«Девочка, совсем малышка, бежит по зеленому, пахнущему цветами и весенней травой, скверу. Ветер развивает непослушные, кудрявые волосы и она убирает их от лица маленькими ладошками. Вдалеке показался дом. Большой, белокаменный, он величаво стоял и проходящие мимо люди не могли не восхиться им. Шаг к двери. Стук. Никто не открывает. Может ушли? Девочка достает ключ и сама отпирает дубовую, резную дверь, а затем проходит внутрь. Тишина… Что это? Торшер валяется на полу… В ногу что-то впивается. Осколки? Лампочка разбилась из-за его падения. Нужно подняться по лестнице. Возможно родители в комнате. Шажок — кровавый след на дубовых досках. Лестница скрипит будто вот вот сломается под ребенком, но все это лишь кажется ей и она идёт дальше. Высокий, тёмный коридор и… мама? Белокурая женщина на полу. Много крови и тяжелые, приближающиеся шаги. Сердечко сжимается, а пушистые, рыжие ресницы уже мокрые от слез. Крик отца и хватка, что причиняет слабой ручонке боль. Пальцы сжимают тонкую шейку, в глазах темнеет, а воздуха все меньше. Легкие разрываются от его нехватки и…темнота.»

Румин открыл глаза и вытер пот с морщинистого лба. Он тяжело выдохнул. Вот она — плата за поглощение чужой жизни… По правде говоря самой отвратительной частью его работы было смотреть последние воспоминания, выпитых им душ. Поглощая душу человека, ты получаешь и его воспоминания, которые довольно часто весьма неприятные… Эта маленькая девочка умерла насильственной смертью и Хозяин тут же подоспел и украл её слабую душонку, что не могла даже сопротивляться. Он предоставил ей «укрытие», но теперь настало время возвращать должок…

Пот до сих пор тек с него рекой, одеяния липли к телу, а туман стал вязким, словно испорченный кисель.

— Что за мерзость? — вслух произнес Румин, опустив пальцы в облако.

Ему стоит еще немного отдохнуть и успокоиться. Поглощать души нелегкая задача, но теперь он чувствовал себя почти восстановленным. Всё остальное сделает туман…

***

— Нет, ну вы посмотрите на него! Идет и молчит! — воскликнула Юкине и хлопнула Фостера по плечу.

Рука прошла сквозь парня, оставляя неприятный холод на месте прикосновения. Зак поежился и повернулся, смотря на нарушительницу его мимолетного и такого ценного спокойствия.

— Тц! Не трогай меня когда вздумается! — сказал он и предупреждающе посмотрел на девчушку.

Юкине была еще тем раздражителем. Всю дорогу пока они шли, она тыкала его, задавала вопросы и не замолкала ни на секунду. Хотя, она ведь ребенок, а дети и должны быть такими, да? Но Заку было плевать. Он не любил детей и никогда не жалел их… Его рука то и дело порывалась дёрнутся в сторону Юки, но он всякий раз сдерживался, напоминая себе, что эта девочка — его шанс на спасение Рей. Правда она до сих пор не сказала как поможет ему, но хотя бы подсказывала дорогу. И на том спасибо…

— Ну ты скучный до чертиков просто… — сказала девчушка и выдула губу.

Скучный?

— Что-то как-то не до веселья знаешь ли. — огрызнулся Фостер, а затем заметил выдвинутую вперед губу. — Чего как мышь на крупу надулась? — спросил парень уже более веселым тоном.

— И вовсе я не… — не успела она договорить, как с потолка что-то посыпалось.

Раздался треск, а затем тихий свист. Зак отскочил от прилетевшего сверху довольно большого куска бетона. Рядом все еще осыпались какие — то камушки и грязь, словно кто-то специально сбрасывал их вниз.

Юкине с интересом разглядывала пол. Казалось, она и не испугалась ничуть… А хотя, это же просто бесплотная душа. Что ей сделает упавшая на голову часть потолка? Парень с опаской посмотрел наверх и увидел большую дыру, оставшуюся от этого, чуть не придавившего их куска. В ней не было ничего необычного и он хотел уже идти дальше, как вдруг раздался неприятный, режущий уши визг.

— Зак, нам нужно уходить. Сейчас же! — почти крича сказала Юки, с опаской смотря на дыру.

— Что там такое? Чего как встрепенулась? — спросил парень, пропустив её пожелания мимо ушей.

— Сакебу — прошептала девочка еле слышно.

Ей явно было очень страшно. Зак видел это по её широко распахнутым глазам и ногам, которые вот вот были готовы сорваться с места. Он еще раз взглянул на дыру и увидел там четыре золотистых глаза, которые в упор смотрели на него.

— Зак, прошу, пошли — сказала дрожащим голосом Юки, а затем проследила за взглядом Фостера и губы её плотно сжались от сдерживаемого крика.

Тёмная тень метнулась сверху и исчезла в тумане. Парень обхватил здоровой рукой косу и глаза его забегали по помещению. Юкине прижалась поближе к нему, в её до этого пустых глазах, теперь плескался настоящий ужас.

— Кто такая Сакебу? — шепотом спросил Зак, всматриваясь в темноту.

— Это одна из прислужниц Румина… Она так же была заточенной душой, но затем они заключили сделку. Он даровал ей свободу и взамен она служит ему. Эта женщина… — Юкине помедлила, размышляя, как лучше быстро и вкратце объяснить Заку что оно такое. — она воплощение крика и ужаса. В её криках смешаны все людские страдания и от этого они особенно тяжелы… Услышавший её вопль теряет рассудок, а иногда и слух. — закончила свои объяснения девочка и неожиданно шарахнулась от тумана.

Когтистая рука вынырнула из него и попыталась схватить Юки за плечо, но, потерпев неудачу, снова скрылась в неожиданно загустевшем облаке. Фостер напрягся и заметил движение слева от него. Парень размахнулся и прошелся косой по этому месту. Раздался дикий, полный ужаса вопль. Нечеловеческий крик, от которого по телу забегали мурашки, а в голове протяжно загудело.

— Тц! Чего орешь блажью? А ну выйди сюда! — парень не на шутку разозлился.

Голова начала болеть, в ушах звенело. Юкине подумала, что Зак сошел с ума раз зовет Сакебу к ним. Она была, мягко говоря, не лучшей компанией…

Фостер тем временем и правда немного слетел в плане психики (Автор: как может слететь то, чего итак нет???). Его нога ужасно болела, шел запах гнилья с примесью крови. Перелом начал гноится, а в голове гудело так, что невозможно было соображать. Он стиснул зубы, смотря на туман, в темноте которого прятался враг.

— Совсем не мило… — прошелестело из облака и к ним вышла сама Сакебу.

Это была высокая, худощавая женщина. Лицо её было некрасиво из-за своей непропорциональности и страшного ожога на одной из его половин. Золотистые глаза, которых было ровно четыре, смотрели на стоящих с холодной отстраненностью. Одежда состояла из черного, клубящегося, туманного плаща, разорванной около шеи какой-то старой кофты и грубых, кожаных штанов. Ступни «гостьи» были скрыты туманом и поэтому было не понятно, есть ли они вообще? Но это особо никого и не интересовало.

— Ты Сакебу? — задал вопрос парень, дабы уточнить, что это точно она.

— Да, она самая — усмехнулась новая знакомая, но взгляд её оставался таким же холодным. — Юкине? — женщина перевела взгляд на девочку, прячущуюся за Айзеком. — ты что это тут делаешь? — она с подозрением посмотрела на неё, прищурив золотистые глаза.

— Эй, а ну отвали от нее! — Фостер угрожающе выставил косу, разделяя прислужницу с девочкой.

— Как грубо — фыркнула та и неожиданно с громким воплем кинулась на парня.

Тот, ожидая подобного выпада, ушел от атаки, успев уклониться. Женщина приземлилась позади него и в ушах Айзека зазвенело от раздавшегося крика. Он не был настолько громким, чтобы оглушить его, но в голове будто всё рассыпалось осколками. Убийца схватился за неё и упал на колени, а затем громко закричал от накатившей неистовой боли. Ему вдруг показалось, что он услышал крики 1000 людей, которые, судя по воплям либо горели заживо, либо у них отрывали поочередно конечности…

Сакебу, воспользовавшись состоянием Зака, встала ему на гнившую ногу, и та с неприятным хлюпом захрустела. Из-под штанины потекли кровь и гной.

— Что за мерзость? — женщина скривилась от вони, а затем достала из-под плаща длинный, расписанный рунами клинок. — Пора закончить это… — протянула она, окинув взглядом лезвие.