— Ты покрасил его волосы? — спросил доктор, когда они обосновались на своих местах.

Тайлер не знал, безопасно было бы упомянуть, что именно Джош захотел этого. Наверное нет.

— Ага, — ответил он в конце концов.

— Могу сказать, что ты начал спокойнее относиться к нему. Твоя тревожность уже не такая сильная? Насколько частые у тебя приступы?

— Э-э, — начал Тайлер, обдумывая последние несколько недель. — Всё хорошо. Я думаю, мне лучше. Я не совсем уверен.

— Тебе с трудом даются подробности. Давай начнем с чего-то попроще: на этой неделе произошло что-нибудь хорошее?

Тайлер понял, что все его счастливые моменты были связаны с Джошем, который учился думать о себе. Ему нужно было быстро придумать что-то другое.

— Я, э-э, я отдыхал в вестибюле несколько дней назад, — сказал Тайлер. — Там было тихо и спокойно.

— Это мелочи в нашей жизни, которые делают нас по-настоящему счастливыми. Деньги важны для жизни, но сами по себе они не сделают тебя счастливым. Тебе нужно думать и о других вещах.

Тайлер думал, что это нечестно, что доктор, который получал хорошую зарплату, говорил подобное. Тайлер не мог думать о других вещах, если ему не хватало денег, чтобы оплатить счета. Но он держал рот на замке, как и всегда.

Он перевел взгляд на Джоша, стоящего на коленях в углу, как идол. Нет, не как идол, ведь Джош был весь живой. Обслуживающий бот работал над ним дюжиной крошечных инструментов, наполняя протеиновые капсулы для кожи и подправляя провода внутри его тела. Вид этого всё ещё казался странным, ведь Тайлер ожидал увидеть ребра и органы.

***

Закончив с вечерней рутиной, они молча сидели на диване, глядя на крошечный кусочек неба между небоскребами, окружающими их. Луна редко проходила по этому крошечному участку неба, как прекрасный светящийся верблюд сквозь каменное игольное ушко. Он не видел луну собственными глазами уже несколько лет. Из-за чего-то, что произошло сегодня в клинике, и из-за мягких волос Джоша ему захотелось посмотреть на неё сегодня ночью.

Им не повезло, но Джош обхватил плечи Тайлера рукой, и от него пахло теплом и чистотой.

— Джош? — позвал Тайлер.

— Да?

— Как ты думаешь, ты бы мог когда-нибудь влюбиться?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я имею в виду, что мне кажется, как будто есть какая-то причина, почему я ещё не женился и всё такое. Знаю, я уже должен был, ведь мне почти тридцать, но люди просто такие… Пугающие. Я их боюсь, на самом деле.

— Ты собираешься сказать, что хочешь влюбиться в меня вместо этого?

Не «вместо этого», Джош, — подумал Тайлер.

— Нет, — соврал Тайлер. — Я просто подумал, а чувствовал ли ты когда-нибудь себя таким же одиноким.

— Мне свойственно привязываться к кому-либо, — сказал Джош. — Мне всегда нравились прикосновения, даже до патча Дженны. Но что насчет тебя. Люди — социальные существа. Каждому нужна любовь, романтическая или нет.

— Как ты думаешь, я достаточно её получаю?

— Нет. Не так много, как ты заслуживаешь.

— Я не сделал ничего, чтобы что-то заслужить.

— Ты живешь. Ты держишься. Как по мне, ты добрый.

— Ну наверное.

— Думаю, твоей матери следовало показывать тебе больше любви.

— Что ты имеешь в виду?

— Она била тебя, когда ты был моложе, так?

— Не без причины. Не могу сказать, что я вырос нормальным, но это не из-за этого.

— Ты уверен? Физические наказания давно устарели.

— Ага. Она старой закалки, таким же был и отец. Зачем ты говоришь мне это? Ты встречал её, она не плохая мать.

— Я не хотел спорить с тобой, Тайлер. Я просто хочу обратить твое внимание на мои профессиональные наблюдения, основанные на наших ранних разговорах и моих анализах твоего поведения. Когда она перестала бить тебя?

— Она и сейчас продолжает. Только иногда. Мне не больно, но я начинаю её слушать.

— Жизнь — значит не просто слушать. Она значит любить.

— Что ты знаешь о любви? Я думал, ты не хочешь спорить со мной.

— Так и есть. Я хочу закончить на высокой ноте. Я думаю, тебе стало лучше, чем до этого. У тебя теперь есть Дженна. А Брендон больше уважает твои личные границы.

— Ага. Я пошёл в душ.

— Хорошая идея. Я пойду спать раньше, если ты не против.

— Тебе незачем спрашивать.

Джош уже спал, когда Тайлер вышел из душа. Кожу неприятно стянуло из-за мыла, которое он использовал, и он повел плечами, переодевшись в пижаму и собрав одежду для завтрашнего дня. Он всё ещё боялся работы, но те мелочи между ней — рутина, тишина, просмотр телевизора — помогали ему немного больше после того, как Джош выкроил себе место в доме Тайлера.

Доктор предупредил его о взаимозависимости, о его плохой привычке привыкать к любому, кто отнесется к нему с добротой, а ещё почему это было его слабостью, но Тайлер не хотел оставаться один. Он осознал это, когда сел на кровать, уставившись на пианино.

Да, он любил Джоша. Потому что он был одиноким эгоистом. Джош не любил его, и Тайлеру не следовало беспокоиться об этом, как о больном месте.

***

Вот и ночь фильмов. «Лебединое озеро» — представление в театре, которые давно уже были разрушены или забыты. Тайлер никогда раньше не интересовался балетом, но он никогда не видел, чтобы люди так двигались и двигали руками, ногами, изогнутыми спинами.

Тайлер не ожидал такого печального конца. На мгновение Тайлер позабыл, что плохое случается и с такими прекрасными созданиями. Глаза Джоша блестели от слез, и снова его человечность поразила Тайлера. Тайлер успокаивающе положил руку ему на плечи и ничего не сказал насчет его слез. Он был рад, что Джош не отпрянул.

Начались титры. Джош вытер глаза и поднял на него взгляд.

— Эта история такая грустная, Тайлер, — сказал он.

Тайлер снова взглянул на экран.

— Знаю, — ответил он, и, наверное, он думал о себе, когда произнёс следом: — Они всегда делают это… — а для чего? Думаю, люди просто тупые.

Джош выглядел обиженным.

— Нет, это не так. Это же любовь.

— Да, я знаю, — ответил Тайлер. — Любовь ранит людей, и это хорошо.

Он вспомнил, как мать закрывала его в гардеробной ещё малышом, а отец бил её в ответ. Только любовь не позволяла им разойтись.

— Правда? — спросил Джош. — Я так не думаю.

— Когда последний раз выходило что-то хорошее от того, что ты любил кого-то? Даже меня?

Джош напряг скулы и вдохнул так, будто хотел что-то сказать, но в конце концов не сказал ничего. Тайлер тут же пожалел о своих словах. Казалось, он не может перестать проебываться с Джошем. Этот разговор становился неприятным.

— Мне нужно идти, — быстро проговорил Тайлер. — Прости.

Он подскочил с тёплого дивана и, не оглядываясь, ушёл в свою комнату, закрыв дверь. Он не замыкал её.

Тайлер сел на стул и уставился в окно. Он не понимал, почему грудную клетку стянуло, когда он увидел плачущего Джоша. Иногда Джош казался таким наивным, хоть и прожил намного больше, чем Тайлер вообще проживет. (Может быть, именно поэтому Тайлер чувствовал себя так, будто с него содрали кожу, когда увидел его слёзы и услышал это же любовь! Джош испытывал к нему нежность, что напомнило Тайлеру, как легко он отказался от собственных чувств).*

Не то чтобы Тайлер не хотел любви. Он жаждал её, он жаждал внимания, он жаждал одобрения, чувствуя себя покинутым в таком шумном и занятом мире, но, с другой стороны, он видел, как много боли всё это могло принести. Его мать была жертвой этого, она отчаянно цеплялась за мужчину, который ненавидел её до конца своих дней. Брендон, меняя партнера за партнером, слишком боялся того, что они могут найти в нем, чтобы задержаться. Дженна, проклятая на жизнь в одиночестве и паранойе. Джош, обреченный влюбляться раз за разом без возможности избежать расставания.

Тайлер вздохнул и закрыл глаза. Он никогда не чувствовал себя таким оторванным от мира, чем сейчас. Он хотел отдалиться от него целиком и стать чем-то чистым и холодным. Он был бы более счастливым, если бы был роботом. Он бы хотел не нуждать в любви.