физиотерапия для каждого этапа своя, Коул... Доктор Браун... Он тебе посоветует лучших специалистов. А психотерапевт нужен обязательно: как правило, молодые взрослые мужчины очень тяжело переживают из-за своей беспомощности, они либо вообще отказываются работать, либо работают чересчур усердно, что тоже вредно. Начинаются депрессии и тому подобное...

- Алекс, благодарю тебя. - Рик долго смотрел на нее. Женщина сидела вся бледная, под голубыми глазами темнели большие круги. - Я отвезу тебя домой, - неожиданно бодро заявил он.

- Спасибо, но я лучше вызову такси.

- Ты уехала, потому что тебя вызвали?

- Да.

- Ты бы меня искала?

Алексис сглотнула:

- Я не знаю, Рик. Наверное, нет.

Он отрывисто кивнул:

- Я отвезу тебя домой. - Мужчина бесцеремонно взял ее на руки и понес на выход. - Ты любишь итальянскую кухню?

- Рик, я сейчас...

- Любишь? - «Да, это не Коул. Этот мужчина прет, как тяжелый локомотив».

- Мне редко выдается ее есть, очень редко, но вкуса спагетти я не забываю.

- Значит болоньез?

- Рик... - Ее очень смущали пристальные взгляды персонала больницы. «Благо, пациенты начнут просыпаться только через несколько часов... Что?»

- Болоньез? - «Болоньез. Точно. Еда». Уставший мозг работал медленно, словно электродвигатель, которому не хватает напряжения.

- Да, еще таглиателли с тунцом, - удивительно, как это у нее еще получилось выговорить: по всему телу растекалась такая лень, что даже говорить было сложно.

- Воот, - он слегка улыбнулся, - а то тебя не разговорить. - Время близилось к рассвету, и небо уже было не таким черным, так что даже после ярко освещенного помещения глаза хорошо видели. И они отчетливо видели усталость на красивом лице мужчины, не меньшую, чем одолевала ее саму.

- Рик, ты, что же, целые сутки в больнице провел?

- Ну, я ездил в гостиницу переодеться и в душ. Но в общем - да. - Напряжение в его голосе не столько слышалось, сколько чувствовалось, словно густой низкий баритон потерял свою мягкость, бархатистость.

- Я очень тебе сочувствую. Он... - Ее и без того неопределенный взгляд стал отрешенным, а лицо потеряло всякое выражение. Алекс глубоко вдохнула, освобождаясь от тяжелых воспоминаний. - Он очень молод.

- Ну, ему повезло... - Доктор вопросительно посмотрела на него. - Его оперировал лучший нейрохирург, который, по счастливой случайности, оказался в Чикаго... - Мужчина серьезно посмотрел на нее: - Благодарю тебя, Алексис Грэй. - На высоких скулах проявился едва заметный румянец смущения. По телу побежали мурашки: она выслушала множество благодарностей за свою жизнь и никогда не робела, но сейчас... Прежде всего, у нее никогда не было личных отношений с близкими пациентов. А еще ее никто так проникновенно не благодарил, как Рик.

- Нет. Не надо.

- Надо! Ты знаешь, скольким людям помогла всего одной операцией? И так с каждой: ты помогаешь не только пациенту, но и его семье.

Рик осторожно усадил Алекс в арендованный «Volvo»:

- Мадам, куда вас отвезти?

Мадам устало улыбнулась:

- Едем в Линкольн-Парк.

Автомобиль остановился у подъезда. Мотор заглох, и в салоне на какое-то время воцарилась тишина.

- Спасибо, Рик. Я...

- Не изобретай велосипед, Алексис Грэй. Я знаю, что ты хочешь от меня отвязаться. Но если ты готова была уйти вчера навсегда - я не был готов тебя отпустить... - Он серьезно посмотрел на нее: - И сейчас не отпущу.

- Я... - Алексис покачала головой, с удивлением глядя на мужчину. Она не ожидала от него не только этих слов, но и явного гнева, кроющегося за этим обманчиво спокойным тоном. «Шон говорит также, когда хочет кого-то пристрелить».

- Ты можешь дать мне свой ключ, - он протянул руку, - чтобы я благополучно доставил тебя в твои апартаменты. - Двигаясь словно во сне, женщина порылась в сумочке, отыскала ключи и передала их спутнику.