— Как ты вошел? — слегка перехожу на грубый тон, не обращая внимания на его добродушность.Кирилл закатывает глаза и снова улыбается.

— Твоя очень хорошая сестрица впустила меня, — выдает он все карты, переворачиваясь на живот и упираясь локтями в мягкий матрац.Он бережно поправляет мою лямку от спавшей майки, переводя на меня взгляд. — Я думал, у тебя нет ни сестер, ни братьев, — Незборецкий пожимает плечами, опять супер-пошло облизывая нижнюю губу.Чувствую что-то жгучее в груди, словно во мне горят угли, раскаляясь еще сильней.Я настолько хочу заплакать, что скорее не выдержу, прежде чем он уйдет.Я не слышу в квартире посторонних звуков, значит, Лили нет дома.Где она?

— Где она? — решаю спросить я, сильнее накрываясь одеялом, почти по горло.

— Сказала, что вернется через час.И если честно, я думал, что она меня задушит, — улавливаю до боли знакомый смешок и белоснежную ухмылку. — Хоть кто-то фанатеет по мне из семейства Дорофеевых, — скалится Кирилл, тыкая меня в костлявый бок, пытаясь защекотать.Я сжимаю челюсть, неподвижно смотря на него.

Он замечает это и замирает на месте.Мы находимся меньше, чем в двадцати сантиметрах друг от друга.Слезы выступают на глаза.Я же сказала, что разревусь еще до того, как его не окажется здесь.

Отворачиваюсь на прежний бок, зарываясь в подушку.Чувствую, как тело Кирилла приближается ко мне, своими руками он прижимает меня к себе.Я ощущаю его горячее дыхание, смешанное с табаком у себя на щеке.

— Ты чего? — тянет он, потирая шершавой рукой мое лицо.Я уворачиваюсь, пуская первую слезу.Еле-еле удается проглотить застоявшиеся слезы в моем горле, но я до сих пор не могу вымолвить не слова. — А-ань, ну прости, что я опять не звонил, — Кирилл пытается развернуть меня к себе и ему удается.Я закрываю лицо руками, перекладываясь на спину.Он перелезает на меня сверху, оттягивая мои ладони от красных глаз.Опять чувствую давление.Конечно, тельце под 75 кг почти улеглось на меня. — Ты расскажешь, что случилось или как? — никак не реагирую на его просьбы, оставаясь лежать неподвижно.Он лезет под одеяло, и теперь мы вдвоем находимся под ним.Чувствую тепло от его прикосновений.

— Уходи, — бросаю я, пытаясь тщетно вырваться из-под него. — Кирилл, уходи, пожалуйста, — прошу я, вытирая бегущие соленые слезы.Парень не сдвигается с места.Я ловлю на себе его серьезный выжидающий взгляд.Одной рукой он держит мой подбородок, чтобы я не отворачивалась и смотрела ему в глаза.

— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне все, — настаивает Незборецкий, прерывисто дыша.Я глазею на него уставшими невыспавшимися глазенками, медленно хлопая веками.Он тянется ко мне ближе, и вот его губы, подобные лепесткам бархатных алых роз дотрагиваются до уголка моих губ, следом он целует меня прямо в губы, не получая ответа.Я просто-на-просто не сопротивляюсь и бездействую.

— Я слишком отвыкаю от тебя, — пытаюсь выдавить из себя хотя бы что-то хриплым голоском. — Так нельзя, — я лениво покачиваю головой. — Я словно пустышка, я не чувствую того, кто обычно был рядом, я теряю некую опору, — слабо жестикулирую руками, замечая внимательный взгляд Кирилла. — И, когда тебя нет рядом, я продолжаю искать тебя сквозь прохожих, и даже когда, черт дери, все закончится, мне кажется, я все равно буду искать везде твое отражение! Я бы память себе стерла, чтобы забыть это все, — я почти всхлипываю, ощущая, как по щекам бегут струйки горячих слез.Кирилл тяжело выдыхает, в его глазах метаются огоньки гнева и жалости ко мне.Ощущаю крепкую хватку на своих плечах, он прижимает меня к себе.Я сжимаю ладони в кулаки, держа их на груди.Прижимаюсь к его груди всей силой, точнее чувствую, как он это делает.

— Почему все должно закончится, глупая? — он шепчет мне на ухо, зарываясь в моих волосах.Я слышу, как он глубоко вдыхает запах моих волос. — Все хорошо, слышишь? Все хорошо.Никто никуда не денется, тем более ты от меня точно никуда не спрячешься, будто ты не знаешь, — он натянуто улыбается, беря меня за порозовевшие от слез щеки.Его слова опять заставляют довериться ему, снова проснуться желанию почувствовать вкус его приторных губ. — И если ты еще раз не возьмешь от меня трубку, я приеду, куда бы то ни было и разъебу гребаные обстоятельства, что мешают ответить тебе, — он почти смеется, заставляя хотя бы чуть-чуть улыбнуться меня.Кирилл опять прикасается ко мне губами, и на этот раз получает ответ.Я прижимаю его за шею, чувствуя, как он заваливается на меня сверху, упираясь ладонями в кровать.Он отрывается от меня, вытирая длинными пальцами остатки слез.

— Я случайно сбросила, — пытаюсь оправдаться перед ним я, исподлобья смотря на него слезившимися глазами.

— Шесть раз?! — иронично прикрикивает Кирилл, склоняясь надо мной. — Кстати, я так понимаю, что пока что исполнить свое желание я не могу, да? — он смеется, указывая на дверь и намекая на сестру. — Познакомь нас, что ли, — я поднимаю наверх брови, слабо ухмыляясь.

— Она тебя достанет, — отмахиваюсь я, пытаясь привстать, но руки Кирилла снова опускают меня под него.Я вздыхаю.Мельком смотрю на время. — И да, если Лиля сейчас увидит, что тут происходит, то она достанет не только тебя, но и меня, — я поджимаю губы, вредно усмехаясь.Снова пытаюсь выбраться.

— Черт! Я думал, я успею с тобой управиться, — Кирилл в своем репертуаре намекает на что-то большее, но изрядно и в шутку сердится на мою сестру.Она портит все его планы на меня, бо-о-же. — Она — первая, кто разболтает о том, что у Кирилла Незборецкого появилась барышня, — усмехается парень, выделяя свое имя.Я закатываю глаза, обнажая оскал. — Но, это неплохо, думаю, потому что пацаны меня уже спалили, — Кирилл садится теперь рядом со мной, не сводя пристального счастливого взгляда.

— И почему? — спрашиваю я.

— Ну, наверное, потому что я больше не вожу баб, и из-за стенки моего номера не слышно криков, — он точно смущается, когда говорит об этом.Его руки сложены в замок на животе, а его глаза направленный прямо на меня.Я даже не хочу «ругать» его за то, что он сейчас сидит в одежде на моей кровати.Услышав звук открывающейся двери, мы синхронно поворачиваем на нее голову.

Лиля заходит домой, сразу же замечая на себе прожигающие взгляды.Она улыбается во все тридцать два зуба, донося сумки с чем-то съестным на стол.

— Ты же останешься с нами на обед? — интересуется сестра, обращаясь к Кириллу.Он любопытно поднимает брови наверх, поглядывая на меня. — Вот и славно, –Лиля преждевременно отвечает за парня и вскакивает со стула.Мы оба издаем звук, похожий на смех.Кирилл стягивает с себя черный бомбер, кидая его на пол, и приобнимает меня за плечо.

И вот, мы уже, как настоящая семья сидим за столом, наблюдая за колдовством Лили у плиты.Незборецкий ехидно улыбается, ожидая, пока его покормят.Я же, поджав под себя колени, сижу сбоку, положив подбородок в кости.Да уж, сестренка будет поэнергичнее меня, но ненадолго.Только пока что у меня такое рассеянное состояние, я не могу ни разговаривать, ни есть, ни пить, ни делать, что-либо.Я рада, что Кирилл это понимает.

— Сколько тебе лет? — в очередной раз спрашивает парень, отвлекая девчонку от занимательного процесса.

— Семнадцать, — небрежно бросает она, снова отворачиваясь к большой сковороде, что-то усердно перемешивая.Наблюдая за Кириллом, замечаю, как он опять играется жилками челюсти.Завораживающее зрелище, по крайней мере для меня.Я никак не налюбуюсь.Он совсем не изменился за две недели, только его глаза теперь постоянно красные, а под ними залегли темные впадины.Скул тут и подавно провалились в никуда.

— Ей серьезно 17? Я думал ей не больше 15, — шепчет мужской голос мне на ухо.Я усмехаюсь.Чувствую тяжелую руку на моей голове, что небрежно поглаживает меня, будто я кошка, осталось только замурлыкать.

Как я уже поняла, Лиля собралась готовить голубцы, поэтому запах тушенной капусты и мяска с наивкуснейшими приправами разлетелось по квартире.

Кирилл уже жадно потирает руки, следя за тарелкой, что движется к нему.То, что он любит покушать, совсем не видно.Два моих самых любимых человека уплетают еду за обе щеки, а я все еще не могу расправиться с мизерным кусочком фарша.Кое-как запихиваю внутрь пищу, тяжело проглатывая ее.Чувствую, как большой ком падает в пустой желудок.