А вот судьба внедорожника была куда печальней. Его водитель знал дорогу гораздо хуже, и когда автобус пошел на отчаянный маневр, он среагировал неправильно. Теперь мощная еще пару минут назад машина превратилась в груду металлолома возле бетонного столбика, служившего началом ограждения у моста.

Второй раз за день смерть прошла мимо. Агата не знала, как это объяснить, она даже верить такому везению боялась. Ей сейчас и не до того было! Она пришла в себя первой, никто из пассажиров автобуса пока не очнулся, и она должна была помочь им.

Агата выбралась из автобуса, чтобы определить, кто пострадал больше всего, к кому ей нужно спешить. Однако оказалось, что помощь нужна… ей. Она убедилась в этом, когда заметила движение слева от себя.

Внедорожник, хоть и разбившийся при аварии, все же уберег людей, находившихся внутри. Теперь один из них не только смог выбраться из покореженной машины, но и направлялся к Агате. Мужчина выглядел страшно: окровавленный, в порванной одежде, с остатками ремня безопасности на груди и шее, который он просто не смог отстегнуть, а потому перерезал. Судя по безвольно повисшей у тела руке, его плечо было безнадежно выбито. Это должно было причинять чудовищную боль, которую он, похоже, просто не чувствовал. Взгляд у мужчины был шальной, блуждающий, он еще не окончательно пришел в себя после аварии.

Но он помнил, кого должен преследовать. Возможно, не помнил, зачем, но от своей цели не отказался. Увидев Агату, он бросился к ней, хотя при его ранах ему следовало бы остаться в стороне, поберечь себя. Говорить ему об этом было бесполезно, вряд ли он вообще понял бы, что к нему обращаются. Агата видела нож, судорожно зажатый в его единственной уцелевшей руке, и это стало для нее лучшим предупреждением.

Решение пришлось принимать за считанные секунды – и она бросилась в лес. Не ради себя, потому что ей меньше всего сейчас хотелось бежать по усыпанной ветвями земле, раны на ногах только-только перестали болеть. Она просто не могла остаться там. Возможно, ее бы этот мужчина и не поймал, он пострадал сильнее, чем осознал, раны и потеря крови могли свалить его с ног в любой момент. Но до этого он успел бы ранить кого-то еще, и Агата не хотела рисковать.

Она снова бежала, и в этой части леса побег давался ей гораздо тяжелее. Не потому, что она смертельно устала – страх сейчас придавал ей сил. Просто по сравнению с этим лесом, участок возле хижины был прогулочной дорожкой! Здесь землю устилал плотный ковер из бурелома: упавшие стволы и иссохшие ветви наваливались друг на друга годами, перебираться через них становилось все сложнее.

Агата окончательно запуталась, она не знала, куда бежать. Хотелось плакать, но сейчас слезы были непозволительной роскошью: они сбили бы и без того частое, хриплое дыхание. В голове мелькали тяжелые мысли. Может, лучше сдаться? Может, это изначально была дорога в никуда, а своим нелепым побегом она лишь продлевает страдания?

Но идея сдаться и безвольно принять смерть противоречила самой природе Агаты. Она продолжала бежать – пока неожиданно не услышала за своей спиной крик. Резкий, громкий, он взвился к небу и почти сразу сменился хрипом, а потом и вовсе затих. Ни птица, ни зверь так кричать не могут, только человек, а человек, кроме Агаты, здесь был только один.

Она, собиравшаяся перелезать через массивный ствол, замерла в движении. Все еще не решаясь поверить себе, Агата медленно повернулась. Если бы это было ловушкой, она бы сейчас дала преследователю возможность поймать себя. Но уж слишком отчаянно прозвучал этот крик для такого трюка!

Инстинкты ее не подвели: это не было обманом. Обернувшись назад, Агата увидела, что ее преследователь мертв.

Он не упал со склона холма и не напоролся на ветку – хотя этого Агата втайне боялась, когда пробиралась через бурелом. По сути, он подставил сам себя: увлекшись погоней, он не заметил, как остатки ремня безопасности, обмотавшиеся вокруг его шеи, зацепились за ветви деревьев. Резкое движение вперед, затянувшаяся петля, и все закончилось. Агата даже не знала, задохнулся он или сломал шейные позвонки. Она лишь видела, что его глаза безжизненно застыли, стекленея, а из оставшегося полуоткрытым рта сочилась слюна, перемешанная с кровью.

Агата боялась дотрагиваться до него, боялась даже близко подходить, и у нее просто не было сил преодолевать этот страх. Обойдя своего неудачливого преследователя стороной, она направилась обратно к автобусу. Она надеялась, что хотя бы теперь сможет отдохнуть, потому что сил почти не осталось и ее шатало от усталости. Но покоя не было и здесь.

Из всех пассажиров, очнулась за это время только рослая девушка – Марина, кажется. Теперь она металась вокруг автобуса, рыдала, размазывая по лицу слезы и грязь, и заламывала руки. Вряд ли это могло помочь остальным, и Агате пришлось вмешаться.

– Где все? – спросила она, подходя ближе.

Ей и самой хотелось просто упасть на землю и заплакать – что может быть проще? Но тогда, возможно, умрут остальные, а этого она допустить не могла. Агата слишком хорошо помнила, что авария произошла из-за нее.

– Внутри! – едва различимо проговорила Марина. Ее душили рыдания, руки у нее тряслись так, словно она только что выбралась из ледяной глыбы. – Они все в крови! Все!

– Ты вызвала «скорую»?

– Я не могу найти мой мобильный! Я не могу ничего найти! Боже, а если они умрут?

– Не умрут, – уверенно возразила Агата. Получилось убедительно, хотя до такой уверенности ей было далеко. – Возьми любой мобильный и срочно звони врачам!

– Что, и с чужого можно?..

– Можно, я разрешаю. Давай быстрее!

Марина сейчас была в таком состоянии, что подпускать ее к пострадавшим не следовало. Поэтому Агата отправила ее на поиски мобильного, а сама забралась обратно в перевернувшийся автобус.

Меньше всего, как ни странно, пострадала женщина, которая всю дорогу тряслась над своими сумками. Похоже, она сумела удержаться за кресло во время аварии и теперь даже пришла в себя. Но взгляд у нее был растерянный, она оглядывалась по сторонам, будто не понимала, где оказалась. Агата не решилась обращаться к ней – вспомнила ее стальную хватку на своих плечах. Если эта дама сообразит, что тут творилось, и решит напасть, станет только хуже.

Мужчина в костюме все еще не пришел в себя, однако и серьезных травм не получил. Он дышал спокойно и ровно, кровь на голове уже начала засыхать, а свежей рядом с ним не было. Агата на всякий случай перевернула его на бок и направилась к своему недавнему ненавистнику.

Молодому человеку досталось, и это Агату совсем не радовало. Первую травму лица он получил еще до аварии, а теперь, судя по кровавым следам, сильно ударился лбом о поручни. Он все еще был жив, но дышал неровно и хрипло, да и ссадина на месте удара оказалась пугающе глубокой. Ему врач был нужнее, чем мужчине в костюме или той женщине. К счастью, Марине, судя по голосу, удалось дозвониться до «скорой», и ждать оставалось совсем недолго.

Это почти позволило Агате успокоиться – почти. Когда она добралась до места водителя, эта мимолетная радость улетучилась.

На эту сторону автобуса пришелся самый безжалостный удар – столкновение с вековым деревом. Дверь возле кресла водителя погнулась, ржавый металл не выдержал такого натиска, и один из острых обломков угодил в шею пожилого мужчины, Андрея.

Кровь уже пульсировала вокруг раны, заливая рубашку, но пока кусок металла оставался внутри, шанс выжить еще был. Сам Андрей тоже понимал это – его глаза были открыты, и он как раз шоку не поддался. Однако мужчина не решался даже пошевелиться, зная, что самое легкое движение может сместить металл, и тогда все будет кончено.

– Не двигайтесь! – велела Агата.

Оглядевшись по сторонам, она подхватила оброненный кем-то из женщин платок, сложила его и осторожно прижала к ране на шее водителя. Кровь все равно продолжала пульсировать у нее между пальцами, но уже медленней, поэтому на риск она пошла не зря.