Густой дым смешивается с промозглым воздухом, узорчатый снег застилает больше половины города, пока успеваю доехать до места назначения.Как бы иронично это не выглядело, но выходя из машины с влажной, почти размокшей сигаретой во рту, которая бесперестанно дымит и шипит от холода, встречаю худощавую девчонку с точно такой же папиросой, зажатой между темно-бордовых пухлых губ.Прячу руки в карманы, сжимаю корешок фильтра зубами, полностью обвожу глазами стройные, округлые, статные формы при том, что на вид в этой девчонке не больше пятидесяти килограмм, озабоченно улыбаюсь, подходя чуть ли не впритык, тем самым вынуждая Киру сделать неловкий шаг назад.
Длинные, тонкие, аккуратные пальчики тянутся к никотиновой бумажке, стряхивая серо-кристальный пепел на асфальт.Синеглазая не сводит с меня пристального взгляда, точно так же, как и я.Тупо с минуту глазеем друг на друга, будто переваривая все, что случилось с нами вчера.Хотя, если посудить, ничего особенного и не произошло, не считая того, что я чуть не отымел ее у себя на кухне, не суть важно.Я же не веду себя так со всеми остальными, кто бывает у меня в кровати, значит, и она — не исклюение из правил.Не думаю, что все это затянется дольше, чем она успеет побывать на мне.
— Привет, — начинаю я, небрежно тушу сигарету об мокрый резной забор парка, выдыхая скопившийся воздух.Шаркаю ногой, вставая рядом с девушкой, которая залипает в одну невидимую точку перед собой.Сегодня ее зрачки по-странному обычно выглядят, что пробуждает во мне долю интереса.Поскорее хочу ее разговорить, мне нравится этот депрессивный собеседник.
— Привет, — кивает Кира, затаптывая окурок ногой.Обледеневшие руки прячет по карманам свободного черного пальто, вязанный хамут обмотан вокруг длинной, тонкой шеи, а темные волосы беспорядочно летают по ветру, то запутываясь, то ровно ложась на плечи.Я улыбаюсь.Мне нравится смотреть на нее.Она не такая, как все, но животное желание одно и то же, поэтому несильно отличается от того, что я обычно хочу сделать с другими барышнями.Но признаю, что эта особа мне довольно-таки интересна, как отдельный персонаж.Пусть доверится.
— Как спалось? — неожиданно беру ее под руку, уводя внутрь парка Горького, направляясь к замерзшему мраморному фонтану.Киру в миг бросает в краску, по всей видимости вспоминая последние события.Трепещу, играя жевалками на лице.
— Отлично спалось, — подозрительно хихикает, отпуская мою руку и становясь напротив.Смотрю на эту дурную девчонку сверху вниз, ухмыляясь уголками губ, наблюдаю за каждым ее действием.Выходит даже как-то по-особенному романтично: снег, крупными хлопьями ложится на длинные ресницы, волнистые смоляные волосы, на хрупкие плечи прямого пальто, не тая, огни, горящие даже в обед, то медленно выключаются, то загораются, служа приглушенным фоном.
Вдруг, что-то чересчур мокрое, до одури холодное и мерзкое стекает мне за шиворот, а в ушах эхом раздается звонкий смех Киры.Кажись, если бы тут был хоть кто-то кроме нас, то точно счел бы за сумасшедших придурков-подростков.Отчасти так и есть.Зачерпываю ладонью смащный комок снега из сугроба, превращая в идеально ровный шарик, который прилетает Жуковой прямиком в зад, на что та громогласно пищит, заливаясь хохотом.Скалюсь, то продолжая догонять ее, то она меня.Наконец, после десятиминутной битвы заваливаю ее в хлюпающий сугроб, усаживаясь сверху, начинаю бесщадно щекотать девушку.Вода повсюду: в обуви, в карманах, под рубашкой, на лице, руках.
— Незборецкий, сейчас же слезь с меня! — визжит, пытаясь столкнуть меня, но попытки оказываются тщетны.Раз уж на то пошло, надо же мне как-то ответить ей на этот жуткий поступок, превращенный в игру в снежки, но только очередная «месть» с моей стороны куда веселее, да и наблюдать забавнее за ее реакцией.
Замираю, прищуриваясь, ставлю руки по бокам от ее головы, нависая сверху.Кира начинает выбираться, но все ее действия ликвидированы, прикованы моими руками к ледяной поверхности.Я чувствую, я слышу, как часто начинает она дышать.На выточенном личике исчезает улыбка, в голубых омутах-зеркалах — непонятное волнение, дрожь.Выдыхаю, склоняясь все ниже, наконец, оказываясь в паре сантиметров от ее губ.Глаза в глаза.Скалюсь.Медленно, плавно прикасаюсь губами к горящей скуле, соскальзывая к уху.
— Пошли, — невольно поджимаю губы, отстраняясь от нее.Поднимаюсь на ноги, отряхивая джинсы.Подаю руку, помогая девчонке встать.Теплые мокрые ладошки соприкасаются, но пытаюсь уделять этому, как можно меньше внимания.Кира неловко прочищает горло, поправляя свой шарф, закусывая нижнюю губу.Люблю смущать ее, мне нравится вгонять ее в краску, наблюдая, как впалые щеки становятся пунцовыми. — Холодно? — поворачиваюсь к ней, продолжая следовать по нерасчищенной дорожке спиной.Жукова уверенно мотает головой, потирая руки.
— Какого черта ты творишь? — судя по всему, вырывается у нее преждевременно, на что я смешно, вопросительно повожу бровью.Она хмурится, делая большой шаг навстречу мне, оказываясь рядом. — Может, объяснишь, в чем дело?
— У нас свидание, милая, — язвительно проговариваю я, приобнимая ее за плечо, притягиваю к себе.Где-то в голове возникает непреодолимое желание почувствовать вкус ее сладких губ снова, но эти мысли я «на пока» прячу подальше.Не помогает.Останавливаюсь в паре метров от выхода, перегораживая путь бунтарке, что теперь недоуменно глазеет на меня.Улыбаюсь, подходя ближе.Руки по-собственнически привычно ложатся на тонкую талию, притягивая ее хрупкое тело к себе вплотную, почти вжимая. — А на свиданиях принято целоваться, — шепчу около ее губ, одной рукой проводя вдоль ее скулы, останавливаясь на остреньком подбородке.Аккуратно подвигаю ее ближе, касаясь губами ее губ, таких же горячих и влажных.Беспрепятственно проникаю языком в ее рот, пробегаясь по ровному ряду зубов.Вдыхаю ее карамельный сладкий запах, которым невозможно насытиться.Сминаю ее губы своими, покусывая.Нехотя отрываясь, раскрываю глаза, ловя ошарашенный взгляд.Тяну ее за собой, самодовольно шагая к дверям машины. — Водить умеешь?
— Еще как! — оживает, распахивая и до того большие глаза.
Протягиваю ей ключи от тачки, обходя габарит, и ожидаю, когда откроется пассажирская дверь, заметенная снегом.Знаю, что в такую погоду лучше бы вообще никуда не ездить и сидеть дома, но это скучно и уныло, а я не люблю такое, поэтому сегодня устроим покатушки.Кира радостно плюхается на водительское сидение, вставляя ключ зажигания в выемку.Дикий рев мотора из-под капота заставляет ее рассмеяться, стрельнув в меня взглядом.Все это время не свожу с нее глаз, высматривая все до малейших деталей.Мне дико интересно, какая она.Какая она вообще.Какая она, когда ее ничто не сковывает, никто не держит, и когда нет границ дозволенного.С заносом неожиданно трогаемся с места, выворачивая на полупустое шоссе.Да эта сучка любит скорость! Мне нравится.
— Раз уж на то пошло, тогда выбирай, куда мы поедем, — снимаю с себя промокшее пальто, оставаясь в рубашке, прилипшей ко мне из-за воды.Провожу пятерней сквозь волосы. — Сегодня моя красотка в твоем распоряжении, — Кира облизывает нижнюю губу, ухмыляясь, перестраивается в левый ряд на поворот.Разворачиваемся, следуя по встречной дороге. — Расскажи мне что-нибудь, — выдыхаю, удобнее усаживаясь на сидении.Теплый воздух из дефлекторов приятно обдает лицо.
— Что, например? Про мою паранойю, про которую ты так душевно и смешно любишь шутить? Или может, запланированный трах в туалете в «Облаках»? — одаривает меня равнодушным взглядом, отчего внутри все неприятно колко сжимается. — Как там, кстати, поживает Разумовский? Весело проводит время в компании бутылок? — ее до того привычный смех, сменяется на ядовитый ироничный, отчего я начинаю чувствовать себя крайне неуютно, испытывая вину и стыд перед этой неглупой девчонкой.А ведь правда, все началось с того самого концерта, это странно.Она точно не фанатка, по ней видно.Она даже не знает, кто я, откуда я, и чем занимаюсь вообще.
— Давай не об этом, — ухожу от темы, прикрывая глаза.Она ведь так и не рассказала, что произошло тогда, тем вечером.
