Через неполную минуту переулок украшало две кучки пепла – дело рук Вэйда, и один скрученный, застывший в невыносимой муке труп, одаренный кинжалом в шею от Отравителя.

Гарс присел передо мной на корточки, осмотрел, с опаской и попытался отобрать у меня руку:

– Селина, будь умницей, отдай. Давай выкинем эту гадость. Если так хочешь, то я тебе завтра другую руку принесу. Красивую, женскую, забальзамированную, ну зачем тебе эта поджаренная мерзость?

– Ммм, – слова терялись в неутихающем огне, разгоревшемся в груди. Я просто не могла собрать расплавленные от жары, раздробленные шоком и страхом мысли в одно целое и очень плохо понимала, что именно продолжаю прижимать к груди.

Я вообще мало что сейчас соображала, и когда Вэйд, опустившийся на одно колено рядом со мной, попытался силой вырвать из моих пальцев чужую руку, сделала то, чего совсем не хотела.

Очередная ослепляющая вспышка была ознаменована тихими ругательствами со стороны Гарса и болезненным шипением моего женишка. К счастью, он остался жив, не размазался по стене или земле пеплом и даже умудрился-таки отнять у меня мой честно оторванный у неприятеля трофей.

Потом была недолгая прогулка на ручках Вэйда и сокрушенное от Гарса:

– А ведь мы перестарались. Нужно было хоть одного в живых оставить, для допроса.

Дальше уже был только успокоительный отвар, вырубивший меня за считанные секунды.

О том, что спасли меня почти чудом, так как главное здание Департамента находится в прямом смысле на соседней улице, и Джае очень повезло не только добраться до него вовремя, но и застать на месте Вэйда, я узнала уже только на следующий день. Проспав почти целые сутки.

***

Просыпалась я медленно и неохотно. Гудящая голова, пересохшее горло и странная, ноющая боль в груди сопровождали мое пробуждение, делая его больше похожим на восстание мертвеца. Я чувствовала себя полутрупом и, услышав голос Гарса, не нашла в себе сил на удивление.

– Вэйд, успокойся, я профессионал, я знаю, о чем говорю, – сердито потребовал Отравитель, звеня чем-то стеклянным.

– Ты обещал, что она очнется на рассвете. – глухо огрызнулись совсем рядом со мной, осторожно беря мою руку в свою, почему-то забинтованную. – Уже полдень и она…

– Скоро проснется, – раздраженно отмахнулся Гарс, беспечно напомнив, – у девочки шок, сотрясение, которое я не могу самостоятельно исцелить из-за активной искры, и проблемы с пробудившейся силой. Поверь, ей сейчас лучше просто немного поспать, пока я не закончу.

Вэйд шумно выдохнул и потянул куда-то вверх мою руку. Когда к пальчикам прикоснулись теплые, сухие губы, я не выдержала:

– Руку мою… не надо слюнявить, пожалуйста, – просипела натужно, чувствуя, как болят от напряжения голосовые связки. Сухо кашлянув, попыталась сглотнуть и тут же поморщилась, возможно, меня вчера и недодушили, но неприятные ощущения на несколько дней вперед обеспечили.

– Еще и горло, – непонятно отчего разозлился Отравитель, зазвенев стеклом в два раза активнее. Перебирая свои скляночки и помешивая что-то в высоком стакане стеклянной лопаточкой, он недовольно проворчал что-то себе под нос.

– Я…

– О, молчи, прошу тебя! – вспылил Гарс, резко крутанувшись на месте. Он стоял у стола, на фоне окна и мне, с моим расфокусированным зрением и слезящимися глазами, казался просто расплывчатой тенью в сиянии солнца. – Еще успеешь наговориться, когда я тебя вылечу.

Послушно заткнувшись, я повернулась к Вэйду, сидевшему на постели рядом со мной. Так и не отпустив мою руку, он, тем не менее, больше не порывался поднести ее к губам, рассеянно перебирая мои безвольные пальчики.

– Как ты? – женишок выглядел странно. Помятый, растрепанный, с ожогами на щеке и шее, в простой рубашке и без камзола. И руки у него были перебинтованы почти до локтей. Я это очень хорошо видела, благодаря закатанным рукавам рубашки.

Опасаясь говорить, я посмотрела на его руки, выразительно подняв брови.

– Я полукровка, – напомнил он равнодушно, – мне крайне вредно принимать благословения.

– Особенно если его накладывает мудрая, – поддакнул совершенно целенький Гарс, присев на кровать с другой стороны, – выпей.

Мне протянули стакан с мутной, серовато-сизой, густой на вид гадостью.

– Ммм, – отрицательно замотав головой, я попыталась отползти подальше от Отравителя. Меня даже не сильно смущал тот факт, что «подальше от Гарса» значило «поближе к Вэйду». Конкретно в данный момент мой угрюмый жених был предпочтительнее этого совершенно не вызывающего доверия типа.

– Селина, не упрямься, – нахмурился он, – я, как твой лечащий врач, требую, чтобы ты это выпила.

Мой несчастный вид на Отравителя не действовал, Гарс просто очень умело его игнорировал, продолжая тыкать мне под нос своим стаканом.

Хотелось верить, что хотя бы Вэйда жалобный взгляд в состоянии смягчить… Хотя, кого я обманываю?

Они ж одинаковые, сердца нет ни у одного, ни у второго. Иначе бы вряд ли на бессловесную мольбу о спасении я получила спокойное:

– Тебе нужно это выпить, Селина.

– Неее, – проблеяла я едва слышно, пытаясь выпутаться из одеяла, уверенно держа курс на коленки моего ужасного жениха, так как только они отделяли меня от свободы. План мой был прост и гениален: переползти Вэйда, вывалиться из постели на пол и бежать куда глаза глядят. Вот только у Гарса был совершенно другой план, он собирался напоить меня этой гадостью во что бы то ни стало. Я не хотела это пить, он хотел, чтобы я это выпила, столкновение интересов налицо. Вот только в таких случаях побеждает, как правило, не маленький и наглый, а большой и безжалостный.

Проще говоря: побег не удался. Меня схватили, скрутили и насильно напоили горькой, обжигающей и замораживающей в одно и то же время гадостью. И потом еще искренне удивлялись, почему это я сижу, реву, хватаю ртом воздух и отказываюсь отвечать на вопросы.

А как мне на вопросы отвечать, когда в груди стылая зыбь, а в горле будто бы бензин подожгли. Не говоря уже об острой вспыхивающей боли в затылке и звоне в ушах.

Не выдержав такого издевательства над собой любимой, я просто ненадолго вырубилась, чтобы прийти в себя на ручках у Вэйда. Меня носили по комнате, поддерживая под попу и уместив мою совершенно чугунную голову на широком плече. Будто бы укачивали. Но вместо того, чтобы бормотать что-нибудь успокаивающее, Вэйд ругался.

– Прекрати, – попросил Гарс, продолжавший сидеть на моей постели, – кто же знал, что с ней все так серьезно? Я, если ты помнишь, уже шесть лет не практикую врачевания, у меня другая работа.

– Ты ее чуть не убил, – прорычал женишок.

– Глупости, – Отравитель был непробиваем, – признаю, мне не стоило браться лечить все ее повреждение одновременно, но ничего страшного же не произошло.

Вэйд красноречиво промолчал, заставив Гарса раздраженно оправдываться:

– Да, согласен, такой реакции я не ожидал, но, заметь, я оказался совершенно прав: как только ты взял ее на руки, Селина перестала метаться и кричать.

Именно в этот момент, на ручках у Вэйда, я начала всерьез беспокоиться о том, что меня тут могут залечить насмерть.

Как выяснилось чуть позже, после того, как я официально пришла в себя и меня вернули в кровать, не поленившись даже одеялом заботливо укрыть, беспокоиться мне стоило о другом.

– Думаю, у тебя есть к нам вопросы, – под тяжелым взглядом Вэйда Отравитель сполз с постели, отступив к креслу. От греха подальше.

В то время как этот мрачный грех… судя по всему, грех смертоубийства, снова взял в плен мою ручку и не планировал ее отпускать.

– Есть вопросы, – подтвердила я, не в силах оторвать взгляд от своей ладони, которую сейчас рассеянно поглаживали.

– Задавай, – великодушно кивнул Гарс.

– Что вчера произошло? Что это вообще было?

На эти вопросы Отравитель ответил с удовольствием.

Что вчера произошло? Попытка похищения, для принесения меня в жертву. Вот в прошлый раз, по мнению адептов Изначальной Тьмы, меня в жертву недопринесли, и это надо исправить. А то, что вызываемый ими в том обряде сосуд они все же получили – исключительно удача. Особенно, если учесть, что с сосудом у них там тоже какие-то проблемы были, и адепты сейчас все немножечко злые.