Впервые я увидела его стоя на остановке. Капал мелкий дождик, настроение было ниже нуля.

Я опоздала всюду, где только могла опоздать.

Он стоял в своём промокшем насквозь тёмно-сером плаще, из-под которого виднелся дымчатый деним. С прилипшими к вискам прядками влажных тёмно-русых волос он походил на героя американского кино.

Я присела на мокрую скамейку, машинально пытаясь немножко приблизиться к нему, хотя точно знала, что ничего между нами не произойдёт. Мне было не до того, и он был мыслями где-то далеко.

Я посмотрела на табло и внезапно поймала себя на том, что надеюсь, что автобус в ближайшее время не придет.

– Авария на выезде на МКАД, – спокойно сказал он, как будто мысли мои услыхал.

– Да?

Разумеется, этот маленький фокус с экстрасенсорикой удивить меня не мог – у меня в кармане тоже лежал телефон, но абсолютно не хотелось смотреть в него и что-либо проверять.

– Меня зовут Денис, – сказал он.

Очевидно, имелось в виду, что я должна ответить ему и назвать себя.

Я колебалась, просто потому, что приличным девушкам полагается колебаться. А он ждал, потому что приличным мужчинам полагается ждать.

– Диана, – сказала я наконец.

– Как принцесса?

– Нет, как богиня охоты.

Незнакомец обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Охотишься по ночам? – спросил он вкрадчиво, и, несмотря на всю безобидность его слов, мне показалось, что разговор уходит куда-то не туда.

– Охота – дело опасное в наших местах, – неловко отшутилась я, но смешно не было, похоже, ни одному из нас.

– Это верно. Не те времена, чтобы жертвы давали молча загнать себя.

Я поёжилась. Теперь уже я начинала мечтать о том, чтобы автобус поскорее пришёл.

Шестьсот четвёртый вырулил из-за угла и, на ходу доставая проездной, я торопливо заскочила в него.

Заняла свободное место и посмотрела в окно.

Мужчина остался стоять.

Я отвернулась, делая вид, что забыла его. Автобус тронулся.

Но сколько бы я ни пыталась себе врать, в сознании всё ещё стояли его глаза – серые, как этот дождь. Затянутые дымкой, как небо над Москвой. Внимательные, пронизывающие насквозь.

«Ещё раз встречу – придётся переезжать», – подумала я и тут же оборвала себя. Нельзя поддаваться страху, нельзя. Это просто мужчина, просто сосед, который не знает обо мне ничего, и если я не буду дурой – не узнает никогда.

Сделав глубокий вдох, я заставила себя сосредоточиться на делах. Нужно было сдавать заказ – пока за меня его не сдал кто-нибудь ещё.

Мне снился сон.

С тех пор как я увидела Его на остановке, он снился мне раз за разом, доводя до подозрительной мысли, что я схожу с ума.

Мне снились Его глаза – серые, как грозовые тучи, затягивавшие меня в себя. Его волосы – чёрные, промокшие, чуть завивавшиеся от дождя. Они доставали до плеч – хотя наяву и едва достигали мочек ушей.

Иногда я видела его ясней, иногда могла разглядеть с трудом. Когда силуэт его достаточно проступал из сумрака, клубившегося кругом, становилось страшнее всего. На незнакомце больше не было плаща, его заменило что-то походившее на чёрный доспех. Рука – такая же тонкая, когда и тогда, когда я увидела его наяву, расслабленно лежала на рукояти меча.

Он долго смотрел на меня, прежде чем занести клинок – и потом наносил удар.

В первый раз я проснулась в холодном поту. За окном стояла ночь, и снова лил дождь. Я успела основательно устать от этого дождя, стучавшего по стёклам, казалось, без начала и конца.

Тучи застилали небо плотной пеленой, так что не разглядеть было, какая сегодня луна. Но, наверное, нет никакой – потому что при луне такой слабой я не чувствую себя никогда.

Я долго сидела и смотрела в темноту перед собой. Кого-то она пугает – но не меня. Меня успокаивает царящая ночью тишина, и я могу думать о том, на что не хватает времени днём.

Пока… меня не прерывает дверной звонок.

Довольно странное явление… в половине третьего утра. Но кто-то явно думал не так, как я.

Звонок повторился. С глухим стоном я поднялась и, на ходу натягивая халат, подошла к двери. Заглянула в глазок.

В первое мгновение я снова почувствовала, что схожу с ума. Страх нахлынул леденящей волной – тот же, что и во сне. По ту сторону стоял Он.

Мужчина прокашлялся.

– Я не пьян! – почему-то сказал он.

Я молчала, не желая сознаваться, что по эту сторону двери – именно я.

– Простите, мне просто нужна свеча!

Я возвела глаза к потолку, молчаливо вопрошая отсутствующую луну о том, зачем нормальному человеку посреди ночи может потребоваться свеча.

– Я не опасен! У вас, наверное, тоже света нет, да?

Я щёлкнула выключателем.

Точно. Красота.

Темнота мгновенно стала пугающей при мысли о том, что я не могу одним движением руки развеять её. А там, на лестнице, как-никак находился человек. Живой.

Я торопливо отперла дверь и замерла, разглядывая его удивлённое лицо.

– Ты… – тихо сказал он.

– Я, – подтвердила я, не думая прекращать разглядывать его. – Простите, но это уже не смешно. Кто вы такой?

– У вас свет есть или нет?

Я покосилась на коридор.

– Пробки вышибло грозой, – уверенно подтвердил собственную догадку он, – или что ещё. В общем, я вот оттуда, – он ткнул в соседнюю дверь рукой. Ещё чемоданы разобрать не успел. У вас часто такое?

– Да. То есть нет, – я качнула головой. – Свет отключают, бывает иногда. Но соседи не стучатся посреди ночи, чтобы задать подобный вопрос.

– Извини… те.

– Зачем вам в три часа ночи свет?

– Работа, – развёл руками он.

Я ещё раз покосилась на коридор. Свечи у меня были. У кого же их нет?

– Я сейчас принесу, – сжалилась я, – подождите здесь.

Прикрыв за собой дверь, нырнула на кухню и отыскала в ящике стола ароматическую свечу. Вынесла ему.

– Спасибо, – сказал Денис. Я всё-таки вспомнила, как его зовут. – Буду должен. И обязательно верну.

– Оставьте себе.

Я закрыла за собой дверь. Вернулась в постель. И тут только задалась вопросом – какой работой без электричества может заниматься у себя дома в три часа ночи современный человек?

Ещё десять лет назад, когда пошёл вал мистических фильмов, мне казалось: чуть-чуть, вот-вот – и о нас заговорят.

Можно будет свободно выходить на свет, не скрывая, что ты – не человек, и люди смогут спокойно принимать то, что мы такие, какие есть.

Говорят, такие времена уже наступали на Земле. В Галлии, например, почитали и любили волков.

В Азии белоснежные кицунэ пользовались почтением со стороны людей.

А взять египетскую мифологию? Она же вся, целиком, про нас! Боги меняют лица, как инфантильная блондинка – перчатки или плащ.

Но, странная штука жизнь – никто и не заметил, когда колесо повернулось назад.

Снова зазвучало давно забытое слово «инквизиция» – пусть пока ещё и так же тихо, как звучали пару лет назад наши собственные имена.

Об Инквизиции не говорили вслух даже среди нас. И тем не менее каждый знал, что она есть.

Инквизиция – такой же ночной кошмар для нас, как и мы – для людей.

О нас много чего говорят. О том, что мы дикие, что не умеем управлять собой… Но ровно половина из сказанного – враньё.

Да, мы зависим от луны, и звериная форма нам нужна – но полнолуние здесь ни при чём. Без неё мы сохнем – как русалки, выброшенные на сушу, сохнут без воды.

Есть и те, кто не умеет или не хочет управлять собой. Ладно, скажем прямо… в основном это мужики. Ну, или мне как девушке удобнее так считать. Полагаю, кто-то из самцов наверняка скажет вам, что всё наоборот, и это самки перегрызут горло любому, кто им не угодит.

В общем, факта всего два: мы есть, и мы отличаемся друг от друга так же, как один от другого отличаются двое людей.

Всё дело в том, что инквизиторы – или охотники, как называю их я – в отличие нас, на одно лицо. Они, пожалуй, даже гордятся тем, что считают жертв по головам и не различают между собой ни двоих зверей, ни двоих людей.