Иван продолжает пилить меня взглядом, ждя ответа на первый вопрос.Я слегка закидываю надоедливо голову, прищуривая глаза.

— Он в Казахстане, — выдаю я, погружаясь внутри себя в уныние.Оно оплетает меня с ног до головы, отчего я передергиваюсь.

— Я знаю, — сухо отвечает закадычный друг, отводя взгляд.Я не придаю его словам большого значения и затягиваюсь блантом, пытаясь расслабиться.В голову лезут непонятные мысли, что заставляют нервничать, но веселые пары меня быстро выводят из строя, и через пару минут я уже ни на что не обращаю внимания. — Надо же, Дорофеева мусолит косяк, причем на трезвую, — Ваня машет передо мной пальцами, пока я залипаю в одну точку.Я слабо натянуто ему улыбаюсь, не поднимая глаз.

Мир замедляет свои действия.Облака плывут медленней.Зрачки расширяются, и от этого чувствую, как мозг отрывками показывает мне разные цветные огни перед глазами.Я почти съезжаю с лавочки, складывая руки на животе.Моя голова обездвижено лежит на плече у друга, что истерично смеется, глядя на меня.По телу то вверх, то вниз бегают противные мурашки.Кажется, что эта дрожь сведет меня с ума.Как только Незборецкий курит эту дрянь почти каждый день?

На дворе нет и полудня, а я уже снова хочу завалиться в постель и проваляться там до самого приезда Кира.Но вместо этого я должна сдавать нужные зачеты и зубрить конспекты.Нужно было идти в какое-нибудь ПТУ, а не МГУ.Но спасибо, хотя бы на этом.

Я начинаю нервно постукивать ногой, отбивая ритм в моей голове.Глаза бегают по пустым тротуарам.Я срываюсь с места, лениво подходя к мраморной ограде, что отделяет проток Москвы-реки и дорожки набережной.Внутри все сжимается, подобно толстому жгуту, когда перед глазами предстает странное дежавю.Я вспоминаю точно такие же ограждения дома, в Питере.Когда сворачиваешь на Конюшенную и идешь, куда глаза глядят.Никто тебя не дергает, ничего тебя не заботит.Прекрасное было время.Но обратно я не вернусь.Я пытаюсь вытянуть из своей долгосрочной памяти моменты, когда я еще в душе не чаяла, кто такой Кирилл Незборецкий.А если уже и знала, то относилась совершенно скептически.Я была категорически не готова к такому повороту событий.Судьба явно не останавливается на этом.Она еще много раз будет дико прикалываться и толкать меня в спину.

Я небрежно поправляю волосы за ухо.Смотрю на быстрое течение и рябь воды.

Чувствую, человеческое тепло позади себя.Ваня точно также, как и я, облокотился на влажные перила, тяжело вздохнув.

— Наверное, мне стоит порвать с Соней, — угрюмо говорит он.Я поднимаю на него хмурый взгляд. — Она — обычная курица, которой только бы тратить наличку.Мою наличку, — друг обреченно потирает ладони.Я поглаживаю его по плечу кожаной куртки.

— Я до сих пор удивляюсь тому, что ты все еще холостяк, — смеюсь я, натянуто улыбаясь.Ваня фыркает, обнажая оскал.

— В том-то и дело, девиц — херова туча, и всем им нужно только бабло, — на одном дыхании выдает приятель. — Мне-то не нравится, — щурится он, поднимая глаза на неяркое солнце.Я поджимаю губы, отворачиваясь на воду.

— Найдешь еще, — треплю его густую шевелюру, заставляя улыбнуться.Мельком смотрю на свои наручные часы. — Ладно, друг, мне уже пора, — тянусь к Ване за объятиями.Взаимно обнимаемся, в конец ухмыляясь друг другу.

Размещаю руки по карманам, лениво плетусь по проспекту.Обдумываю опять-таки произошедшее за неделю.Крис и Рома смотались вчера в Мадрид.Подруга была безумно рада, а Ромка был рад тому, что он понимает, что вместе с собой он видит только ее.Я благодарна ему за то, что он делает ее счастливой.Я знаю, когда ей по-настоящему хорошо, и сейчас, как раз-таки, этот самый случай.

Мой лучший друг изрядно расстроен из-за этой дамочки, что вытягивает из него деньги.Видимо, она ему точно понравилась, и барышня решила воспользоваться столь дивным шансом.Программа дала сбой.Ваня — не дурак, и поэтому сразу понимает, в чем подвох.Из-за его суперской способности, он всегда меня раскалывает, когда хочу соврать или не договариваю.Сейчас же он забросил универ и не высовывается из дома.Сидит себе в одиночестве и попивает бутыль Джека.

Получается, я остаюсь одна.Одна скитаюсь по городу, одна сплю, одна думаю.Внутри опять будто что-то угасает.Когда я не ощущаю на себе внимания нужных людей, во мне затихают чувства, и я словно перестаю любить этих людей.Мне становится все равно на то, где и с кем они, как у них дела, и чем они занимаются.

Чертовски корю себя за такое умение.Но больше всего начинаю гадать, думать и закрываться ото всего, когда человек, что три дня назад сказал, что любит меня, больше не пишет.Тупо не до меня.Прочитывает сообщения и молчит.Вот тогда я заканчиваю подавать сигналы и отворачиваюсь.

Хочу зарыться в своем выдуманном мире и сидеть, никого не трогать.И чтобы меня не трогали.Не понимаю одного: зачем говорить, если тебе не нужно ничего в этой гребаной жизни? Боже мой, я опять начинаю винить кого-то, и всячески пытаться растолкать чувства внутри себя, но попытки остаются тщетными и бесполезными.Только все налаживается и опять рушится со всеми возложенными надеждами.Наверное, самое сложное в моей жизни было закрыть некоторые двери и закрыть свое сердце от иных людей.Не потому что я — высокомерная эгоистка и не из-за того, что не люблю их.Я сделала это лишь потому, что знаю, что эти двери не ведут никуда и ничего хорошего в мою жизнь не приносят.Так вот в этом случае, я не понимаю, какие двери стоит оставить открытыми, а какие — нет.Этот человек не дает мне думать, он занимает большую часть моего сознания.Из-за этого внутри все колобродит, переворачивается с ног на голову, я не могу терпеть, я должна выплескивать свои чувства, а некому.Хочется забиться в угол и плакать, плакать крокодильими слезами, чтобы затопить весь чертов мир.

***

Клип дропнули еще день назад.Прошло ровно две недели с момента, как мы не виделись, не созванивались, не списывались.Я осознаю, что веду себя, как маленькая девчонка, что хочет поскорее почувствовать взаимность и получить ромашку в весенний вечер.Нет.Я как-то должна избавляться от этого.Я поняла.Поняла, что не нужна никому в этом чертовом мире, кроме… Нет таких.Мама уже подавно вылечилась, отцу и вовсе нет до меня дела, он проводит все свое время с нафуфыренной любовницей, что только сдирает с него кучу бабла.

Меня осенило.Лиля… Лиличка.Она заканчивает школу в этом году и норовит отправиться в Москву, возможности искать.Лиля, знай, что возможностей здесь полно, но все, что окружает их, втопчет тебя в такую грязь, что тебе и не снилось.Я не знаю, как они там ее обеспечивают, но пока что она и не жалуется.Ей некогда.Мы с ней списываемся максимум раз в две недели.Это крайне редко и непривычно для сестер, но таковы наши отношения.Кто-то один постоянно впадает в разные передряги, а кто-то другой постоянно вытаскивает первого оттуда.Я помню, что мама звонила мне, но я так и не взяла трубку.Я тупо проигнорировала этот маловажный звонок, хотя я даже не знаю, о чем она хотела поговорить со мной.

Дрожащими руками набираю вызубренный номер.

— Да? — слышу этот до боли родной голосок. — Аня? Привет, дочка, — мама будто расплывается в тепле от моего незапланированного звонка.

— Привет, ма, ты звонила мне, — я констатирую факт и выжидаю ответа.Она будто читает мои мысли, соскребая их со стенок моей головы.Речь заходит про Лилю.

— Твоя сестра наведается к тебе завтра.Да, уже завтра, нужно было брать от меня трубку, — поучительным тоном разговаривает мать. — Через два месяца у нее начинаются экзамены, а сейчас на выходных ей нужно развеяться, поэтому, я думаю, ты не против, чтобы она навестила тебя, — долгая, быстрая и монотонная речь льется на меня сплошным потоком. — Покажешь Лиличке Москву, с друзьями познакомь, — заканчивает мама.

— Ей 17,какие друзья? Ее даже в бар не пустят, — возмущаюсь я, размахивая рукой.В голове всплывает сразу же тысяча мыслей о том, что все мои выходные будут заняты экскурсиями по городу для сестрички.Да уж, свои отпускные я провалила.Никак мне не дают провалять дурака одной дома с задернутыми шторами.Хотя, при таком раскладе, я вполне бы могла выйти из окна, например.Если Бог есть, то он отводит меня.