Я больше не выдержала: «Пойдемте ко мне в кабинет, урок уже давно начался. Спасибо, Алина Александровна», – в моем голосе тоже прозвучал сарказм. Она поняла.
Через пару месяцев 10 «Б» пришел ко мне всем составом. Они сели за парты молча, словно выжидая, когда можно будет говорить.
– Что? – не выдержала я.
– Мы хотим, чтобы Вы были нашей «классной». Мы так решили.
В тот день я долго с ними разговаривала. Мне было лестно, я любила их и хотела их взять. Но было сразу два «но». Во-первых, у меня уже был свой класс. И во-вторых, у них был свой «классный». Я привела все аргументы, какие только смогла, говорила, что я всё равно буду рядом, что они могут ко мне приходить и общаться. Их это не устраивало, но в тот день они всё же со мной согласились. Мы общались очень тесно.
– Елена Владимировна, у нас к Вам дело. Очень и очень серьёзное, – закричали хором мои любимцы, входя в кабинет.
– Говорите, только быстро, урок сейчас начнётся.
– Вы слышали о конкурсе?
В нашей школе, чтобы поближе познакомиться с вновь определившимся контингентом детей и учителей, придумали конкурс «Визитка».
– Да, я уже со своим классом готовлюсь. А вы?
– Да вот в том-то всё и дело, – замялись они. – У нас проблема. Мы сказали Галине, а она не хочет с нами визитку делать.
– Сделайте сами! Вы взрослые.
– Мы не можем. Хотим, чтобы было круто, а не получается. Нет идеи. Помогите, пожалуйста, Вы же можете?
– Я подумаю, – сказала я.
Я сделала им «визитную карточку». Это было блестящее выступление. По сценарию они представляли неграмотных лесных жителей, которые, в конце концов, все стали образованными. Их класс имел статус «юридический». Вот я им и придумала ведьм и леших, которые решили не бездельничать в лесу, а учиться и получить профессию юриста. Я написала «лесные законы», которые имели скрытый смысл и относились к нашей школе. Особенно эффектной получилась последняя сцена выступления: в зале гас свет и перед зрителями уже через минуту на сцене стояли не лохматые и необразованные чудовища, а юристы в мантиях и в шляпах выпускников. Хвалили класс, хвалили Галину Ивановну, их классного. А мне было всё равно. Какая разница, кто писал сценарий и репетировал! Главное, они были лучшие! И с той поры они всегда были лучшие. В школьных конкурсах кроме моего любимого класса никто не выигрывал. Я помню КВН, сценарий для которого я им написала, будучи уже законным классным руководителем. Класс, который с ними боролся за победу на показ «домашнего задания» так и не вышел. Настолько блестяще мои дети выступили, что бороться с ними уже было бесполезно.
Так прошел год. Второго сентября 2001 года меня пригласили в кабинет к директору и сказали, что разговор очень важный. Директор был очень недовольный.
– Елена Владимировна, возьмете 11 «Б»?
– У меня есть уже класс, Семен Витальевич. А что случилось с Галиной Ивановной?
– Она отказывается от них. Из-за Вас.
– Предложите ещё кому-нибудь, – сказала я и вышла из кабинета.
Они стояли вдоль стены. Все. Я покачала головой отрицательно и поднялась к себе на третий этаж. За мной они не пошли.
На следующий день ко мне забежала учитель информатики вся в слезах:
– Леночка, я тебя умоляю, возьми 11 «Б»! Они тебя хотят, и я знаю, что ты согласишься!
– Танюша, что случилось-то? – испугалась я
– Мне в приказном порядке директор их отдает, я с ними не справлюсь, я их боюсь и терпеть их не могу!
Я не знала, что мне делать. К концу дня меня снова вызвали. Теперь директор уже не делал такого строгого вида и просто попросил меня:
– Елена Владимировна, я опросил всех свободных учителей – ваши любимцы никому не нужны. Их наотрез отказываются брать. Раз приручили – берите.
– А что делать с моим классом? – спросила я. В то время я уже была классным руководителем шестого класса.
– Будете вести оба. Производственная необходимость!
Так я обзавелась еще двадцатью тремя детьми. На моих «маленьких» у меня совсем не оставалось времени. Родители обижались и предъявляли мне претензии. Даже жаловались на меня директору. Я не обижалась, так как знала, что где-то они правы. Я пыталась объяснить, что выпущу одиннадцатиклассников, и у нас ещё будет много времени и возможности быть вместе и проводить разные мероприятия. Я просила родителей потерпеть, но они по-прежнему были недовольны. У нас начались конфликты.
Своих «старшеньких» я очень любила и никогда их не ругала при других учителях. Если они что-то натворили на уроках, предметники меня звали в класс, я стояла и спокойно слушала учителя, которого они довели до белого каления. Потом разворачивалась и уходила к себе в кабинет с одной только фразой– «Welcome!»
Они знали прекрасно, что она означает – «я вас жду на ближайшей перемене в кабинете». Я никогда не позволяла срываться на них в присутствии ещё кого-либо. Чтобы ни сделали мои дети, я старалась обсуждать это с ними наедине. Да и вообще, крик и оскорбления ещё никому не помогали стать другом, наставником и любимым классным. Я это уловила сразу, поэтому решать любые их проблемы при всём школьном коллективе никогда не пыталась. Отдалить от себя класс проще простого, попробуйте влиться в обратный процесс, и вы увидите, что это сложно, а подчас и невозможно. Я сама не понимала, откуда в моей голове всегда складывались правильные решения. Сейчас учителя частенько советуются со мной, как «удержать» класс. Зато в 2002 году все было иначе.
«Заработала себе ложный авторитет и радуется!» – кричали на каждом углу коллеги.
Еще в университете, на предмете «Педагогическая этика», я четко уяснила для себя, что ложного авторитета я никогда зарабатывать себе не буду. Лучше пусть не любят. Но как-то, следуя именно этому принципу, я словно привораживала к себе детей. Была абсолютно иная реакция, ко мне приклеивались «намертво». Все мои классы, которые я выпустила, были «отказниками». В школе это означает то же самое, что и в роддоме. Их бросили. Бросили за то, что не смогли найти подход к детям, не смогли или просто не захотели. Зато отношения между мной и моими детьми в школе обсуждались и просматривались как многосерийный фильм.
Беда была в том, что некоторые коллеги тоже хотели таких же отношений с их классами, но у них не получалось. Не могу сказать, что я всегда и всё делала правильно, а они нет. Я совершила множество ошибок, за которые мне сейчас стыдно. Мне казалось, что я всё делаю правильно, но в результате оказывалось, что я просто хотела настоять на своём, не прислушиваясь к детям. Часто я не могла принять то, что они со мной в чём-то не соглашались. Например, если я готовила мероприятие, то я практический головой ручалась за то, что мой класс выиграет. Так и было. Но дети с годами стали меняться. Они стали сами принимать решения. И далеко не всегда правильные. Многие решения, которые я принимала в жизни, были тоже не всегда верные.
…. Стоял замечательный сентябрь. Последний сентябрь моего школьного детства. Закат был незабываемый. Байкал был настолько красив, что я не могла подобрать слов. Мы сидели вчетвером на упавшем дереве и любовались природой. Я, Он, Наталья и Славик. Славик был безнадёжно влюблён в Наталью, та его презирала. Темнело. Он попросил меня с ним прогуляться. Наташа бросила на меня убийственный взгляд типа «только попробуй». Она была хранителем моей верности Олегу, которого я ещё не видела. Хотя, почему? Когда я училась во втором классе на Украине, или простите, в Украине, мы жили в одном доме и были знакомы. Но это было в другой жизни. Это не я, а Наталья училась с ним до выпускного класса, это она была ему верным другом.
Олег был абсолютно нескромен в своих желаниях. Едва увидев у сестры мою фотографию и узнав, что я приезжаю в Северобайкальск жить и учиться с ним в одном классе, объявил без всяческих церемоний, что я – его девушка. Раз и навсегда. Король не сомневался в своём решении. Король огласил свой королевский указ. Отлично помню тот день, когда Олег появился в классе. Нет, не 1 сентября, когда его друг влюбился в меня, гораздо позже. На материке отдыхают долго, такова была сущность летних каникул тех, кто ехал в центральную Россию или в советские республики с Севера или из Сибири. На календаре учебного года было 29 сентября. Олег зашёл в класс, на нём были синие вельветовые джинсы Montana, последний писк моды того времени. На уроках в тот день он всё время старался обратить на себя внимание. Задавал каверзные вопросы учителям, даже дерзил. Ему нужно было себя показать. Не классу, все его отлично знали. Он демонстрировал себя той, которая по его желанию должна была ему принадлежать. Я внимательно изучала его. Мне понравился его юмор, его величие в классе. Но мне не давала покоя одна мысль – до этого момента был целый месяц моей абсолютно другой жизни, куда Олег пока никак не вписывался. Олег и Он были хорошими друзьями. Жаль, что даже слишком хорошими. И то совпадение, что они оба уехали из России, по прошествии времени уже мне не кажется странным. Две прекрасные и мною любимые страны Италия и Испания стали их родным домом.
