Кие убрала поднос и решительно взяла Аурин под руку.

— Вы еще слишком слабы, госпожа. Я помогу вам.

— Помоги, — равнодушно согласилась девушка, согласная с ее утверждением.

На ногах она в самом деле чувствовала себя не слишком хорошо.

Свежий воздух на несколько минут оглушил ее. У Аурин перед глазами поплыли разноцветные круги и она была вынуждена вцепиться в Кие и почти повиснуть на ней. Глубоко вдохнув несколько раз, девушка пришла в себя и смогла утвердиться на собственных слабых ногах.

Они медленно прошлись по узкой извилистой тропинке. Завидев впереди знакомый бассейн, Аурин обрадовалась, что сможет немного посидеть на парапете. Но спустя мгновение она увидела, что он уже кем-то занят. Это была Фодэ, смотревшая на них расширенными глазами, полными ужаса.

Аурин бессознательным движением притронулась к голове и встревожено спросила:

— Что, все так плохо? Мне казалось, нет.

— Ох, нет, — выдохнула Фодэ, прижав ладони к щекам, — я не знаю… Простите, гимин. Я просто не могу поверить собственным глазам. Вы живы?

— А, вы об этом. Да, конечно. Со мной все в порядке. Не волнуйтесь, Фодэ. Я жива и здорова. Ну… не совсем здорова, но жива, это точно.

Аурин подошла ближе и смогла наконец осуществить свое желание, сев на парапет.

— Можно? — спросила она на всякий случай.

Фодэ перевела дух, не сводя с нее больших глаз.

— Н-да, — кивнула она, — да-да, конечно, садитесь. Знаете, я до сих пор не могу прийти в себя. От укуса трескучки еще никто не выживал. Никто, поверьте.

— Я верю, верю, — фыркнула Аурин, — мне это уже говорили. Доктор каждый день начинает осмотр с этой ключевой фразы, приговаривая при этом, что я редкий больной, которого до их пор еще ни у кого не было. Но никто до сих пор так и не объяснил мне, почему этого не произошло со мной.

— Слава Богам, что не произошло, — серьезно заметила наложница, — и я этому очень рада. Простите, что не сказала сразу. Я была немного… поражена.

— Конечно, — кивнула Аурин.

— Меня очень расстроил этот случай, гимин. Проклятая трескучка! Что ей стоило укусить Рэкти?

— Трудновато было бы ей туда допрыгнуть, — пошутила девушка, — ведь Рэкти, в отличие от меня, не упала с лошади. А я не очень хорошо езжу верхом. До сих пор у меня было маловато практики.

— Это поправимо, — успокоила ее Фодэ, — когда вы окончательно поправитесь, я с вашего позволения помогу вам разобраться в этой нехитрой науке. Как вы совершенно справедливо заметили, гимин, главное в этом — практика. Немного потренируетесь и будете ездить верхом гораздо лучше Рэкти. Заткнете ее за пояс.

— Было бы неплохо, — улыбнулась Аурин, — и не говорите со мной столь официально. Можете называть меня по имени. Если на то пошло, я в таком же положении, что и вы. Если не хуже.

— О, что вы, что вы! — замахала руками Фодэ, — ваше положение нельзя даже и сравнить с моим! Когда вас укусила трескучка, вам предоставили лучшую комнату в доме и ухаживали за вами словно за членом княжеской семьи. Это большая честь, которой я никогда не удостоюсь.

Аурин немного поморщилась. Она предпочла бы обойтись без столь высокой чести, так как всегда думала, что на свете ничего не делается просто так. За все приходится платить. А ей совершенно не хотелось расплачиваться за предоставленный ей комфорт и высокое обслуживание.

— Ох, — Фодэ присмотрелась к своей собеседнице и ее брови взлетели высоко надо лбом, — что с вашими волосами, Аурин?

— Ах, это, — девушка махнула рукой, — я ведь уже говорила, ничего особенного. Знаете, после всего, что случилось, они ужасно выпадали, вот и пришлось их обрезать.

— Как печально, — наложница покачала головой, — но по-моему, вам и так очень хорошо. Только непривычно немного.

— Это всего лишь волосы, — сказала Аурин, — они отрастут.

— Да, вы правы. Хотя жаль немного, такие великолепные волосы! Редкий цвет. Скажите, гимин если это не секрет, откуда вы родом?

Аурин вздохнула и покачала головой.

— Это не секрет, Фодэ. Если бы я знала, то непременно сказала бы вам об этом. Но я и сама понятия не имею, откуда я родом. Я ничего не помню о своем детстве.

— Как, совсем ничего?

— Только то, что относится к Кетлии.

Заметив, что Фодэ смотрит на нее любопытствующим взглядом, Аурин продолжила:

— Меня нашла Иоти, женщина из рыбацкой деревни. Она рассказывала, что я ничего не помнила и ничего не могла сказать, только плакала. И еще что-то, — девушка нахмурилась, припоминая, — словно она нашла меня в каком-то таком месте, которое… Ну, не знаю. О котором она почему-то не хотела распространяться.

— Что же это было за место?

Аурин пожала плечами.

— Иоти не говорит.

— А вам бы не хотелось узнать хоть что-нибудь о вашей родине, гимин?

— Хотелось бы. Но мне все твердят, что люди с такими волосами, как у меня, не существуют в природе.

— А я так не думаю. Раз у вас они есть, стало быть, где-то есть такое место, где и живут такие люди.

Кие скромно стояла в сторонке, не вмешиваясь в их беседу и делая вид, что ее нет. Но это продолжалось недолго. Вспомнив о чем-то, она дождалась паузы в беседе и сказала:

— Госпожа, вам лучше вернуться. Вы можете простыть, если будете так долго сидеть на холодном камне.

— Глупости. Я хочу подышать свежим воздухом, — возразила Аурин, — у меня долго не было такой возможности. Я целый месяц провалялась в постели.

— Я все скажу доктору Илли, — пригрозила Кие.

— Ябеда, — отреагировала Аурин.

— Лучше принеси госпоже полушку, — вмешалась Фодэ со смешком, — и поторопись. Госпожа не любит ждать.

Этот вариант понравился служанке больше, чем фырканье Аурин и она поклонившись, убежала.

— Противная девчонка, — заметила Аурин, — она так носится со мной, словно я ее любимая тетушка.

— Все правильно, — отозвалась Фодэ, — за вами велено внимательно следить. Но я всегда была глубоко убеждена, что нет ничего лучше свежего воздуха. Он быстро приведет вас в чувство. А сегодня прекрасная погода, нет ветра и очень тепло, но не душно.

— Да, я и сама чувствую себя гораздо лучше, — признала девушка.

— Выздоровление пойдет гораздо быстрее, если вы будете чаще гулять, гимин, — наставительно сказала Фодэ, — свежий воздух — лучшее лекарство. Уверена, именно так и сказал бы доктор Илли.

Аурин кивнула. В обществе Фодэ она чувствовала себя свободно и уютно, не приходилось напрягаться, кланяться и опасаться, как бы не сказать чего такого, что могло бы ее оскорбить. С Фодэ она была на равных, хотя сама наложница считала иначе. Но видимо, чувствовала себя также.

— Я рада, что здесь появился кто-то, с кем я могла бы поговорить, — заметила Фодэ, словно читая ее мысли, — когда-то, очень давно я пыталась подружиться с Рэкти. Ужасно, что я была так глупа и эта мысль вообще пришла мне в голову. Нужно было сообразить, что Рэкти вовсе не требуется с кем-то дружить, с кем-то общаться, кого-то любить. Она любит только себя и, конечно, власть, ради которой сделает все, что угодно.

Фодэ вздохнула и вдруг едва не подпрыгнула на месте.

— О, Боги, неужели, я накликала своими дурными словами?!.. Нет, это не она, слава Богам. О, Аурин, это князь и госпожа Томин!

Она произнесла это таким тоном, словно их приход был немногим лучше, чем визит Рэкти, а может быть и гораздо хуже. Обе девушки встали и склонились в поклоне. Процессия подошла ближе. Она состояла из князя, его матери и троих слуг, несших над ними огромные опахала, прикрывающие от солнца и покачивающиеся.

Госпожа Томин покачала головой:

— Аурин, зачем ты это сделала? Тебя ни на минуту нельзя оставлять одну, тут же выкинешь что-нибудь в этом духе. Тебе не следует выходить на улицу.

Аурин возвела глаза к небу:

— А мне казалось, госпожа, что это пойдет мне на пользу.

— Судя по всему, матушка, так и есть, — кивнул князь, — гимин, сегодня вы выглядите гораздо лучше.

Взгляд госпожи стал из укоризненного настороженным: она увидела волосы Аурин и изумленно приподняла брови. Но задавать вопросов не стала.