Всеми легкими вдыхаю ее аромат, такой родной и такой знакомый.Он действует на меня, словно никотин.Мне без конца хочется дышать ею.

Через некоторое время ее руки сползают на мою спину, скрещиваясь в замок.Признаю, лежа нам было удобнее обниматься раз в сто.

— С днем рождения, — она шепчет мне на ухо, немного успокоившись. – С прошедшим, – я усмехаюсь, утыкаясь в ее волосы. — Кир, мне так плохо, — продолжает шептать она, не отрываясь.Я лишь прижимаю ее ближе к себе. — Я не могу так.

— Мы помирились? — первым делом интересуюсь я, кусая ее за мочку, отчего она немного вздрагивает и отстраняется.Я ухмыляюсь.

— Я хочу вернуть все, как было, я не хочу сидеть с этим Тимуром и с его гребаными друзьями, которые то и дело лезут ко мне, — снова слышу дрожащий голос.Понимаю, что сейчас она опять заплачет, прижимаю ее голову к себе, целуя в макушку.

Внутри меня что-то победно ликует, когда она говорит, что хочет, чтобы все было, как прежде.Я вернул ее.

Я думал, что будет труднее и проблемней, но после следующей фразы, я понял, что так и есть. — Он заставляет меня, понимаешь? Он принуждает меня быть с ним, когда я так хотела вернуться в Москву, я так хотела увидеть друзей, но все из-за него.Может, я бы давно помирилась с тобой, но все так запущено, что я не знаю, кому верить.Я так и не знаю, как опять довериться тебе, как снова полюбить, если забыть все, что произошло за осень, но я так хочу, но не могу! — я чувствую, как ее слезы капают мне на толстовку, отчего я беру ее за щеки и направляю ее взгляд на меня.

— Успокойся, малая, — большими пальцами утираю горячие ручейки. — Почему бы тебе просто не забить на это все болт? — невольно улыбаюсь от предложенного мной и пытаюсь наклониться ближе, чтобы дотронуться до ее губ.Но Аня отодвигает от меня заплаканное лицо и прожигает меня карими глазами.

— Я же сказала, что я с Тимуром, — ее тонкий голосок все еще дрожит. — Кирилл, пока я с кем-то в отношениях, я не позволю себе прикасаться к другому, хоть я и понимаю, что до боли в груди хочу убить его, — я расстроенно выдыхаю, опираясь на спинку дивана.

— Я хочу вернуть тебя, — прямо и без лишних слов выдаю я, смотря прямо ей в глаза.

— Не нужно, если ты так же будешь продолжать шляться, а потом бегать за мной.И я не хочу, чтобы из-за меня ты потом валялся где-нибудь и корчился от боли, потому что этот ублюдок точно отомстит тебе, — она обреченно вздыхает и собирается встать.Я следую за ней.

— Послушай меня, если мне будет что-то нужно, то я всегда этого добьюсь, рано или поздно — добьюсь.И вот, если я захочу вернуть тебя, я верну, и мне будет так похуй на твоего Тимура, с которым ты потратила полгода своей жизни.И если ты думаешь, что в любой момент сможешь вернуться, то это, конечно, так, но знай, что раз ты занята, то я свободен, и поэтому у меня есть много шансов, как справить свою нужду.Так что имей в виду, — сам противлюсь своему тону и резкости, но оно того стоит.Стоит того, чтобы доказать ей, что если нужно, у меня будет все, но я, блять, не железный, чтобы только работать, иногда мне нужно расслабиться, а именно: прибухнуть и засадить кому-нибудь.Такая уж моя натура.

Не знаю, почему она до сих пор переваривает ту информацию, что случилась почти в тот Новый Год, когда я в прямом смысле послал ее нахуй, сказав, что все было притворством, хотя я дико ошибался.Сам не понимаю, как мог трахнуть ее, потом влюбиться что ли, а потом пойти против себя и послать.Ну не уебок ли часом? И как только я удосужился встретить ее?

— Кирилл.

— М?

— Последний вопрос.Что было вчера, и почему я спала не у себя дома?

Я недовольно закатил глаза, давая понять, что мне крайне надоела эта тема.Но ее настойчивый взгляд просил меня выдать всю инфу.

Около пятнадцати часов назад.

…Укладываю ее на заднее сидение своей тачки, поджимая губы.Чувствую железный привкус крови на языке.Этот мудак разбил мне губу, но зато я разбил ему не только ее.Дежавю проплывает у меня в голове, как по волнам.Вспоминаю, как несколько месяцев назад мы точно так же вытаскивали друг друга из всякого дерьма, но я совсем не хочу возвращаться к этому, хоть и люблю ее.

Гребаные таблетки подействовали почти через десять минут.Он правда хотел накачать ее, чтобы сделать свои мерзкие дела.Блять, ну вот почему я понимаю, а другие нет? Я, конечно, тоже тот еще уёбок, но накачивать наркотой девушку я бы точно не стал, хотя бы потому что это плохо скажется на мне и это незаконно.

Закрываю заднюю дверь, убирая в карман телефон, что служил мне фонариком все это время.Не успеваю открыть водительскую дверь, как меня хватает Евстигнеев.

— Он накачал ее? Незборецкий, ты слышишь, что он впарил ей? — друг почти рвется к тому самому Тимуру.Его глаза метают молнии.Я сохраняю спокойствие, хоть во мне творится тоже самое.Если бы не мое раннее осознание того, что, по-моему, этого мудака достаточно херачить по морде, то меня бы уже увезли в ментовку, а его в морг.Следом бы я лишился работы, а потом бы загреб в тюрьму, наверняка суток на пятнадцать, потому что отбавив половину своего гонорара, вряд ли бы, они задержали меня там дольше. Обездвиженное тело все еще лежит на капоте черной «Мазды».Я сплевываю скопившуюся кровь на асфальт, шмыгая носом.

— Блять, тебе не кажется, что все возвращается на свои круги? — зло усмехаюсь я, еще не отойдя от произошедшего.

— Да, да, Кир.Только если ты сейчас не отвезешь ее куда-нибудь, чтобы промыть ее желудок от этой дряни, то все вернется на другие круги, и мы будем выбирать гроб.Хуй его знает, что она приняла! — он указывает на заднюю дверь.Тем временем я открываю переднюю, наполовину полезая внутрь, чтобы включить печку.

Девчонка лежит сзади, свернувшись в клубочек.Да уж, ее колотит не по-детски.Как же я скучал по ней, кто бы знал!

— Ладно, бро, я отпишу тебе потом, — жму руку другу и отправляюсь в тачку, которая обдается теплы воздухом изнутри.Оглядываюсь назад, покачивая головой.

Жму на газ и отправляюсь домой.Чем быстрее мы приедем, тем быстрее я смогу откачать ее от наркоты, промыв желудок.Тем быстрее она уснет и проснется только с утра, ничего не вспомнив.

Настоящее время.

Аня смотрит на меня самыми огромными глазами, которые я только видел в жизни.Меня забавляет то, что я на полторы головы выше ее, и поэтому ей постоянно приходится задирать шею кверху.

— Спасибо, — она кивает мне, нажимая на дверную ручку.Но открыть комнату не получается, поэтому она повторяет действие еще раз, оборачиваясь.

Я наблюдаю за происходящим и усмехаюсь.После третьей ее попытки решаю помочь.Располагаю руку поверх ее, заставляя ее оглянуться, и со всей силы жму вниз, но у меня тоже ничего не выходит.Слышу дерзкий смешок в мой адрес.Только самодовольно скалюсь, отстраняясь от двери.

— Походу, она заклинила, — обреченно говорю я, возвращаясь назад, но на этот раз прокручиваюсь на кресле напротив панели, над которой возвышается прозрачное звукоизолирующее окно, через которую не очень хорошо видно коридор.

— И как быть? Может ты позвонишь кому-нибудь?

— Конечно позвоню! Позвоню, чтобы нас открыли, и ты уехала к Тимурке домой, и он там тебя удачно выдрал, — играюсь жилками челюсти, натянуто улыбаясь, и разглядываю Аню в полный рост уже в полтораста метрах от меня.

— Кирилл! — прикрикивает она, делая шаг вперед.Вижу, как в глазах медленно загорается пламя.Она хочет наорать на меня, но не за что, ведь я говорю правду.

— Что Кирилл? Что Кирилл? Я что-то не так сказал, я вру? — подхожу почти вплотную так, что девушка жмется к параллельной стене. — Разве будет не так? Разве ты не приедешь к нему, не скажешь, что была у подруги, а потом, когда он в очередной раз тявкнет на тебя, ты забьешься в угол и будешь хныкать, как маленькая девочка, после чего он трахнет тебя на гребаной кровати? — я кричу, кричу и не боюсь, что кто-то услышит, потому что стены плотно оббиты поролоном.Я загоняю Аню в угол, словно теперь я угнетаю ее, хотя я лишь внушаю ей то, что она и так знает, просто не признает.