– Нет, ну это же не совсем ошибка! – с отчаянной надеждой воскликнула я.
Блеск багровых зрачков, сверкнувший меч, наподобие нашего эенга, появившийся вообще ниоткуда в руке сахира, и два кусочка от рукава моего халата упали на пол. Я даже дернуться не успела!
«Маньяк!» – раздраженно подумала я, стиснув зубы.
Потом подняла мрачный взгляд на сахира. Тот предвкушающе улыбался, сменив меч на нож и с аппетитом обедая.
«Определенно маньяк!» – подумала уже с гораздо большей уверенностью.
Но за обедом ему больше не удалось подловить меня ни разу – соображала я все же быстро, а когда один раз ошиблась, сумела увернуться от удара.
Из кухни мы выходили как два заправских дуэлянта, один из которых явно развлекался, и даже не пытался скрыть это, второй просто хотел выжить… и желательно одетым.
Увы, едва мы занялись этикетом и сводом правил для дипломатической встречи, от моего халата остались лохмотья и пояс. Причем пояса было больше, чем лохмотьев.
– «Полагаю, мой внешний вид уже достаточно порадовал вас?» – ядовито поинтересовалась я, собственно, на энирейском.
– Ну что ты, – на гаэрском ответил сахир, – я лишь приступил к самому интересному.
Он сегодня даже не снизил температуру воздуха в номере. Мне интересно, эта забава планировалась с самого начала или как?!
* * *
К наступлению ночи я осталась без нижнего белья. Любовно выстиранного мной вчера и вообще любимого, между прочим!
И теперь стояла в ночнушке, обзаведшейся двумя разрезами до талии по бокам, сжимая остатки настольной лампы. Просто статуэтки уже пали далеко не мирной, но героической смертью. Лампу же я искренне желала запустить в сахира, довольно покручивающего на конце катаны остатки моего… белья нижнего.
– А ты неплохо держишься, – неожиданно признал он.
– Эсха?! – раздраженно вопросила я, что означало «Серьезно?!».
– Абсолютно, – ответил сахир и, уничтожив катану, подхватил мои трусики, сунул к себе в карман и ушел к выходу, бросив мне, не оборачиваясь: – В душ – и переодевайся. Одежду уже доставили.
Швырнула в него лампой.
Увернулся, как и от всего прочего. Тем обиднее было. Мне.
* * *
От ужина я отказалась. Сил уже ни на что не было. Так что в очередном спортивном костюме забралась в кровать и собиралась заснуть, тем более что сахир сказал, что на сегодня занятий достаточно.
Передумал!
Заявился ко мне часов в одиннадцать ночи, с подносом, на котором был его ужин, забрался на мою кровать, устроился поудобнее, посадил и сонную меня, заботливо подложив подушку под спину, и включил энирейские мультфильмы.
– Почитал тут характеристики кадетов S-класса, понял, что еще одну ночь ты вполне выдержишь, – пояснил он мне свои действия.
То неприятное чувство, когда искренне жалеешь о своем статусе.
– Мясо будешь? – поинтересовался он, приступив к ужину.
Неуверенно кивнула, еще до конца не проснувшись, и получила кусок непрожаренного стейка в приоткрытый от зевания рот.
– Хватит зевать, начинай жевать, – посоветовали мне.
– Ткрат мцхрген, – давясь сочащимся кровью куском, проговорила я, что означало «вы очень красноречивы».
– Знала бы ты, как я учил гаэрский, – усмехнулся он и попытался засунуть в меня еще мяса.
Уклонилась.
– Не нравится? – удивился мужчина.
«Дожарить бы», – с тоской подумала я.
– Нка эгърет – «по моему скромному мнению, мясо нуждается в дальнейшем приготовлении», – ответила сахиру.
Тот невозмутимо пожал плечами, демонстрируя, что ему и так нравится, и сунул мне тарелку с кашей, судя по размеру порции и салату с краю, изначально приготовленной для меня. А раньше нельзя было?
– Кстати, позволяя мужчине кормить себя, ты фактически позволяешь ему делать с собой все, что он пожелает. Так просто, к сведению. Но у нас даже жены обычно подобного не допускают. Только наэ.
– Наэ? – холодея, переспросила я.
– Наложницы, – любезно пояснил сахир. – Их кормят насильно. Впрочем, по поводу всего остального согласия тоже не спрашивают.
То есть не только многоженство процветает на Рейтане.
Хотелось было спросить, означает ли что-то тот факт, что он меня сейчас накормил собственноручно… но есть вопросы, которые иногда лучше просто не задавать.
– Я улетаю утром, – сообщил вдруг сахир.
И вопреки всему, что этот гад проделывал со мной, я почувствовала себя и растерянно, и испуганно, и просто грустно стало. И страшно, если совсем откровенно.
– Загрузил две программы в твой сейр, – продолжил он, – считываться они будут исключительно твоей сетчаткой глаз. Мой совет: не демонстрируй своих знаний сотрудникам до последнего – слишком опасно, да и глупо. Ну и так, к сведению – старика, который проверял твое произношение, убили… Видишь ли, он очень любил свою кошку, и «выходить из окна», не покормив ее, он бы не стал, а вскрытие показало, что кот был голоден.
Вскрытие?!
– Как каша? – невозмутимо поинтересовался сахир.
Наплевав на условия «игры», ответила на гаэрском:
– Мне очень жаль, что ты улетаешь.
– Мне тоже, – совершенно серьезно ответил он.
Помолчал, глядя на демонстрируемый проектором мультфильм, словно забыв про свой ужин, затем добавил:
– Я сделаю все возможное… и даже невозможное, и постараюсь находиться на Рейтане в момент вашего прибытия. Одежду для встречи с герхарнагерцом доставят утром, ее украсят розовым бантиком, чтобы ты точно не забыла, что надеть. Главные требования помнишь?
– Никакой косметики, закрытая одежда, капюшон на волосах, не смотреть в глаза.
– Умничка, – с заметной грустью похвалил он.
Даже не знала, что сказать, хотя хотелось сказать очень многое. Повернувшись, посмотрела на орлиный профиль мужчины с неизвестным мне именем и тихо сказала:
– Спасибо.
– Не за что. – Он резко повернул голову пугающим до сих пор слишком стремительным движением, улыбнулся мне и добавил: – Не справишься с миссией – возьму тебя в наложницы. И во всех позах оторвусь за все эти трое адовых суток.
После чего вернулся к ужину, оставив меня в догадках на счет того – это сейчас серьезно было или очередная шутка в энирейском стиле?
– Я надеюсь, это сейчас была шутка? – нервно поинтересовалась в итоге у ужинавшего с аппетитом сахира.
– Надейся, – милостиво разрешили мне.
И мы приступили к просмотру мультфильмов, под утро даже до фильма дошли, а с наступлением рассвета на часах сахира сработал будильник, и он, молча поднявшись, собрал тарелки на поднос и, скомандовав мне «Спать!», собрался уйти.
– Да я тоже пойду, уже дома отсыпаться буду, – поднявшись, ответила я.
– Ты не можешь, – улыбнулся сахир. – Твою одежду доставят через несколько часов, и доставят на этот адрес. Так что ложись спать и постарайся отдохнуть за два оставшихся дня. Не прощаюсь, думаю, ты уже знаешь почему.
Знала. На Рейтане это плохая примета.
Так что я просто сидела на постели, отслеживая его перемещения по номеру, быстрый завтрак, молниеносные сборы.
– Ложись спать, – приказал он, выходя из номера.
И уходя из моей в будущем крайне непростой жизни.
– Ложусь, – едва слышно ответила я.
Дверь закрылась.
Лифт приехал.
Лифт уехал.
Я осталась одна.
«Номер оплачен еще на семь дней вперед, ложись спать!» – неожиданно пришло на сейр.
«Ты вуайерист?» – спросила от удивления, причем удивление было по большей части потому, что номер идентифицировался как «любимый».
«Я в целом извращенец, – ответили мне. – Не ляжешь – вернусь и продемонстрирую».
Я улыбнулась. Думаю, где-то там, удаляясь от гостиницы, он улыбнулся тоже.
Я долго стояла под душем, потом заставила себя вернуться в постель и попытаться заснуть. С этим, несмотря на дикую усталость, были проблемы, на душе было тревожно. В конце концов поняла, насколько же неуютный этот номер.
И пустой.
* * *