– И даже я? – воодушевилась девочка.

– Конечно! Если ты добрая девочка и веришь в волшебство.

– Я то верю, а вот мама не верит, – грустно протянула она, – Да и никто из взрослых не верит.

– Они просто не встречали волшебников, оттого и не верят.

– А ты встречал?

– Никому не говори, но я вообще-то тоже волшебник. Правда, не самый могущественный, но всё же.

– И что ты можешь? Ты можешь летать? – воодушевлённый близостью сказки ребёнок аж подпрыгнул на диване, – А меня научишь летать? Я тоже хочу быть волшебницей!

– Летать я пока ещё не умею. А давай вместе будем учиться!

Я поднял Нику на руки и стал кружить вместе с ней по всей квартире. Она весело смеялась, видимо, воображая, что и вправду летает. Потом мы рисовали. Вернее она рисовала, а я восхищённо смотрел. Я никогда не умел рисовать, а вот Ника рисовать очень любила. Вспомнил как Рада в детстве тоже всё время что-нибудь рисовала, и на уроках рисования за меня рисовала тоже. После долгого рисования Ника устала, и я уложил её спать.

– Посиди со мной рядом пока я не засну, – попросила Вероника, когда я уложив её в кроватку, собрался уходить, – А вот если ты и вправду волшебник, ты можешь сделать так, чтобы желание сбылось?

– Ты и сама это можешь, ты ведь тоже волшебница. Забыла?

– Не забыла. И как это сделать? – не унималось детское любопытство.

– Нужно закрыть глаза, представить себе то что ты хочешь получить в мельчайших подробностях и сказать хочу… Ну а дальше уже говоришь то, что ты хочешь. И главное никому не рассказывать о том, что пожелала, иначе волшебство развеется.

– А заклинание? Должно же быть какое-то заклинание?

– А заклинание тебе надо самой придумать. У каждого волшебника свои заклинания.

– Надо попробовать!

– Только запомни главное правило волшебников. Твои желания никому не должны навредить. Поэтому надо хорошенько подумать к чему может привести исполнение твоего желания. Бойся желаний своих, они имеют свойство сбываться, – последнее предложение я произнёс шёпотом и скорее для самого себя, чем для неё.

– Почему бойся?

– Не знаю, так говорят…

Вероника уснула, а я ещё долго сидел у её кроватки, погрузившись в раздумья. Ведь мы действительно рождаемся в сказочном мире и увлечённо постигаем его волшебные тайны. Но всё это лишь до определённого момента. До того самого момента когда мы, незаметно для себя, из волшебников, постигающих тайны мироздания, превращаемся в роботов с чётко установленной программой на жизнь. А программа эта до безобразия проста: работа-дом-работа. Зарабатываем деньги, словно очки в компьютерной игре, персонажами которой мы невольно стали. Даже настроение наше определяется цветом цифр календаря. Вот такие мы «свободные люди» за которых уже решили в какие дни работать, а в какие отдыхать. А под словом отдых сами же биологические механизмы обычно подразумевают массовые акты медленного самоуничтожения. Например, такие как дружеские посиделки за рюмкой чая. А если вдруг так случится, что «робот» заболеет и не сможет выполнять свою работу, то для этого существует немыслимое множество лекарств и препаратов, которые способны снять любые симптомы. Потому что некогда заниматься лечением и восстановлением своего организма. Об этом нам всё время твердят рекламы аптек и лекарств. Устраняем симптомы и работаем дальше!

Погруженный в невесёлые думы я даже не заметил как пролетело время. Отвлёк меня звук открывающейся входной двери. На пороге стояла изрядно подвыпившая и довольно весёленькая Рада. Увидев меня она засияла ещё больше. Ещё одна рабочая неделя была позади, она здорово повеселилась с подругами, выпила, впереди маячили долгожданные выходные, а завтра можно было, наконец-то, хорошенько выспаться и не бежать на ненавистную работу с утра пораньше. Как и любому нормальному человеку системы для полного счастья сейчас ей не хватало только хорошего секса. Как хороший друг и просто понимающий человек я, конечно, не мог смотреть не неё равнодушно и помог заполнить это недостающее звено в цепи, что «механизмы» душегубной системы называют «отличным вечером пятницы».

Мы предавались, всецело овладевшей нами, похоти. А изрядно повеселевшая, благодаря приличной дозе алкоголя, Рада вела себя ещё более раскрепощённо, чем прошлой ночью. Это была волшебная ночь дикой страсти. И всё же кроме сексапильного тела Рады, ещё кое-что привлекло моё внимание. Это её татуировки. Ещё вчера я заметил у неё их две: надпись на левом запястье, которую я так и не сумел разборчиво прочесть, и китайский иероглиф на правом плече. Обычные в наше время татуировки, на которые я и не обратил особого внимания. Но сегодня, снимая с неё мягкую вязаную кофточку, у основания шеи я увидел ещё одну татушку. Это был глаз в треугольнике, что даже немного шокировало меня. Как человеку, воспитанному в языческих традициях, мне было бы спокойнее увидеть, например, коловрат, который вызывал у меня ассоциацию с Солнцем, ну, или свастику, что являлась для меня символическим изображением нашей галактики. Но вот глаз заключённый в треугольник ассоциировался у меня только с мировым господством.

– Что это набито у тебя сзади? – спросил я с некоторым сомнением.

Не задавай вопросов, на которые не готов получить ответы! Такого принципа я всегда придерживаюсь. Однако сейчас любопытство и смутные сомнения вынудили меня нарушить это золотое правило. Я застыл в ожидании ответа.

– Это всевидящее око, – промурлыкала пьяненькая Рада.

– И что оно означает?

– Милый, – Рада повернулась ко мне лицом, – Это всего лишь прикольный рисунок. Я понимаю, что тебе больше понравился бы коловрат, но… Если тебя смущает всевидящее око, то давай будем считать, что это око Саурона.

Коварная лисичка Рада, прекрасно знала о моих увлечениях и с лёгкостью перевернула ситуацию в свою пользу. Идея с оком Саурона мне, безусловно, нравилась куда больше. Она сразу же сообразила, что своей находчивостью удовлетворила не только моё любопытство, но и эго, и, не позволив мне что-либо сказать, заняла мой рот поцелуем. Мы слились в страстном жарком поцелуе и я тотчас забыл о дурацкой татуировке, которая, по сути, была ничего не значащей картинкой и не более того.

Выходные мы провели вместе. И все эти выходные моё внимание было поглощено процессом воспитания ребёнка. Наверно потому, что здесь взаимоотношения между родителем и ребёнком существенно отличались от тех, что были в моей семье. Конечно, я и раньше видел как воспитываются дети в обычных, так называемых, нормальных семьях. Но тут мне представилась возможность наблюдать этот процесс изнутри и даже поучаствовать в нём. Но участие моё было по большей части лишь формальным. Уже в первые часы я осознал, что совсем не гожусь на роль отца семейства. Потому что, как я понял, в «нормальной» семье отцу отводится роль скрытого тирана, который должен поощрять членов семейства за надлежащее поведение и наказывать за нарушения. Поощрения и наказания, конечно же, проявляются в денежном эквиваленте. Рада же, по всей видимости, отлично справлялась с ролью «нормальной» мамы и даже довольно не плохо замещала роль отца для Ники. Основной задачей мамы на эти выходные было заставить ребёнка выучить стихотворение на английском языке, которое задали в садике.

– Я не хочу учить этот дурацкий стих, – плакала Ника каждый раз когда мать отрывала её от любимого занятия, – Я хочу рисовать!

– Никому не нужны сейчас эти рисунки, а стих выучить надо уже к понедельнику! – была уверенна в своей правоте мама.

– Не надо это мне, – продолжала реветь беспомощная девочка, подавляя в себе робкие бесполезные попытки протеста.

– Я лучше знаю, что тебе надо, а что нет! – твёрдо решила мать.

Бедной девочке никак не удавалось хорошенько запомнить эти ненавистные несколько строчек, отчего попытки Рады становились лишь напористее.

– Не позорь меня перед другими. Выучим хорошо, наденем нарядное платье, будешь у меня лучше всех, – уговаривала Рада.

Я же никак не мог понять, чем же это чудесное дитя может опозорить свою мать. Тем что не выучит стихотворение на непонятном ей чужом языке? Она могла бы стать одной из лучших в мировой живописи, но вместо этого должна будет стать такой как все. Рада прекрасная женщина и она превосходная мать. Как и подавляющее большинство родителей, что боготворят своих отпрысков, она искренне считала Веронику уникальным и самым способным ребёнком. Рада очень любила свою дочь и всегда старалась быть ей хорошей матерью. Но в этом то и заключался весь парадокс современного воспитания. Именно из-за любви к своему чаду родители делают их годными «роботами» для системы. Желая своим детям лучшего, живущие по законам системы родители, сами того не осознавая, вместо того, чтобы воспитать в ребёнке личность, начинают штамповать идентичных себе биороботов. При этом искренне считая, что это единственный путь к счастливой жизни. Я знал Раду с самого детства. Мы с ней начали дружить ещё когда мои родители были живы. В детстве она очень напоминала Веронику. Была такая же мечтательная добрая учтивая девочка. Но именно её родители из-за своей большой любви первыми стали приспосабливать её к жизни в системе. А детский сад, школа и университет планомерно довели до конца процесс превращения доброй девочки в циничного биоробота. Она обожала любоваться каким-нибудь листиком дерева или цветочком, полётом стрекозы или жужжанием майского жука, а её научили любить дорогие вещи. Ей нравилось рисовать, творить, трудиться так, чтоб и другие могли получить удовольствие от созданного ею, а её научили работать и зарабатывать. Она мечтала о сказке и волшебстве, её научили мечтать об автомобиле, квартире и высокооплачиваемой работе с гибким графиком. Теперь то же самое она проделывала и со своей дочерью. И всё это происходило из-за извращённого сериалами и телепередачами представления о родительской любви. Из-за внедрённого через средства массовой информации в наши глупые головы неправильного восприятия мира и расстановки жизненных приоритетов.