Школа находилась недалеко от дома капитана, и Хома с Георгием остались жить в доме стариков.

Учили не только турецкий язык, но и русский, и грузинский. Майор Лыков собрал всех курсантов и долго с ними беседовал.

– Вы не только будете переводчиками турецкого языка, вы должны быть грамотными и уметь хорошо читать и писать на своем грузинском языке. Вас, грузин, здесь больше, чем других национальностей.

Умеете говорить по-турецки, так как жили дома среди турков, а сейчас настало время изучать их язык так, чтобы вас никто не смог бы отличить от турков ни по разговору, ни по поведению.

Здесь будете говорить только на том языке, который изучаете.

Трудно было первый месяц. Хома в школе чувствовал себя словно в турецком плену. Ночью часто снился учитель-турок, который учил первым турецким буквам.

Потом стало легче, прошли и забылись сны о плене. Ложился и вставал, изучая новые турецкие слова. По ночам, если не спалось, с Георгием говорил по-грузински, а он ему отвечал по-русски.

У Хома хромал и русский, дома он окончил церковно-приходскую школу на украинском языке. У него получался корявый русский говор.

Иногда майор брал с собой не грузин, а славян, говоря «славяне, за мной» и отвозил в горы к крестьянам. Здесь самая лучшая школа, народная, утверждал он.

«Помогайте тем, у кого сыновья в армии, а сами учитесь у них говорить по-грузински».

Вечерами деревенский учитель собирал их около школы и проводил с ними диктанты. Учил грамотно писать. Давал учебники, и на следующий день гонял по грамматике.

Первые дни старики-грузины были недовольны новыми поселенцами и их занятиями с учителем. Прошла неделя, потом вторая, молодые парни выполняли все то, что требовал хозяин дома, в котором они жили и успевали учиться.

Даже ярые нацмены грузины стали приглашать парней в свои дома. Когда приехал майор, старики с почестью встретили его.

– Не обижайся, господин майор, что вначале плохо вас приняли, боялись за честь нашего села, а вы оказывается хороших парней нам привезли. Сейчас любой из нас с удовольствием поговорит с вашими солдатами. Они умеют и работать и отдыхать.

Много позанимался с ними наш учитель, теперь ваши солдаты умеют говорить по-нашему. Особенно Хома, тот даже вечерами под гармошку поет наши песни.

Вечером майор со своими солдатами пришел к учителю. Он посмотрел, как успевают его курсанты по грамматике. Был написан диктант. Майор хорошо знал грузинский и вместе с учителем проверил их.

– Можно забирать ребят или пусть еще подучатся? Многим трудно говорить и писать, а в деревне все их знают и стараются с ними разговаривать. Пусть закрепляют свои знания.

– Согласен с вами, дорогой мой коллега. До армии я был только учителем и знаю труд учителя. Полковник вам приказал оплатить за учебу, и если вы продолжите занятия, я поговорю, чтобы вам оказали материальную помощь.

Привезу в следующий раз досок, гвоздей, стекла. Отремонтируем вам и школу и ваш дом. Небось, хозяйка ругается, что дом валится, а вы учите бесплатно.

Жена учителя, услышав слова майора, улыбнулась.

– Я привыкла, что мой муж всегда рад помочь другим, не заботясь о своем доме. Бедно живет в селе учитель, мы выживаем за счет того, что дают родители за учебу детей. А нынче государство забыло, что где-то в горах есть школа и учитель должен получать зарплату.

– Обещаю, сам позабочусь, чтоб вам выплатили зарплату.

В следующий раз майор приехал не один, а с инспектором школ. Он привез все, что обещал учителю и его жене.

Несколько дней курсанты ремонтировали школу и дом учителя. На прощание майор подарил учителю старую военную лошадь.

– Хотели ее списать в солдатский котел, а я упросил начальство подарить ее вам за ваш бесценный труд. Согласились. Хоть и старая лошадка, но скоро принесет потомство и получите в будущем хорошую подмогу. За курсантами приедет мой помощник. Желаю вам успехов в обучении моих ребят, а вам, дорогая хозяюшка, желаю здоровья и счастья.

Курсанты, по-своему решили отблагодарить учителя. Пошли к кузнецу и договорились с ним сделать хорошую бестарку и воз.

В знойный день все мальчики купались в речушке. Хома подошел к ним с двумя товарищами, и тоже стал купаться.

Наплававшись и напрыгавшись, солдаты вытащили из своей сумки еду, пригласили ребят к застолью.

За едой ребята перешли к солдатам на «ты», много смеялись и веселились.

Перед окончанием обеда Хома спросил ребят, могут ли они помочь им сделать подарки учителю.

– А что вы хотите подарить учителю?

– У вас в каждом доме есть лошадь и воз, а у учителя нет ничего. Майор подарил ему лошадь, а мы хотим сделать тележку, чтоб он мог ездить косить сено, возить дрова, ездить на базар.

Я слышал, что где-то в горах, недалеко от вашей деревни, глубоко в ущелье лежат несколько разбитых телег, там есть целые колеса. А самое главное для нас – поднять из ущелья железо. Мы сами в кузнице сделаем и откуем то, что нам будет нужно.

– Мы вам покажем, где они. Но это очень глубоко и туда опасно спускаться.

– А кто знает менее опасную дорогу?

– Отец и жена учителя. Она родилась там, недалеко от этого ущелья и часто говорила кузнецу: «Откуете мне топор, я покажу место, где много железа в ущелье». Кузнец брал у нее топор, оттягивал его, точил и отдавая, говорил: «Ничего мне от вас не нужно, пусть хорошо учит ваш муж наших детей, а топор пусть рубит легко дрова».

Хома сходил с мальчишками к ущелью, оно было глубокое и внизу ничего не было видно.

Вечером, сидя с учителем, он рассказывал ему о своем походе в горы и что он был около ущелья.

Жена учителя засмеялась, потом спросила:

– А вы не пробовали вверх идти над ущельем? Если подняться чуть выше к растущим деревьям, там увидите трещинку. Когда-то по ней спускались люди в ущелье и выходили на большую дорогу. Теперь наши люди забыли эту дорогу, построили мост и не нужна старая дорога. Там несколько лет был обвал, если перейти этот небольшой участок, можно выйти к нашему дому, где я родилась. А если пойдете левее, там найдете много разбитых телег, они лежат со дня большого обвала в горах. Многие пытались туда спуститься, но страх возвращал их назад.

Мы с отцом спускались несколько раз, брали там колеса, ось на телегу. Потом отец один раз споткнулся и вывихнул ногу, и оставил свой замысел поднять все из ущелья, что там лежит.

Несколько раз подзадоривала кузнеца, он только усмехнется на мои слова и громче начинает бить молотом по наковальне.

– А вы сможете нам показать туда дорогу? – спросил Хома.

– Смогу в воскресенье. Я слышала от ребят, что вы ищете железо. Муж поедет на базар, а мы с вами сходим в ущелье. Вы пойдете одни?

– Если много железа, как вы говорите, возьму ребят.

– Берите!

Пришло воскресенье. Учитель посадил детей на воз и поехал за покупками на базар. Хома собрался с ребятами за кладом в ущелье.

Внизу было светло и сыро. Женщина показывала, где больше чего лежит. Курсанты собирали и поднимали наверх.

Мальчишки приехали со своими лошадьми, и все перевезли во двор учителя.

– Отец мой много говорил об этом ущелье и хотел все поднять, но не смог. Если я ему расскажу о вашем интересе к его кладу, который вы подняли, он не поверит. На любой гулянке он упрашивал мужиков сходить всем в ущелье, и все отказывались, называли его сумасшедшим. Ему отвечали, зачем идти самому на смерть, если можно здесь хорошо прожить.

Вернулся учитель домой поздно вечером. Ему по дороге домой жители села рассказали о том, что его жена была с курсантами в ущелье и вынесла все, что было там ценное. Сложили у него около дома.

Он увидел всех своих взрослых учеников за работой, они перебрали старые телеги и делали ему новую.

Дети, увидев мать, подбежали к ней. Учитель занес покупки в дом, подошел к жене, нежно обнял и спросил:

– Страшно было?

– Как в детстве, когда ходили с отцом. Кружилась голова, и тяжело было идти. Хома часто поддерживал меня и говорил, что такое часто бывает и у их жен, когда спускаются впервые в колодец за гончарной глиной, а потом эта слабость проходит.