Возможно сейчас нас видно оттуда, со двора. Две фигуры, сплетённые в разноцветных отблесках огней. Но мне по херу. Пусть. Я устал прятаться.

 — Пошли… — Егор как будто прочитал мои мысли и потянул меня с балкона в уютное тепло квартиры.

Мы как во сне поспешно прошли все комнаты и я очнулся только в ванной, прижатый горячим телом к кафельной стенке. Мне жарко, и я подозреваю что это не только из-за выпитого. Кровь бешено стучит в висках. И, возможно, я бы подумал что не стоит, но мои мысли попрятались по углам. Не хочется думать. Не хочется вспоминать. Есть только сейчас. Есть я и Егор. Эта Новогодняя ночь, эти руки по моей коже. Боже, какие же горячие у него ладони, как будто это не он только сейчас с улицы.

 — Эмиль…  — Заткнись, иначе я прямо тут дам тебе в глаз… — зачем он говорит, я не хочу слышать, я хочу только чувствовать.

Тихий смешок мне в шею, и мурашки разбегаются по телу, вызывая тягуче-приятное чувство внизу живота. Я хочу его… Не Ангела… Я хочу другого, такого близкого и горячего.

Стараюсь прижаться выпуклостью под тесными джинсами к животу Егора посильнее. Сейчас мне всё равно, он меня, или может я его… Хм, было бы забавно.

 — Потерпи, глупый… — Егор запускает пальцы мне за пояс и торопливо растёгивает пуговицу и молнию.

Хочется ответить ему какой-то колкостью, как я обычно делаю, но слова застревают в горле, когда его пальцы обхватывают мой член и слегка сжимают.

 — Так лучше?.. — слышу весёлые нотки в его шёпоте.  — Немного…  — Ну ты и… — кусает меня за кожу на шее, а я придвигаюсь ещё ближе. К его губам, к его руке в моих штанах. Я знаю, это то, что мне сейчас нужно. И он именно тот, кто нужен.

Просто закрываю глаза и отдаюсь чувствам. С меня снимают толстовку и тонкую футболку, и даже прохлада плитки не убавляет огня, растекающегося у меня внутри. Улавливаю звон пряжки, и мои джинсы сползают почти на пол. Да я готов… Ко всему…

Но у Егора похоже совсем другие планы. Чувствую его ладони у себя на бёдрах и тут же его губы на своём животе.

 — Не так… — пытаюсь оттолкнуть его.

Я не хочу, чтобы со мной нежничали. Я хочу, чтобы меня трахнули. Чтобы я больше не принадлежал тому, которого люблю.

 — А вот теперь ты заткнись. — Меня с силой прижимают к стенке и больно удерживают руками, впиваясь пальцами в кожу. Расслабляюсь и откидываю голову назад, упираясь затылком. Пусть… И тут же хватка ослабевает, руки начинают медленно гладить меня по животу и ягодицам. Зажмуриваюсь, когда его губы проложив дорожку по вздрагивающему животу, обхватывают меня и медленно, очень медленно насаживаются почти полностью. Жар его языка срывает крышу, и хочется толкнуться сильнее, но я боюсь сделать Егору неприятно, поэтому отдаюсь ласке в том ритме, который диктует он. Господи, почему же он такой горячий? Его язык, его рот, даже его губы обжигают меня там. Я крепко зажмуриваю глаза, стараясь не опозориться и не кончить, продержавшись всего пару минут.

Странно, но в голове пусто, а на сердце уже не так больно. Закрадывается одинокая потерявшаяся мысль «Ангел…», и назло ей я обхватываю ладонями голову Егора и вталкиваюсь в него сильнее. Уже не думаю о нём, не думаю ни о чём, кроме жара разливающегося по мышцам и пустоты расползающейся внутри меня.

Вот чёрт… Я всё-таки сдался. Слишком жарко. Слишком горячо. Пытаюсь отстраниться, но теперь держат уже меня, до предела насаживаясь на мой член, и все текущие по телу волны собираются внизу. Мне кажется я даже отключился на несколько секунд, потому что когда я вновь открываю глаза, я сижу на полу, на своей же заботливо кинутой Егором, толстовке и упираюсь головой ему в грудь, а его руки едва уловимо гладят меня по волосам.

 — Я хотел не так… — пытаюсь оттолкнуть его, но он просто сжимает обнимающие меня руки так, что мне становится даже трудно дышать.

 — Я знаю. Я бы тоже хотел по-другому, но…

Замираю на секунду. А потом, пока его руки держат меня, мои руки опускаются ниже и накрывают до предела возбуждённую плоть, прямо поверх его штанов.

 — Не нужно…

 — Егор, посмотри на меня. — Поднимаю голову и ловлю его взгляд.

Горящие глаза, затуманенные желанием. Покрасневшие губы… Смотрит на меня, и я понимаю, что держится из последних сил. Он тоже пьян, и все эмоции просто читаются у него на лице.

 — Егор, я хочу тебя… Не потому что он так поступил со мной, и не назло ему… Потому что ты мне нравишься… Потому что ты, ты такой тёплый… Такой родной… Понимаешь?

Кивает. И это единственное, что нужно, чтобы мои руки тут же справились с его штанами и нырнули под ткань. Утыкаюсь ему в шею, чувствуя под пальцами пульсирующую плоть и вдыхаю только ему присущий запах. Медленно двигаю пальцами ощущая каждую венку, каждое вздрагивание. Размазываю выступившую смазку по головке и слышу, как он задерживает дыхание. Хочу, чтобы ему было хорошо. Чтобы он запомнил эту ночь, этот Новый год. Пусть даже это произошло в маленькой ванной комнате, в чужой снятой для праздника квартире. Пусть даже не по-настоящему, ведь никто никому не принадлежал. Но я хочу, чтобы он помнил. И я… Потому что, это больше не повторится, это случилось один раз и этот раз будет последним. Последним, потому что я вдруг осознал, что не хочу терять его. Егора. Не хочу похерить его дружбу. Не хочу чтобы наши отношения переросли в обычный секс, где он будет любить по-настоящему, а я только принимать его любовь для личного успокоения. Сейчас Егор мне ближе всех, и я хочу, чтобы так и оставалось в дальнейшем…

Потом мы долго сидели в ванной на полу, уже одетые и успокоившиеся. Он просто запускал пальцы мне в волосы и тихонько перебирал мне локоны, а я прятался у него на плече и плакал. Иногда заходили ребята, кто руки помыть, кто из любопытства. А мы даже не обращали внимания.

Я нуждался в этой минутной слабости и в его тепле. А он это прекрасно понимал и ничего не спрашивал. Просто был рядом.

====== Эмиль: Утро добрым не бывает. ======

На утро я ощутил все прелести похмелья. Жутко болела голова, во рту как будто нагадило стадо котов, пить хотелось как в пустыне. А самое страшное, что подлые воспоминания о вчерашнем вечере, вернее о его окончании, вызывали желание не просыпаться никогда.

Но мои желания вряд ли будут услышаны, так как ночевать я остался у Егора, и соответственно сейчас находился в его кровати, из которой рано или поздно надо будет выбираться. Спасибо конечно Егору за то, что сам он лёг на диване у другой стены, и я не проснулся утром в одной кровати с ним.

Медленно приоткрываю один глаз и всматриваюсь в смятое одеяло на диване напротив. Хух… Там пусто.

Вскакиваю, как будто за мной гонится дюжина чертей, и в спешке натягиваю штаны и футболку. Угораздило же меня вчера улечься в одних трусах.

Мой страждущий организм видимо не ожидал таких резких перемен, из положения горизонтально в положение вертикально, и злобно напомнил мне о «вчерашнем» противной тошнотой и убивающей ломотой во всём теле.

Уже полностью одевшись и кое-как пригладив растрепавшиеся и торчащие волосы, я решил сделать вылазку за дверь спальни Егора. Пить хотелось нечеловечески. Нет, конечно, первым желанием было убежать. Просто тихонько собраться и покинуть квартиру.

Но, во-первых, бежать то мне было некуда, домой не хотелось вообще. Во- вторых, улизнуть никому ничего не сказав, было бы полным свинством.

Поэтому, я как тень похмельного лунатика, начал потихонечку по стенке пробираться на кухню. Запах кофе, витающий в квартире, добавлял оптимизма и немного оттеснял стыд на второй план. Что я не человек, что ли?

На кухне меня ждал сюрприз в виде не выспавшейся и помятой Мальвины, восседающей за кухонным столом с огромной чашкой дымящегося кофе.

Егор, напротив, выглядел отдохнувшим и бодрым.

 — Милька, ты прям блещешь здоровьем. — Машка спрятала смешок за чашкой, но глаза улыбались.

 — На себя посмотри… Мальвина блин… из страшной сказки.

Как ни странно, Машкина реплика сняла с меня напряжение и заставила улыбнуться.