Я думала, что только сильнее разозлила его, но, к моему удивлению, он рассмеялся. Я рассмеялась тоже.
Не знаю, о чем бы мы говорили дальше, но к нам на невероятной скорости вбежал Михас.
— Они — стража — они ведут его сюда! — Михас задыхался.
— Кого? — спросила я.
Лицо Михаса было белее мела, а в глазах стояла паника.
— Твоего отца!
Глава 34
Взмахнув плащом, Драгос вышел из комнаты.
Мои колени задрожали, и Тьма, которая, как мне казалось, отступила, грозилась раздавить меня. Но я подхватила подол своего платья и побежала за Драгосом, хотя мне было не угнаться за его широким шагом. Михас последовал за мной.
— Куда они ведут его? — спросила я Михаса, запыхавшись от бега.
— В тронный зал!
Я потеряла Драгоса в темноте, и Михасу пришлось вести меня, освещая путь факелом.
Тронный зал, безусловно, был самым украшенным местом, которое я видела в замке. На стенах висело разнообразное оружие и доспехи, а длинный трезубец был воткнут прямо в подлокотник трона из эбенового дерева в дальнем конце зала. Рядом с первым стоял еще один трон поменьше. А между и за ними расположилась огромная железная чешуя.
К моменту как я вошла в зал, Драгос уже сидел на троне, положив руку на рукоятку трезубца. Трон был велик для человека, но слишком мал для змея. Драгос возвышался на троне, а его копыта протянулись вниз по ступенькам.
— Ревека, сюда — позвал он меня, указывая на трон поменьше. — Он должен увидеть, кем ты стала.
Михас попробовал проскочить в зал за мной, но Драгос приказал ему покинуть зал одним словом: «Уйди». И Михаса и след простыл, от чего мне стало не по себе. Мне бы не помешала поддержка.
Я поднялась по ступенькам и села на краешек трона, желудок скручивало от страха. Я чувствовала холодное прикосновение Тьмы.
Лорд Драгос сделал глубокий вдох и выпустил струю пламени. Тысячи и тысячи свечей вспыхнули, большая часть из которых была так высоко, что я даже не знала о их существовании. В зале стало светло, как днем. Нет, даже светлее, потому что на стенах тут и там висели ограненные драгоценности. Тьма должна была отступить в невидимые углы, но вместо этого, казалось, поселилась у меня на шее.
— Приведите его, — произнес Драгос низким, рычащим голосом.
В конце зала распахнулись двери, и я увидела Па, он казался таким крошечным, еле различимым, между двумя стражами в красной ливрее, чьи лица, казалось, были высечены из камня.
Медленным шагом стража подвела Па к нам. Я еле сдерживалась, чтобы не рвануть к нему, нервы были на пределе, но Па и Драгос оставались неподвижны. Когда Па остановился напротив нас, я увидела, что у него связаны руки. Я вскрикнула и побежала к нему. Обняла его и резко повернулась к Драгосу, съедаемая злостью.
— Развяжи его! — закричала я.
Драгос поднял один коготь, стража отступила и развязала путы, сдерживающие Па.
— Ну? — произнес Драгос. — Что ты мне за нее предложишь? Деньги? Драгоценности? Оглянись вокруг, — сказал он, указывая когтистой рукой на стены, украшенные драгоценными камнями, — у нас нет проблем с этим.
— Я предлагаю себя, — ответил Па.
— Что?! — вскрикнула я. — Па, так нельзя! Ты не можешь стать королевой Тоноса!
Драгос не обратил на мои крики никакого внимания. Как и Па. Драгос уперся подбородком в руку и продолжил изучать глазами отца.
— Ты явился сюда с оружием, а предложить можешь только это?
— Я солдат. Очень способный солдат. Я сражался за каждого принца на этой земле. Я состоял в Черном Легионе. Я был фельдмаршалом у Влада Цепеша2.
— Если бы мне нужен был генерал, я бы и сам справился.
Па замолчал, пытаясь в уме просчитать следующий шаг. Он взглянул на меня, затем на Драгоса.
— Это все, что я могу предложить. Пожалуйста, она ведь всего лишь ребенок.
Ну, допустим, это не совсем так. Но не думаю, что мне стоило сейчас начинать спорить с Па.
— Когда Деметра пришла в Подземный мир за Персефоной, она угрожала Аиду, что мир накроет вечная зима, если он не подчинится. Это был убедительный аргумент, а у тебя нет.
— Тебя бы убедила угроза миру? — спросил Па, изгибая бровь.
— Я могу создать угрозу миру. Я могу забыть имена Влада и Аттилы и превратить жизнь в ад, если это вернет мне мою дочь. Я могу сделать так, что битва при Пойенари покажется рождественским ужином. Я могу вырвать сердце стране Корвинуса и оставить его на растерзание туркам. Я могу разбить на флангах турецкую империю, заманить туда поляков и позволить им биться до конца своих дней. Я всегда был мужчиной, сражающимся за мир, но я могу стать тем, кто создаст хаос. А теперь скажи мне, принц Фрумос, этого ты хочешь?
Я не могла оторвать взгляда от Па. Никогда таким его не видела. Даже не думала, что он может быть таким.
И почему Па назвал моего змея принцем Фрумосом?
Драгос облокотился на спинку своего трона.
— Я бы не хотел этого видеть, — ответил он мягко. Я подумала, что сейчас он начнет насмехаться над Па, но голос звучал серьезно. — Я не могу взять девушку в жены насильно, домнуле Константин. Я бы и не хотел этого делать, как и мое королевство. Она отказывается принимать мою пищу, так что я не возьму ее себе.
— А теперь отправляйся со стражей на кухню и прихвати с собой этого негодяя Михаса. Он пытался тайком помогать ей избегать пищи Подземного мира, что, разумеется, не дает мне возможности сделать ее своей. Я хочу, чтобы он исчез вместе с вами двумя.
Я не увидела триумфа на лице Па. Да и сама я его не ощущала, ну, хотя бы наши эмоции совпали. Па только сделал быстрый поклон, серьезно посмотрел на меня и ушел вместе со стражей. Шокированная происходящим, я смотрела, как они уходят.
Когда они вышли из зала, я повернулась к Драгосу, который теперь ходил кругами по тронному залу. Он остановился у чаши с фруктами и взял в руки гранат. Перекидывая его из руки в руку, он последовал обратно к своему трону.
— Я не понимаю! — закричала я. — Я ведь обещала выйти за тебя, чтобы спасти его! Спасти их всех. Как ты можешь просто взять и отпустить меня?
— Я уже сказал. Я не хочу невесту, которая делает это из принуждения.
Он вонзил когти в сочный гранат и раскрыл его.
— То есть угрозы Па тут не причем?
— Я подтолкнул его к этим угрозам. Хотя, я думаю, он говорил от всего сердца. Это было бы достаточно, чтобы страны пали, как минимум Сильвания.
Он вырвал кусочек граната и закинул себе в пасть. Тьма давила на меня, мешая думать.
— Нет, нет, нет! В этом же нет никакого смысла! Он знает что-то, и ты знаешь, что это! Я никогда не рассказывала ему, как встретила тебя в лесу у Маленького Колодца. Я ни разу не упоминала, что знала тебя как принца Фрумоса. Так почему он назвал тебя именно так?
— У него есть шапка-невидимка, возможно, он что-то слышал.
— Нет, дело не в этом — сказала я в растерянности. Он врал! — Только лжец может вычислить ложь. И ты, Драгос, мне врешь.
Мне окончательно надоело смотреть, как он зернышко за зернышком выковыривает из граната, я выхватила фрукт и швырнула в стену. Он разлетелся на две части. Тьма зашипела в ответ.
Драгос глубоко вдохнул.
— Когда-то я жил в мире, Ревека. Когда-то я был принцем и поклонялся Богу, и ходил под лучами солнца. Возможно, твой отец меня узнал.
Я нахмурилась, ломая голову над именем принца, ушедшего из мира четырнадцать лет назад.
— Фу. Ты же не Влад Цепиш?
Он мрачно рассмеялся.
— Нет, это часть той длинной истории, о которой я тебе говорил, Ревека. И сейчас у нас нет времени ее слушать.
— Нет, у нас предостаточно времени. Я никуда не пойду.
Я слезла с трона, намереваясь пройтись по залу, но Тьма толкнула меня, и я села на ступени перед ним.
— Ты уйдешь, — сказал Драгос, — я отпускаю тебя, неужели ты не понимаешь?
— Нет! — ответила я, пытаясь бороться с Тьмой. — Я ничего не понимаю! Как ты можешь отпускать меня? А как же Тонос? Как же души?
