– Вы говорите – у Кагановича… – задняя нога… Но (дьявол вас побери и извините за выражение) где же гарантия того, что у Шепилова есть кадык? – или – что у Шепилова не три, а четыре кадыка? И потом – 56 млн тонн чугуна сверх плана в первый же год шестой пятилетки – это что? Ззадняя нога?!. А новогодний бал в Кремле? А отставка Идена! А Низами! А удои! Чоррт побери, удои! – о которых вы с таким жаром распространялись! – возможно ли все это при наличии у Кагановича задней ноги!..
И меня охватывает неудержимая радость от сознания бессилия моего оппонента и способности моего мышления ко всеразрушающей логичности… В упоении я размахиваю руками, дабы и физически доконать своего противника – и с удовлетворением сознаю, что мои удары приходятся точно по ее (ее!) толстым икрам… Говорю – «ее» – потому что угрожающее движение со стороны этих же икр заставляет меня очнуться и узреть наконец и свое состояние, и позу моего загадочного противника…
– Молодой человек! Как вам не стыдно!
Собственно, о каком стыде идет речь? Неужели эта женщина думает, что я лежу перед ней в снегу, только потому что я пьян?! Но ведь я только сейчас почувствовал, что лежу в снегу, – и, может быть, я и вообще не лежу в снегу, а мне просто снится, что я лежу… Нет, пусть она сначала докажет мне, что окружающий меня белый комфорт – не сновидение и что она сама – не Вавилонская башня и не Дух Женевы… Нет, пусть все-таки докажет, – а потом уже укоряет меня в отсутствии стыдливости…
– Послушайте, гражданка! – Вы… это… серьезно говорили об удоях?.. Ну вы подумайте! Она еще смеет прикидываться дурочкой! Она, видите ли, не понимает, о чем я говорю!.. Что-о? Вы – студентка Юридического факультета?.. Ну да, это очень, очень похвально… но не обязывает же это вас, в конце концов, прикидываться ничего не понимающей или разыгрывать роль мраморной Галатеи!..
– И потом: что вам собственно от меня надо? Я же вам, кажется, убедительно доказал, что ваши рассуждения насквозь нелойяльны…
О-о-о! Она даже не скрывает этого!.. Но если вы не скрываете – для чего же говорить мне о каких-то утренних разочарованиях… Неужели вы серьезно пробуете меня уверить в том, что утром я буду еще в чем-то разочаровываться?.. Или вы считаете меня неизлечимым идиотом!.. (Хи-хи-хи-хи)… Нет, вы послушайте, –
– Вот вы говорите: разочаровываться, интуиция, предчувствие, тревога, симпатия, стремление и пр. и пр. – так ведь это же одна видимость, комбинация звуков, а понятий – нет… вернее, в психике-то нет таких моментов. Я хочу сказать – не просто «нет» – а «не было бы», если какому-нибудь первобытному дурню не посчастливилось бы так удачно подставить одну букву к другой – и не получить что-нибудь вроде «стремление»…
Что? Зад чешется? Ну да, это конечно…
– Но все это я к чему говорю? Да дело в том просто, что эти-то комбинации звуков и действуют на меня, вызывая определенные эмоции… Ну, сами посудите, если бы я не знал слова «разочарование» и не знал бы, что после «р» (непременно – «р»!) следует «а» (а не «и» и ничто другое) и т. д. и т. д. – разве же могла бы прийти мне в голову мысль когда-нибудь и в чем-нибудь «разочаровываться»…
Да перестаньте же! Ведь я, как-никак, – мужчина…
– И потом – признайтесь! – у вас конечно же часто бывает едакое неуловимое настроение, даже не «неуловимое» – а… «несказанное»… да нет, не «несказанное»… ну да ччерт с ним; одним словом – признайтесь, вы часто заявляете, что у вас… гм… настроение, не находящее, так сказать, выражения словесного… А вот я вам не верю! Не верю – и все! Где у вас гарантия того, что ваше настроение действительно «не находящее выражения словесного» – если оно не находит словесного выражения! Потом – само выражение: «не находящее словесного выражения» – это просто отказ от словесного выражения вашего настроения, но никак не его выражение! Значит – нет! Нет у вас ничего! И быть – не может! Все эти дамы вашего возраста имеют обыкновение хвастаться эмоциональной неуловимостью! А ваше хвастовство – зауряднейшая стыдливость!.. Вы даже себе самой боитесь признаться, что, так или иначе, – а все ваши эмоции, как сдобные баранки, нанизаны на чешуйчатый член какого-нибудь стремительного сына Кавказа!..
Я хорошо понимаю, что говорю нелепости. Говорю нелепости, потому что еще не сознаю толком, сон ли – мои нелепости, или в самом деле я околачиваюсь в сквере Стромынского студгородка. Если я действительно извиваюсь перед этой корректной дамой (говорю – корректной – и закрываю глаза на ее безнравственные почесывания, – оцените по достоинству мою склонность к уважению недостойных!) – если это действительно так, то не могу же я молча пускать дым в носовую полость этой дамы. Но, чччерт побери, если я сплю – зачем напрягать ум и гениальничать? – в конце концов, навеки останется тайной, высказывал ли я во сне мировые истины – или безбожно играл словами! Мало того – я сплю – и никто не имеет права обязывать меня к разговору, я могу замолчать вообще – и никто не будет удивляться моему молчанию, потому что и удивляться, в сущности, – некому… А что касается этой дамы, так она – (дьявол меня побери, если это не так!) – обыкновеннейший объект моего сновидения и, следственно, своего рода собственность моей фантазии, – и я имею вполне законное право ею распоряжаться…
Да и не только ею, но и вкусами, наклонностями ее и т. д. и т. д… Почему бы мне не сделать ее женщиной оригинальной, принимающей, например, любую нелепость за гениальную догадку, исходящую от уст партийного руководителя или божьего праведника… Не снизойдет же ко мне в сновидении женщина с твердой и последовательной философской системой – (избави бог! хотя, заверяю вас, в ее ежеминутных почесываниях было что-то философское и уж конечно же – последовательное). Да почему бы мне, в конце концов, не представить ее существом зоологическим, способным понимать исключительно лишь язык дворовых собак, – и тогда кто мне запретит встать на задние лапы и лаять по-собачьи? Что бы вы там ни говорили, – а в сновидении я существо вполне суверенное. И потому плюю на все и продолжаю паясничать…
– Вы еще недостаточно ясно, барышня, представляете себе «половую стыдливость»… Это не просто боязнь обнажения. Если вы серьезно считаете, что это исключительно боязнь полового обнажения, то вам просто… несколько не хватает тонкости… Неужели же в общении с представителями противоположного пола вас никогда не охватывала эдакая своеобразнейшая стыдливость – стыдливость, проистекающая от опаски признания со стороны представителя противоположного пола вашей принадлежности к своему полу… Или даже не так: от опасения признания в себе признаков своего пола перед лицом представителя противоположного пола, отрицающим в себе наличие данных признаков… Или – нет… ну да ладно… Если вы действительно студентка Юридического факультета, то я, пожалуй, поспешу прекратить вдавания в подобные тонкости…
– Вы, кажется, что-то говорили о симпатиях?.. Да, да, я с вами с совершенностию солидарен!.. Обязательно! Обязательно – противоестественность! В самом естестве человека заложена жажда противоестественности – и ваши эти пресловутые «симпатии» – ярчайшее тому доказательство… Обычнейший примерчик – вы (о, извините, если я буду несколько груб) – вы никогда – никогда! – не почувствуете настоящего, убедительного влечения к мощному звероподобному самцу… потому что сами вы с гордостию осознаете выдающийся (выдающийся до крайности!) характер ваших гениталий… Точно так же – здоровенному самцу гораздо более по вкусу создания легкие, хрупкие, – если угодно: прозрачные, миниатюрные… – и он в то же время с чрезвычайным раздражением взирает на переполненные до отказа бюстгальтеры… Половому удовлетворению всегда предпочитается половое упрямство… Это – чисто человеческое; это – оригинальничанье мыслящих…
– Мыслящих! Именно – мыслящих! Потому что даже симпатизирует человек – половым органом с примесью разума! – но уж никак не левым предсердием и не правым желудочком!.. Что? Жар в крови?! (Хм… Отрадный факт! Юристка – и… «жар в крови»…) Ну да, собственно, есть и жар; никто не отрицает, что жар действительно имеет место, – но не будете же вы мне возражать, если я замечу, что ваш пресловутый жар вызывается движением бешено несущихся курьеров – от разума к половому органу и от полового органа к разуму!.. И ваше сердце (о, не обижайтесь, прошу вас!), ваше сердце – банальнейший постоялый двор, в котором вышеупомянутые курьеры имеют обыкновение (и довольно похвальное обыкновение) инсценировать пьяный дебош и богохульствовать…
