Морозный воздух обдал лицо. Лучи зимнего солнца ослепили глаза, после непроглядной тьмы. Холод пробирается в каждую клетку моего тела. Переизбыток эмоций вызывает лишь нервный смех.

Мы не останавливаемся. Идем в безопасное место. Быстрым шагом направляемся в лес, где стоит наше главная точка.

Мы не первые, кто вышел, но точно и не последние. Дойдя до места назначения, каждый видит себя по разному. Каждый по своему испытывает то недо-облегчение, как я. Кто-то валиться в ледяной сугроб, на лицах некоторых появляются слезы, лица некоторых не выражает ничего, кто-то так и не пришёл в сознание…

В моих руках находиться не моя рация. Через которую, я говорила с Беккой.

Она на эксперименте, но она выживет…

Проносилось у меня в голове. Все то, что я слышала об этих опытах на заключенных было далеко не красочным, оно было наполнена мраком и сумасшествием. Чего боится Бекка? Что ей откроет та машина?

Я не так хорошо знаю эту девушку, чтобы ответить на этот вопрос. Знаю только, что у нее был темный период в жизни. И не трудно догадаться, что именно его она и увидит.

— Пора закладывать взрывчатку, — произнес кто-то по рации.

— Еще не все вышли, — в спешке отвечают ему.

— Времени мало, поторопитесь! — нервно произносит первый.

До меня не сразу доходит смысл всего сказанного. Они собираются сейчас активировать взрывчатку! Бекка все еще там! Адам…

— Мы выводим последнюю группу из крыла с камерами, — говорит другой голос. Я все еще слежу за их диалогом.

— Что делать с теми, кого забрали, на так называемые "эксперименты"?

— Наших ранили! — один голос перебивает другой.

— Прием! Какой отряд ранен? — теперь я слышала голос не только по рации, но и в живую. Командир, который руководил операцией сидел в десяти метрах от меня.

— Отряд под землей! — запинаясь, ответили в рации.

Сердце бешено застучало. Зрачки в панике начали бегать кругами. Адам! На них напали!

— Всех вытащили?! — кричали в рации.

— Эксперименты…

— Вытащили всех, я повторяю вопрос?! — на заднем плане слышались выстрелы и крики, каждый из которых заставлял дернуться в страхе.

— Всех.

Что?! Что он только что сказал?!

— Постойте, там еще много находятся под присмотром врага! — вырвалось у меня. Ноги сами приблизились к командиру. Я и сама не заметила, как схватила его руку.

— Оливия, успокоитесь, — произнес он, смотря на меня расширенными значками. Его взгляд метался между моим лицом и рукой.

— Вы же сами сказали, что наша цель в первую очередь спасение! — кричала я. Вся толпа, что была вокруг нас обернулась.

Только тогда я осознала, сколько человек было вокруг меня. Не менее пятисот человек толпились среди деревьев. Огромные машины группами увозили их. Многие были без сознания и с тяжелыми травмами, из пытались протащить вперед. Все они абсолютно разные, но лишь одна вещь связывает их. Страх.

— Мы не можем остановить свой план, из-за нескольких человек, — командир повысил голос, — придется пойти на жертвы, ради огромный цели, — он убрал мою руку подольше от себя, — вы должны это понимать, раз хотите показать людям, что вы можете быть лидером, — добавил он так тихо, что только я смогла его услышать.

— Но тогда чем мы будем отличаться от врага, если позволим нашим погибнуть? — к нам подошла пришедшая в себя Сара.

— Поступи мы по другому эта война сможет длиться намного дольше и уж тогда никаких НАС может и не стать вовсе, — ответил командир и пошёл прочь.

Я собиралась последовать за ним. Но меня ослепила резкая вспышка. Ударная волна позволила меня с ног. Громкий взрыв и я перестала что-либо слышать. Я повалилась на землю. И последнее, что я смогла увидеть, это горящее здание и падающая вывеска: "Завод по производству шоколадных батончиков"…

Глава 16. Подмена

Мрачные катакомбы, пропахшие канализацией и гнилью. Хлюпанье массивных ботинок по влажному полу прерывает смертную тишину. С потолка падают тяжелые капли застоявшейся воды, звонко падая вниз. Группа солдат в один такт шагает по коридору.

Темнота. Лишь слабые фонарики на касках освещают дорогу.

Бомба заложена. Основная цель— выбраться на поверхность. Основная масса уже вышли.

Уинстон, Джером, Бен и Адам, последние из их отряда, которые еще не выбрались. Измученные юноши движутся к заветному выходу, который уже виднеется. Чувство непонятного подвоха не отпускает. Слишком все легко, не единой трудности и это напрягает. Куда подевались все охранники?

По рациям переговариваются солдаты с других отрядов.

К четырем парням приходит осознание того, что конец близко, до свободы им остается не более тридцати метров. Они выйдут, оставляя после себя лишь горящий завод, который вот-вот всполохнёт пламенем, символизирующим их победу в этом сражении, возможно не победу в войне, но победу на данном этапе.

Но даже это чувство приближающегося облегчения не дает вдохнуть полной грудью, расслабить кисти, крепко держащие оружие. Грязные, запачканные кровью лица не выражают эмоций, ведь они не знают, что будет ждать из там, снаружи, что произошло с их близкими и застанут ли они их живыми вовсе?

Внезапный удар, световая вспышка. Мысленно еще не осознавая, что происходит, пальцы крепче сжимают пистолеты, нащупывая курок.

Из-за угла показывается вражеская группа, состоящая примерно из пяти человек. Всё происходит молниеносно.

Выстрел. Второй. Третий.

Пара человек падает замертво, приглушенно оказавшись на пыльном полу.

Крики глухо отдаются эхом от стен, смешиваясь со звуком выскакивающих патрон.

— Выбирайтесь! — кричал Уинстон, прикрывая спины своих товарищей.

— Отступаем! Живо! — командовал Джером, направляясь к выходу

Очередной выстрел, за которым последовал еще более громкий звук. Стена, в которую попали начала стремительно рассыпаться, засыпая собой проход. Все побежали на выход, пытаясь не попасть под завал и не остаться погребенными заживо с врагом.

Стена рушится, проход уменьшается с каждой секундой.

Яркая вспышка освещает катакомбы, полу ангелы используют свои способности, чтобы ускоряться и успеть выбраться.

Последний рывок. Последний шанс…

Выстрел.

Зеленоглазый падает на холодную землю. Яркое, белое свечение, исходящие от него, тухнет. Парень больше не в силах использовать свои способности. Из огнестрельного ранения в районе живота начинает литься кровь. Прижимая руки к ране, он пытается остановить кровотечение, но всё бесполезно. Даже если Смит и сможет подняться с кровоточащей раной, шансов того, что он успеет выбраться до того, как проход завалит, чрезвычайно малы.

— Наших ранили! — слышит зеленоглазый приглушенные крики, сознание начинает угасать и слух перестает работать.

Силуэты, которые понемногу начинают угасать, скрываясь за тем уменьшающим проходом, кричат непонятные реплики, размахивая руками, но Адам уже не слышит их.

Парень из последних сил пытается подняться на ноги, прижимая одну руку к животу.

Одна нога, вторая…

Он пытается поставить себя на ноги, но поднявшись, опять валится вниз. Попытка за попыткой, но тело тяжелеет, отказываясь бороться.

Он ненавидит себя за ту слабость, что не дает ему встать и выбраться из этого чертового места.

Перед его глазами появляется лицо девушки. Карие глаза, полные жизни и чистоты. Она — та ради которой он должен подняться, та из-за которой он не может позволить себе сдаться.

И вдруг портрет исчезает, испаряясь в воздухе.

Нет! Еще есть шанс!

Выплевывая кровь из-за рта, парень совершает очередную попытку подняться. И встает!

Шаг, второй…

Удар.

Он перестает чувствовать свои ноги. Света в небольшом проходе остается всё меньше. Голова становиться в сто раз тяжелее и всё же опускается на пол.

Теряя сознание парень замечает человека, проходящего возле него, который направляется к выходу, который вот-вот закроется. Адам видит самого себя бегущего на выход. Нехватка кислорода, вытворяет страшные вещи. Галлюцинации?