Мои пальцы с такой силой вонзились в колени, что ногти почти продырявили ткань. Печальная правда – и неважно, насколько упорно я отказывалась это признавать – заключалась в том, что в этих записях отсутствовало ключевое звено. И единственным человеком, владевшим этой информацией, была мать Клэнси, Лилиан Грей – и Клэнси позаботился, чтобы мы ее никогда не нашли.

– Я не сдаюсь, – жестко сказал Лиам. – Если это не сработает, мы придумаем то, что сработает обязательно.

Я потянулась, чтобы провести пальцами по его щеке, погладить отросшую короткую щетину. Он вздохнул, но не отодвинулся.

– Я не хочу спорить, – тихо сказала я. – Я никогда не хотела спорить с тобой.

– Так и не надо. Все же просто, дорогая. – Лиам прижался своим лбом к моему. – Но нам нужно принимать такие решения вместе. О всяких важных вещах. Пообещай мне.

– Обещаю, – прошептала я. – Но мы должны добраться до Ранчо. Нам обязательно нужно туда попасть.

До того, как построили Штаб, Лига размещалась в Северной Калифорнии, на базе, которой, явно с любовью, придумали кодовое имя «Ранчо». Теперь это место тщательно охранялось в соответствии со своим статусом – это была база «последней надежды», куда можно было отступить в самом крайнем случае. Только старшие агенты, включая Коула, начинали там и знали, как ее найти.

Если Кейт удалось выбраться, она будет ждать нас на Ранчо. Я представляла, как она идет по пустому коридору, словно ожидая, что в любой момент любая из дверей откроется, а из нее покажется кто-то из нас. Кейт бы не стала нарушать инструкции. Сейчас она, наверное, с ума сходит от беспокойства.

В сознание просочилась одна мысль, вытеснившая все иные, внушавшие надежду. Мне нужно будет сказать ей.

Ну почему я не подумала об этом? Она же не знает – откуда ей было узнать. Она доверяла мне. Она просила меня позаботиться о нем. Она не догадывается, что Джуд…

Я закрыла глаза, сосредоточившись на том, что Лиам мягко гладит меня по спине и как его рука двигается вверх-вниз.

– …какого черта? – из комнаты донесся резкий голос Сэн, и наше уединение мгновенно было разрушено. – Стюарт, ты совершил немало идиотской хрени – и я имею в виду действительно много – но это, это…

– Просто гениально? – подсказал Коул, и я почти услышала улыбку в его голосе. – Не стоит благодарности.

Я быстро оказалась на ногах, запоздало поймав раздраженный взгляд Лиама.

– Пойдем, – поторопила его я. – Что-то происходит.

– Ну да, ну да, – буркнул парень, и я ощутила его руку у себя на пояснице. – А разве бывает, чтобы с ним ничего не происходило?

Агенты так тесно столпились у окна, что поверх их голов мне была видна только черная вязаная шапка Коула. Найдя глазами детей, я обнаружила, что почти все они повскакали с пола и обратились в слух.

– Ру?

Услышав этот голос, я застыла, а внутри у меня все сжалось. Я повернулась к Нико.

– Да?

– Тут все… – Мальчишка кивнул в сторону агентов. – Тут все в порядке?

– А ты как думаешь?! – отрезала я.

Нико вздрогнул, точно я его ударила, и почему-то это разозлило меня еще сильнее. Однако во мне не осталось сочувствия. К печальному, перепуганному предателю Нико.

С тех пор, как стало понятно, что никакие электронные устройства восстановить не удастся и двое Желтых, что у нас остались, не смогут их запустить, Зеленые не знали, чем себя занять. Большую часть времени Нико спал. А когда бодрствовал, признавал только меня и Вайду, изредка перекидываясь с нами парой слов.

Раньше я жалела его, зная как Клэнси им воспользовался. Но потом эта жалость полностью улетучилась: если бы Нико не выдал Клэнси информацию о проекте «Снегопад» и местонахождение его матери, если бы он не оказался настолько глуп, чтобы попросить сына президента нас выследить – всего, что случилось, могло бы не произойти. И Джуд был бы жив, и мы бы не оказались в ловушке в той адской дыре, в которую превратился Лос-Анджелес.

– Руби… – начал было Лиам, и в его голосе прозвучало неодобрение.

Мне было все равно. И утешать сейчас Нико я точно не собиралась.

Увидев, как Толстяк и Вайда проталкиваются между агентами, чтобы подойти к нам, я махнула им. Однако Толстяк сразу же набросился на меня:

– Ты в порядке? Тебя ранили?

– Нет, Бабуля, она умирает. Она истекает кровью у твоих ног. – Вайда закатила глаза. – Ты нашла, что хотела?

– Да…

– Прости, что позволил себе выразить беспокойство о своем друге, – прорычал Толстяк, резко повернувшись к ней. – Я понимаю, что для психопата это навсегда останется чуждым для понимания…

– Этот психопат спит меньше, чем в метре от тебя, – напомнила ему Вайда своим самым милым и сладким голосом.

– Ого, у нас такие добрые друзья, – пробормотал себе под нос Лиам.

Но я уже не вслушивалась в их перепалку. Коул посмотрел в нашу сторону, подняв брови в немом вопросе. Я кивнула, и он снова повернулся к той, что стояла у него за спиной.

Это была женщина средних лет с оливково-смуглой кожей. Лицо ее было морщинистым и усталым. Волосы, уложенные в пучок, растрепались и выглядели тускло-серыми. Была ли это седина или просто цементная пыль, которая накрыла город? Юбка когда-то дорогого темно-синего платья разорвалась по шву. Большие темные глаза незнакомки сканировали комнату, чуть дольше задерживаясь на детях.

– Знаете, кто это? – спросил Коул.

– Гражданское лицо, которое теперь может опознать всех нас и выдать военным! – выпалила в ответ Сэн.

– Меня зовут Анабель Круз, – представилась женщина с достоинством, удивительным для человека, ковыляющего на сломанных высоких каблуках.

– Ну вы и бараны, – покачал головой Коул, обнаружив отсутствие какой-либо реакции. – Это сенатор от Калифорнии. Отдел международных связей Федеральной Коалиции. Она налаживала контакты с другими странами и вела переговоры о получении помощи.

Однако Сэн не выглядела впечатленной. Она снова повернулась к Коулу, уперев руки в бока.

– Ты хотя бы потрудился проверить та ли она, за кого себя выдает? Если она связана с ФК, почему ее не отправили в лагерь временного содержания?

– Я могу ответить сама, – вмешалась сенатор Круз, и ее глаза сверкнули. – Когда начался налет, меня не было в штаб-квартире – я встречалась с «Рупором».

– С подпольным информационным агентством? – уточнил Гейтс.

Лиам озадаченно повернулся ко мне. Стараясь не вдаваться в детали, я тихонько рассказала ему все, что знала. Агентство существовало уже два года, ну, может, три. Кажется, там в основном работали репортеры и редакторы, оказавшиеся в черном списке Грея за то, что поднимали «опасные» темы. Например, о восстаниях и протестах, из-за чего им потом пришлось скрываться.

Лиам открыл рот, словно собираясь что-то сказать, и глаза его вспыхнули.

– Что, да… – Коул посмотрел на агентов. – Я понимаю, что это в какой-то степени характеризует, насколько здраво она мыслит…

– Простите? – Сенатор скрестила руки на груди.

– Он имеет в виду, что информационные вбросы «Рупора» чаще всего мало кто замечает. Несколько секунд славы, пока Грей в очередной раз не прикроет их деятельность, – сказала Сэн, снисходительно глядя на Анабель Круз. – Они публикуют высосанные из воздуха сенсации на своей интернет-страничке и в социальных сетях, которые еще не заблокировали. У них слишком маленькая аудитория. И вся их деятельность ни черта не стоит.

Очевидно, на этот счет мнение Коула и Сэн совпадали.

– Репортер застрял в городе вместе с ней, – объяснил Коул тем, кто толпился в комнате. – Я проводил обычную разведку местности и услышал, как военные штурмуют здание неподалеку. Они охотились на него, а не на нее. Парня застрелили на месте, и, вероятно, поступили бы так же и с ней, если бы Анабель не назвала себя.

– И тут ворвался ты и спас ситуацию? – Сэн пожала плечами. Ненависть, которую я испытывала к этой женщине, начала одерживать верх над благоразумием и выдержкой. Я непроизвольно сделала еще шаг вперед. – Итак, все, чего ты добился – притащил сюда лишний рот, который нужно будет прокормить.