— Ты замерзла? — его басистый голос отдается эхом у меня в голове.Еще одна кожаная куртка появляется на моих плечах.Наконец, я могу взглянуть ему в глаза.
— Ты…? — хмурюсь, понимая, что передо мной возвышается тот самый парень, орудовавший музыкой, когда большая компания ввалилась в мою квартиру. — Что ты тут делаешь? — я отдаю куртку обратно ему в руки.
— Отдыхаю, не находишь? — его идеальное лицо трогает дерзкая улыбка.Кажется, тут все так, как я и говорила.Сейчас я воображаюсь им всем невинной игрушкой, которой с легкостью можно уложить под себя.Но они ошибаются.Не полезу же я под первого встречного, чтобы даже не вкусить и не запомнить свое становление нормальной девушкой? Да уж, в наше время уже нормально считать, что быть непорочным мотыльком в свои семнадцать — неприемлемо.А где же беспрестанные ласки уже в четырнадцать? Лишь хмыкаю, норовя скрыться обратно в помещение, но мою руку перехватывает брюнет и тянет на себя.Я неуверенно становлюсь перед ним, прищуривая глаза. — Ты уже собралась убежать? — он дотрагивается до меня, заправляя выбившейся локон волос за ухо.По моему телу бежит табун мурашек, отчего я испытываю некий дискомфорт.
— Я хочу выпить, поэтому хочу уйти отсюда.Ты отнюдь не представляешь для меня ничего презентабельного, увы, — все-таки вырываюсь от него, отправляясь к двери, но он снова перегорождает мне дорогу, облокачиваясь широкой спиной на железную дверь, ведущую в такое нужное тепло.
— Ну же, детка, не мнись, я прекрасно понимаю, для чего ты сюда пришла, — а вот и нет.Ни черта ты не понимаешь, озабоченный придурок.Я пришла сюда, дабы напакостить Незборецкому, никак не для другого.В душе заседает неприятное чувство безысходности, когда он меняет нас местами, зажимая меня у двери.Его кипяточное дыхание обжигает мою щеку.Руки по-хозяйски обхватывают мою талию, не давая пошевелиться.Я начинаю сопротивляться.
— Отпусти, ублюдок! — почти срываюсь на крик, взамен получая лишь безразличный смешок.Его губы противно липнут к моей шее.Краем уха слышу, как дверь рядом открывается, и оттуда выглядывает светлая голова с уже зажженной сигаретой.
— О-о-о, Илюха, не особо подходящее место-то для ласк, — смеется такой до боли знакомый голос, но уже не обращая внимания на нас, отворачивается в другую сторону.Я снова толкаю брюнета в грудь, хочу заорать, чтобы он убрал от меня свои паршивые ручонки, но нет же, этот мерзавец затыкает меня поцелуем.Я чувствую такую тошнотворную горечь на своих губах, что готова прямо сейчас вымыть свой рот с мылом.Пользуясь моментом, когда, как оказалось, Илья хочет набрать воздуха для очередного лобзанья.
— Да отпусти ты меня, придурок! — мой сорванный голос привлекает курящего Незборецкого.Все встает на свои места, когда я понимаю, что этот озабоченный — его друг.С кем поведешься, того и наберешься, как говорится.Мои взволнованные глаза бегают по двум идеальным лицам, вот только одно уже искривилось в гневной гримасе.
— Какого хера ты творишь, Разумовский?! — впервые слышу голос блондина таким яростным.Даже когда он собирался мне мстить в моей же квартире, его ноты не звучали так устрашающе.Наконец, чувствую, как молодой человек больше не давит на меня своим весом, благодаря Кириллу, надо же, как иронично.Враг защищает врага.Глаза парня тут же чернеют от злости, когда он видит дрожащую меня.Мне на секунду даже хотелось отменить весь свой план на него, настолько я была благодарна ему.Сердце, казалось, сейчас проломит грудную клетку.
— Кир, перестань.Дай мне насладиться сегодняшним вечером с прекрасной дамой, — Илья снова крепко сжимает мое запястье, уводя в дом, но я снова всеми силами сопротивляюсь.Ком в горле сильно мешал мне что-либо сказать.Я бы во все горло давно заорала, чтобы меня услышала вся округа, но нет же.Я сама ж подвела себя в самый последний момент.Сиплый голос едва вырвался из моей глотки, но его хватило, чтобы Незборецкий перехватил второе мое запястье, привлекая внимание нас обоих.
— Прекрасная дама уже занята, — он тянет меня на себя, ловя ошарашенный взгляд Ильи.Я лишь выдыхаю пар из своих легких, продолжая чувствовать, как сильная рука оставляет красные следы на моей коже.Его слова глубоко пульсировали в моих ушах, что казалось, перепонки сейчас лопнут.И только сейчас я понимаю, что щеки дико щипят от теплых дорожек, бегущих вниз по ним.Дверь с грохотом захлопывается.Я и мой ненавистный человек, которого я готова расцеловать, остаемся вдвоем на ледяном декабрьском морозе.Хлопья снежинок заметают улицу, а я поспешно пытаюсь утереть слезы.
— Спасибо, — хлюпаю я, ощущая мандраж от головы до кончиков пальцев.Испытываю даже некоторую пустоту, когда Кирилл отрывает свою руку от моей, пряча в карманы куртки.
— Не сочти за грубость, — медленно отвечает Кирилл, затягиваясь сигаретой. — Но ты бы еще покороче платье надела, тогда бы смело могла отправиться к нему в кровать, — голубые глаза потихоньку начинают светлеть, отходя от произошедшего.Он окатывает меня внимательным взглядом, рассматривая мои ноги, которые дрожат от холода.
— Я пришла сюда не для этого, — непринужденно бросаю я, отводя глаза в сторону.Рукой чувствую слабую вибрацию телефона.Открываю пришедшее уведомление об смс-ке.Маша:«Все готово.Мы сделали это, детка!».Громко сглатываю, делая шаг назад.Сильный ветер дует так яро, что мои волосы превратились в сплошное гнездо.Голова разрывается от раздумий, поэтому мысли произволом лезут наружу. — Вот как я могу ненавидеть тебя и хотеть расцеловать одновременно? — сама же и замираю от своих слов.Кирилл ухмыляется, тушит подошвой кроссовка окурок и продолжает стоять напротив меня так, чтобы нас разделяло пару метров.Он устало смотрит на часы.
— Я бы с удовольствием позволил тебе извиниться передо мной, но время поджимает, мне пора, — мои глаза широко раскрываются.Я понимаю, что, во-первых, должна задержать его тут, дабы уехать первой, а во-вторых, что он вообще себе позволяет?
— Ах! То есть ты не хочешь извиниться за то, что из-за тебя моя мать выгнала меня из дома? — я прожигаю данного персонажа испепеляющим взглядом, на что он никак не реагирует, лишь отделываясь саркастичной улыбкой.
— Не, не хочу, — отвечает Незборецкий, разжигая во мне еще больше огня.Снова замечаю за собой, что беспардонно на него пялюсь.И все-таки я не прогадала, когда называла его чертовым волшебником.Взгляд и в правду завораживающий. — Твоя мать же выгнала тебя не из-за того, что я снова появился у тебя дома, когда ты так яро доказывала ей, что я тогда спал где-то на полу, — насмешливая ухмылка трогает его губы.Я лишь выпячиваю глаза.Откуда он знает, что я говорила, когда он каким-то образом оказался у меня дома, после той жуткой ночи? — Если бы это действительно был я, то да, я бы извинился, но мне незачем.Тем более можешь считать это за компенсацию моего разбитого носа, — запах его одеколона доносится до меня сплошным потоком.Ладони потеют так, будто я на экзамене, а дыхание настолько быстрое, словно отмотала кросс.А ведь он прав.У меня попросту нет аргументов против него, хотя нет, есть.Какого черта я не могу отвести от него взгляда? Я же ненавижу его! Я никаким образом не могу ничего чувствовать к нему помимо злости! Этого не должно было быть!
— Ты стал последней жирной точкой того, чтобы она выгребла меня вместе с вещами на улицу, — мой голос заметно погрустнел.Воспоминания, как на ладони.Глаза снова начинает щипать от слез, но я не позволю этому полудурку увидеть мою минутную слабость. — Сукин сын, — я прохожу мимо него, демонстративно задевая его плечом.Нет, все-таки кроме отвращения я ничего не испытываю к нему, и слава Богу.Но…пока, пока не испытываю.
Через пять минут ровно я и Маша оказываемся в теплом салоне машины, везущей нас обратно домой.Наши лица озаряются гордыми ядовитыми улыбками при осознании того, что миссия успешно выполнена, а виновник, уверена, уже сейчас разгребает все то, что сделала моя подружка, заступившись за меня и синхронно искупив свою вину.Этот вечер одновременно и самый лучший, и самый ужасный в моей жизни.Сейчас начнется самая дикая штука, которую я когда-либо делала, и лучше мне от этого не станет.В голову тихо аккуратно закрадываются мысли о том, а не зря ли это все?
