— М-м-м, да.Даже, скорее всего, до следующего, потому что я собираюсь хорошо отдохнуть, — Аня закатывает глаза, обнажая оскал белых зубов.Я то и дело шныряю по ней взглядом.Мы выезжаем на пустую дорогу, съезжая с трассы.Теперь лишь неяркие фонари освещают нам путь.
— Ты не думаешь, что такими темпами сопьешься?
— Не-а, не думаю.И, по-моему, я тебе уже говорил, что это не твое дельце, — пытаюсь, как можно мягче выразить свои мысли, и похоже, что получается, потому что Аня одобрительно кивает без доли возмущения.Что ж, думаю не стоит париться.У меня даже песня «Молодость» в альбоме о том, что нахуй все, мы же, черт возьми, молодые, так почему бы не наслаждаться этим гребаным сладостным промежутком времени?
Следующее время мы молча едем дальше, пока не доезжаем до подсвеченного небольшого домишки, откуда уже слышутся басы.Паркую тачку где-то на улице, проходя внутрь, где нас уже встречают толпа танцующего народа.Повсюду дым, что я с трудом могу разглядеть, что находится впереди меня.
Оборачиваюсь назад, хватая Аню за руку, чтобы не потерять ее.
Пока пробираюсь наперекор толпе, невзначай поворачиваю голову куда-то влево, мне в глаза моментально бросается молодой человек, сильно напоминающий Тимура.Неужели, блять, он и есть тот самый ублюдок или друг-еблан? Он пока нас не замечает, но под градусом, если встречу его, то точно начищу ему его противную физиономию.
Наконец, мы проходим к диванам, где уже сидит много людей.В последней комнате — кухне, куда я направляюсь, сидит Адиль.
— Здоров, братишка, — с размаху жму руку Скрипу, улыбаясь во весь рот.Тот кивает мне, сидя на столешнице и выпивая из бутылки содержимое.Справа от него сидит какая-то особа, что точно не соображает, какой сейчас день недели и сколько времени.
Я подвожу Аню чуть ближе, уже приобнимая за плечо.
— О-о, приве-ет, — тянет Адиль, беря ее руку и, наверное, ради вежливости угодливо целует тыльную ее сторону.Аня усмехается, бегая взглядом по нам обоим.
— Привет, — девочка лаконично здоровается без лишних слов и опять хватается за мою руку.Ади бросает на меня обкуренный взгляд.
— Знаешь, кого я только что видел где-то тут в коридоре? — он невнятно что-то бормочет и указывает пальцем куда-то в проход.Я хмурюсь и покачиваю головой.Я понимаю, кого он имеет в виду, но при Ане я не хочу разводить балаган.Лучше все сделать по-тихому, незаметно, тем более если Скрип тоже относится к нему не как к хорошему человечку.
— Потом расскажешь, — бросаю я, направляясь за пределы кухни вместе с девушкой.По пути схватываю пару стаканов и бутылку с чем-то бронзовым.
Мы направляемся к тем самым диванам, пока доходим до них, кажется, что оглохли.Невыносимо громкая музыка бьет по ушам.
Я сажаю Аню на диван, сам вставая перед ней и откупоривая бутыль.Разливаю жидкость по граненным стаканам, отдавая один из них девчонке.Она лишь кивает мне в ответ.Я усаживаюсь рядом.
— Кристина так и не приехала, что ли? — делаю глоток и перевожу на нее целенаправленный взгляд.Аня тоже сглатывает выпивку, поджимая губы.
— Она сказала, что приедет позже.Появились какие-то дела, в общем, я без понятия, — она продолжает разглагольствовать, оглядывая всех вокруг.Софиты рябят в глазах.Я понятливо киваю после каждой ее реплики.Мои же глаза метаются в поисках самовлюбленного араба, если быть точнее — Тимура.У меня аж руки чешутся набить ему ебальник, других слов нет. — Кажется, я кого-то вижу наподобие ее, пойду встречу, ладно? — она целует меня в щеку, вставая и направляясь к выходу.Как назло я узнаю в прошедшем человеке моего ментального врага, которого я должен поставить на место, заняв нужную позицию, чтобы остаться с Аней, и истребить его из ее поля зрения.Могу поспорить, из меня бы вышел неплохой философ.Ну, а что, я зря проучился два года на филфаке в Черновцах? Знания, как-никак на уровне.
Я отправляюсь вслед за ним.Оказывается, он вышел на улицу покурить.Надо же, как вежливо, все кутят в доме, а он такой сякой слишком правильный выходит почифирить на террасу, ведущую куда-то в сад.Я выхожу за ним, закрывая за собой дверь.Понимая, что не сдержусь и точно замахнусь на него, инстинктивно сжимаю руки в кулаки.Тимур оборачивается на меня из-за шума, который я же и создал.
— Вау, надо же, сам Кирилл Незборецкий, а я-то себе голову ломал, кем Дорофеева себе мозги забила? — этот противный тип затягивается сигаретой, дальше бросает ее на кафель и тушит подошвой.
— Тебе ли не все равно? Кажется, всем уже понятно, кто вершина пищевой цепочки, или ты такой тупой, что плохо соображаешь? — чувству, как меня распирает от эмоций изнутри.Я сейчас же готов накинуться на него, вспоминая все то, что он делал с Аней.Черт его бы побрал!
— Может, пусть лучше Аня сама выберет, с кем ей остаться? — он потирает щетину, я в обратную сжимаю челюсть.
— Она решила, а я хочу тебе хорошенько объяснить, — делаю медленный шаг вперед.Внутри все кипит от ярости, как же я хочу отмутузить его.
— Не смеши меня, Кирюша! Ты — никто и ничто, так что в ее жизни тебе точно не место!
— Будто тебе место, — усмехаюсь.Глубоко выдыхаю, делаю рывок вперед и одним ударом ему под дых укладываю парня на спину на холодную землю.Левой рукой цепляюсь ему за глотку, правую держу в размахе.
Я предполагал, что этот ебучий Тимур будет посильнее меня, поэтому в ответку он меня тоже нехило задевает.Сука! Теперь начинается настоящая потасовка.Я то и дело попадаю ему по ребрам до челюсти, он же либо промахивается, либо лупасит меня по грудине и плечам.Чувствую неприятную шипящую боль, как от царапины на щеке, теперь ощущаю что-то теплое на костяшках своих пальцев, а именно — кровь из носа «Аладдина».
Понимаю, что под действием алкоголя боль прощупывается не такой острой, не такая ощутимая, но когда его действие начинает остывать, то по телу разбегается ломота и ноющая боль в ребрах.
Через минуту я понимаю, что меня кто-то начинает оттаскивать за плечи назад, Тимура тоже отстраняют от меня.Но мы синхронно вырываемся, опять заваривая кровавое побоище.Лютый пиздец, на самом деле.Я редко, когда дерусь, но если так случается, то я либо выигрываю «бой», либо выигрываю, а потом загинаюсь от боли по всему телу.Тут второй случай.
По сторонам слышатся крики, то девичьи, то смешанные.
— Кирилл, хватит! Я сказала тебе, хватит, ты слышишь меня? Эй! — над ухом разносятся крики, наверное, это Аня.Но во мне бушует столько гнева, поэтому я должен выплеснуть его на гребаном Тимуре! Еще раз ощущаю режущую боль в боку.Черт возьми, теперь я откидываюсь на спину, меня все еще цепляют руки со всех сторон.Кто-то пытается нас разнять.
— Тимур, блять! Свали отсюда! — после этих реплик я понимаю, что надо мной больше никто не свисает.В глазах двоится.Я заливаюсь кашлем, сплевывая на газон.Не могу отдышаться, продолжаю валяться на холодной траве, покрытой тонким слоем снега.Выдыхаю воздух, производя пар, что валит от меня, как от паровоза.Я чувствую чьи-то холодные руки на своих щеках.Сейчас я испытываю только боль, ужасную боль по всему телу.Теперь этот кто-то похлопывает меня по лицу, отчего я щурюсь и с трудом убираю эти руки от меня.
— Кирилл, пожалуйста, посмотри на меня, ты меня слышишь? — резко и слишком неожиданно мое сознание приходит в норму.Я рывком вдыхаю воздух, вновь заливаясь сухим кашлем.Облизываю губы, чувствуя железный привкус крови на них.Картинка передо мной преобразуется, и теперь я вижу перепуганное лицо Ани.Ее короткие волосы забавно взъерошены.Понимаю, что она сидит верхом на мне, вцепившись ледяными руками в мои щеки.Не могу произнести ни слова, потому что при каждом движении меня будто сковывают и бьют железками.Издаю звуки похожие больше на стон умирающего тюленя, но на самом деле я просто хочу встать, что плохо получается и на вряд ли получится.
— Давай, иди сюда, — чувствую, как Аня приподнимает меня, прижимая к себе.Мое сознание проясняется на морозе, теперь я отчетливо все вижу, вот только боль слегка затуманивает рассудок.Вижу, что мы на улице одни, больше не слышу музыки, только тихое дыхание у себя над ухом.
