К нам в халате, под которым выглядывала пижама, медленной походкой вошел дядя. Сел и, посмотрел на нас, сканируя своим взглядом.

– Кофе? – Спросила я и направилась к плите варить очередную порцию.

– Пожалуй, выпью, – согласился он.

Мы наслаждались утром и кофе.

– Вкусный варишь, – похвалил меня дядя. – А теперь прошу в мой кабинет.

Мы направились на второй этаж, где располагалась библиотека. Дядя достал из сейфа увесистую папку и стал раскладывать бумаги аккуратно по стопкам. Он углубился в этот процесс и на нас не смотрел. Я ждала. Прошло еще минут двадцать, и он показал на бумаги, которые только что рассортировал.

– Маша, я не только твой дядя, но и управляющий делами нашей фамилии. Ты получишь документы на имя Бариновой Марии Владимировны, завтра.

Я было открыла рот чтобы спросить, но дядя поднял руку в предупреждающем жесте.

– Выслушай не перебивай. Сейчас все поймешь, – и продолжил.

– Твоя мать Баринова Клавдия Васильевна моя сестра. Ты единственный ее ребенок и ты наследница большого состояния. Эта вилла, в том числе принадлежит тебе и не только она. Я оберегал все, что было в нашем наследии, а оно исходит с времен III века. По женской линии передается все движимое и недвижимое имущество, в том числе эта шкатулка.

При этом дядя достал из сейфа реликвию, необыкновенной красоты, и сразу стало понятно, насколько старинной вещицей она являлась. Дерево было коричневым и на каждой стороне шкатулки было инкрустировано по одному камню величиной с грецкий орех. Между собой они отличались размером, цветом и огранкой. Шкатулка была тяжеленькой и на удивление холодной, словно хранилась она в морозильной камере.

Я вопросительно посмотрела на дядю в ожидании, что он скажет.

– Значит так, она будет при тебе, – при этом показал пальцем на шкатулку и глаза его округлились.

Я вопросительно посмотрела на него, ничего не понимая.

– Видишь ли, ты являешься ее хранителем, и только в твоих руках произойдет или нет дальнейшие события. Я про это ничего не знаю, – предупредил он мой вопрос.

Он помедлил и тихо сказал:

– Она сейчас изменила температуру?

Я кивнула головой, глядя на дядю немигающим взглядом.

– Она не была холодной. И это еще раз подтверждает выше сказанное. С этой минуты к шкатулке никто не должен притрагиваться. Это требование не мое оно передавалось веками.

Душа съежилась и трепетала. Я понимала насколько важно происходящее сейчас в этот момент. Я держала шкатулку в руках и пальцем поглаживала дерево.

– Жить тебе здесь до конца твоей жизни.

– А, квартира в Волгограде?

– За ней присмотрит твоя соседка – Вероника Павловна.

Тут мне стало ясно, откуда знают они мои размеры одежды и обуви. Я дружила с Вероникой Павловной, и мне очень нравилось с ней проводить время, когда оно было.

– Кто такая Анастасия?

– А, забыл сказать, твоя бабушка по материнской линии. Повторюсь: ты очень похожа на нее – одно лицо.

– Разве такое возможно?

– Еще как возможно! Ладно, – подвел черту разговору дядя. – Садись, и просмотри каково твое наследство. Задавай вопросы: я отвечу.

Он расположился в кресле, уступив мне место за письменным столом. Я просмотрела недвижимость и была поражена тем, что про это мне мама словом не обмолвилась. Интересно почему? Несколько квартир по разным странам, банковские счета и целый фотоальбом на фотографиях которых были изображены ювелирные украшения.

«Вот это да»!

– Что мне с этим делать? – Спросила вслух.

– Пользоваться, но с умом.

Я вздохнула, сложила документы как дядя и, протянув их ему, спросила:

– Что я должна знать еще?

– Шкатулку храни и чаще держи ее в руках. В остальном живи как все люди. Главное никому про это не говорить и быть рассудительной. Хочешь на эту тему поговорить, значит приходи ко мне. Пойми, ты наследница состояния, которое собиралось веками. Негоже расточительно с ним обращаться.

Он помедлил и, наверное, не мог решиться сразу, сказать следующее:

– Предосторожность нужна потому, что за шкатулкой идет охота. Многовековая охота, понимаешь? Поэтому мы берегли тебя.

– Мои родители погибли, – тихо продолжила я диалог.

– Не печалься. Жизнь преподносит нам сюрпризы ежечасно и не фак, что они не продолжатся.

Я, понурив голову, обняла шкатулку как самую драгоценную реликвию и направилась вон.

– Подожди, – окликнул меня дядя.

Я остановилась и вжала плечи, словно неожиданно прозвучал гром.

– Ты теперь не Воронова, ты Баринова и прошу привыкни к новой фамилии как можно быстрее. Как знать, не исключено, что это повлечет за собой ожидаемые перемены.

Я, так и не обернулась на его слова и, когда дядя замолчал, ушла. Меня переполняли чувства, которые я не могла сдерживать, и слезы потекли из моих глаз. Я поднялась на верхний этаж, и мое неимоверно уставшее тело упало на диван. Шкатулку я не выпускала из рук и пальчиком поглаживала ее, словно успокаивала не себя, а реликвию. Так я пролежала до самого вечера и размышляла обо всем, что мне поведал дядя.

Утренняя пробежка и купание в теплых, ласковых водах меня взбодрили. Солнце светило и хотелось просто понежиться под его лучами. Небольшой пляж и шезлонги манили, и я не стала отказывать себе в этом удовольствии.

Я совершенно не знала, как быть дальше, как жить дальше. Менялся весь уклад моей жизни. Домой я уже не попаду, и чем заняться мне дальше я не знала. Конечно, переговорю с дядей, он давно готов к такому повороту событий и рад моему присутствию, я это видела.

– Доброе утро, племянница, – услышала я голос Сергея.

– Доброе, – ответила я и приподняла голову.

Он готовился к заплыву, и я с превеликим любопытством наблюдала за ним. Он нырнул и, как настоящий пловец, мощно загребал воду руками и стремительно удалялся от берега. Я наблюдала за ним и не отрывала глаз от той маленькой точки, которая покоилась на легкой волне.

– Он замечательный пловец, – отвлек дядя.

– Я никогда не видела такого великолепного заплыва, – восхищалась я.

– Это не единственное его достижение. Он все делает как профессионал. Всегда поражаюсь этому и ценю.

Все дни, с момента моего появления, стояла великолепная погода и утро были похожими, так же, как и дни. Я осмотрела дом и была поражена чистоте и порядку в нем. Как-то я не выдержала и задала вопрос дяде:

– Кто за домом ухаживает?

– Из деревни приезжают Люся и Жанна. Они дом убирают и закупают продукты. За чистотой газонов и дорожек присматривает Антон. Машина в полном ведении Сергея. Люди проверенные и добросовестные, но и им не надо многое знать. Во все посвящен Сергей. Его с детства воспитывали как хранителя, и он такой же посвященный, как и ты. Каждому отведена своя роль и несколько семей из поколения в поколение передавали свои знания ради будущего. Мы служим будущему, мы храним реликвии для будущего, мы делаем это веками.

Дядя замолчал, и я еще раз убедилась в том, что я причастна к тому, что произойдет или нет в будущем. Я почувствовала, что мой круг общения не велик, и я многому должна научиться и многое понять.

– Много веков род хранил и передавал наследие в ожидании, что произойдет что-то, но ничего не случилось. Может получиться так, что ты проживешь жизнь и посвятишь ее только одному и единственному предназначению – сберечь и сохранить то, что есть. И все будет, как и многие века: только ожидание и воспитание поколения, которое продолжит то же, пока не свершится предначертанное.

Мы молчали некоторое время. Важность происходящего и понимание этого росло и укреплялось в моем сознании.

– Может, сохранились старинные книги как путеводители, и они помогут понять, что должно произойти?

– Не тешь себя иллюзией. Ничего нет, но одно связанно с другим и до поры покрыто завесой тайны. Шла охота много веков и хранительницей всего этого была твоя мать. Сейчас тебе передалось наше наследие и как знать, что произойдет. Очень немногие знают про это, и за ними ведется наблюдение. Могу сказать с уверенностью, что нам удалось сбить их со следа. Пару веков мы не видим охотников, но осторожность нужна и сейчас. Хорошо, что нет записей, а только устно передавалась история. Поэтому искатели приключений и прочие охотники не могут зацепиться и начать разматывать многовековой клубок. Это не стих, а последовательность событий, которым необходимо следовать.