Средние века, Парад планет

Она проснулась в лесу под полной луной. Ее разбудили далекие голоса и лай собак. Она удивленно поднялась с примятой листвы, отряхнула подол длинной ночной сорочки. В волшебном серебристом свете луны, льющемся с небес, грубая ткань показалась подвенечным нарядом. Луна – ночная волшебница. И этой ночью она снова призвала ее к себе…

В том, что Софи проснулась в лесу, не было ничего странного. Ей уже не раз доводилось засыпать в своей постели, а просыпаться в самых разных местах. Однажды она очнулась на колокольне. Она стояла у самого края крыши, уже занеся ногу над пропастью… Тогда все обошлось, ее разбудил маленький трубочист, проследивший за ней от дома. Мальчишка, кажется, был в нее влюблен. Она поцеловала его в чумазую щеку, а он пылко пообещал сохранить ее снохождения в тайне. Ходить под луной опасно. Когда в округе лютует инквизиция, загреметь на костер можно за куда меньшие прегрешения. А у нее их и так насчитывалось немало – хрупкий стан, милая улыбка, пышные золотые волосы. Сейчас они в беспорядке рассыпались по плечам – ночной чепец она потеряла, когда брела сюда во сне.

Девушка выпутала из прядей засохший лист и поежилась от ночной прохлады. Хлопковая сорочка, хоть и доходила до пят, была плохим спасением в сентябрьскую ночь. Надо скорее возвращаться домой, пока ее отсутствия не заметили. Она огляделась, пытаясь сориентироваться в лесу. Так далеко она раньше не забиралась. Ее обступали вековые сосны. Бледная полная луна освещала лишь небольшой пятачок вокруг нее, а дальше простиралась бесконечная мгла. Где-то там, за кромкой соснового леса, высился замок графа Бернара. Туда ей точно не надо! С тех пор, как молодой наследник вступил в права, в лесу сгинуло немало хорошеньких крестьяночек…

Ночной ветер снова донес до нее собачий лай и обрывки людских голосов. Пока еще далеко, за тысячу шагов до нее, зажглись крохотные светлячки в ночи. Факелы, обрадовалась она и поспешила навстречу к людям. Значит в той стороне деревня. Как хорошо, что она не одна в лесу. Но сделав несколько шагов, застыла как вкопанная, осененная внезапной догадкой. Охота? Ночью? Это может быть только охота на ведьм.

Обострившимся чутьем она даже не услышала – почувствовала свое имя, повторяемое на разные голоса.

– Она где-то здесь…

– Не могла уйти далеко…

– Ищите ведьму!

Ведьмой была она. Кто же еще? Софи развернулась и со всех ног кинулась назад, в спасительную мглу. Ночная сорочка путалась под ногами, и она приподняла ее до колен. Вековые сосны, словно желая помочь, мягко расступались перед нею, а затем смыкали ветви за спиной, заслоняя от погони. Хвойные иглы впивались в ступни – из дома она ушла босой, но девушка не замечала саднящей боли. Что ей эти уколы по сравнению с тем, что ждет ее в застенках инквизиции? Она видела последнюю казнь – на сожжение ведьмы силком согнали всю деревню. Перед глазами ярко вспыхнула сцена казни. Если в чем и была виновна младшая дочь булочника, так это в том, что природа наградила ее пышными формами и небесно-голубыми глазами. Они выросли рядом. А теперь ее избитая до полусмерти соседка в окровавленном рубище стояла, привязанная к столбу, и мечтала только об одном – не о спасении, а о том, чтобы ее муки скорее закончились…

– Вон она! Держи ведьму!

Это же ей вслед теперь кричат. Не спас темный лес – в своей белой сорочке она как мишень среди сосен. Не подвенечный наряд освещает луна, а погребальным саваном станет он для нее. Она обернулась на бегу и увидела своих преследователей. Псы рвались с цепи, захлебываясь от лая. Если их спустят – ей конец!

Она метнулась с тропинки, запетляла между сосен. Не останавливаясь, сорвала через горло сорочку, выдававшую ее в темноте, швырнула в сторону. Нагая, продолжила бежать через лес. Страх за свою жизнь пересилил девичий стыд. Софи не думала о том, что кто-то может увидеть ее без одежды. Думала лишь о том, чтобы выжить. Пережить эту ночь. Затаиться. Бежать дальше. Домой ей теперь возврата нет. Ведьма – вот кто она для них теперь. А вся ее вина в том, что родилась сомнамбулой.

Позади утробно зарычали псы – добрались до сброшенной сорочки, принялись рвать ее в клочья.

– Глупая ведьма! – раскатисто расхохотался инквизитор. – Теперь тебе не скрыться. – А затем – гончим: – Взять ее след!

Что же она наделала? Теперь псы, спущенные с цепи, не остановятся, пока не настигнут ее по запаху… Софи бежала со всех ног, так быстро, как никогда в жизни. Она еще каким-то чудом обгоняла гончих, но уже выбивалась из сил. Ей не спастись, не спастись…

Луна скользила в стороне над лесом, словно следила за ней. Словно ей нравилось, как загоняют глупую жертву.

– Помоги, – взмолилась девушка, задрав голову к луне. – Это же из-за тебя! Ты меня позвала!

Но луна только равнодушно сияла на небе. Что ей до глупой маленькой Софи?

Девушка уже выбилась из сил, гончие настигали ее – их разделяло не больше сотни шагов. Замедлится хоть на миг – ей уже не спастись.

Внезапно сосны расступились перед ней, вытолкнув прямо к замку. Софи затормозила на пригорке, с ужасом глядя на выступившие из темноты остроконечные башни и зубчатые стены. В лунном свете замок казался резиденцией вампира. Ведь недаром местные кумушки шептались, что пропавших девушек сгубил новый граф.

Промедление дорого обошлось ей. Первая из гончих настигла ее, в прыжке ударила лапами в спину. Софи не удержалась на ногах и покатилась по дорожке вниз, к воротам замка. Плечо обожгло резкой болью – собака успела укусить, прежде чем отлетела от удара в сторону. Поднявшись на ноги и зажимая кровоточащую рану на плече, Софи из последних сил метнулась к замку. Инквизиция ее точно не пощадит. А граф еще может спасти. Сейчас ей не хотелось верить слухам, ведь на кону стояла ее жизнь. Когда тебе семнадцать, рано сдаваться смерти.

Софи отчаянно заколотила в ворота. Обернулась на лес и увидела, как из темноты выступили инквизиторы. Они ее видели! Они знают, где она! Даже если граф пустит ее, они потребуют, чтобы он ее выдал. Все кончено…

Силы оставили ее, и Софи рухнула на землю. Внезапно заскрежетал засов, ворота распахнулись, и ее подхватили сильные руки. Раздался звучный мужской голос.

– Что с вами? Вам плохо?

Софи подняла голову и пропала. Молодой граф был красавец.

– Помогите, – хрипло пробормотала она. А затем, внезапно осознав свою наготу перед ним, крест-накрест закрыла себя руками.

В ту же минуту он скинул плащ и бережно укрыл ее, а затем увлек за ворота. Софи на миг обернулась – она ждала, что инквизиторы уже спешат к замку за ней. Но они как по команде отступили в лес, прекратив погоню. Неужели, спасена? Она с надеждой обернулась к молодому графу.

– Наконец-то ты пришла, Софи.

Он ласково улыбнулся ей, словно ждал ее долгие годы. А у Софи от его улыбки заледенела кровь. Она ясно поняла, что не спаслась, а погибла. Погоня закончилась потому, что ее загнали в ловушку.

Софи беззвучно окружили черные тени – люди графа.

– Уже скоро. – Ее красивый, как сказочный принц, убийца взглянул на небо и дал знак своим людям. – Тащите ее в колодец.

На его правой руке кровавой искрой сверкнул крупный рубин, оправленный в золотой перстень.

Утро после Кровавого полнолуния

Рано утром в квартире в спальном районе раздался нетерпеливый звонок в дверь. Старая женщина в велюровом халате неуклюже вскочила из-за стола, опрокинув чашку с чаем, с замирающим сердцем заковыляла к порогу и распахнула дверь.

– Внученька, Лерочка! Жива… – Она счастливо заключила в объятия старшую внучку, пропавшую месяц назад, и увидела за ее спиной младшую. – Сонечка! – охнула она и крепко прижала ее к груди. Младшую обвиняли в ограблении музея и объявили в розыск, но бабушка не верила в ее виновность и твердила полицейским, что произошла какая-то чудовищная ошибка. – Девочки мои, вернулись!