- Если вам так необходимо это имение, госпожа Юлиса, я готов его купить! - внезапно с апломбом заявил Аварий. - У меня уже есть двенадцать усадеб, эта будет тринадцатой. Кто сейчас владеет Домилюсом, господин Септис?

- В тысяча пятьсот тринадцатом году император пожаловал его Волсу Аттилу Веру, трибуну Второго Северного легиона, - ответил регистор Трениума. - Четыре года назад он умер. Сейчас имение принадлежит его старшему сыну Коруну, брату сенатора Сципа Аттила Кватора.

- Этот задёшево не отдаст, - покачал головой Юлис .

- Ну, и сколько он может запросить? - сухо поинтересовался главный смотритель имперских дорог.

- Тысяч четыреста, - не задумываясь, ответил хозяин дома. - А то и полмиллиона империалов.

"Ну ни батман себе!" - мысленно охнула девушка, едва успев подхватить и вернуть на место нижнюю челюсть.

- Отчего же так дорого, господин Септис? - недоверчиво нахмурился гость. - Я полагал, самое большее - тысяч триста.

- Место хорошее, господин Аварий, - охотно пояснил тот. - Имперская дорога рядом. Плодородная земля, ухоженные богатые виноградники, озеро. Большая вилла, которую полностью перестроили перед восшествием на престол императора.

- Замечательное приданное, господин Аварий! - рассмеялся сенатор, видимо, довольный тем, что ему не придётся раскошеливаться.

- Да, клянусь Питром и Семрегом! - с энтузиазмом поддержал его главный смотритель имперских дорог. - Только как его вырвать из загребущих лап Аттилов?

- Господа! - привлёк внимание гостей хозяин дома. - Давайте не будем утомлять госпожу Нику скучными мужскими разговорами?

И не дожидаясь их реакции, обратился к племяннице:

- Передайте госпоже Септисе, чтобы накрывали на стол.

- Подождите, госпожа Юлиса, - остановил её потенциальный жених. - У меня для вас подарок...

- Эй, Кром! - крикнул он в прихожую. - Неси шкатулку!

- Бегу, господин! - отозвался молодой звонкий голос.

Из сгустившегося сумрака выскочил молодой, рослый мужчина в жилете из шкуры какого-то пятнистого зверя поверх длинной туники с рукавами. Даже при скудном освещении выделялась его широкая, белозубая улыбка на бледном, чисто выбритом лице. На груди невольника блестела медная табличка, а в руках он держал ящичек размером с пачку бумаги формата А-4.

Не удосужившись даже поднять своё седалище, главный инспектор имперских дорог небрежно махнул в сторону всё ещё стоявшей столбом девушки.

- Примите сей скромный подарок, госпожа Юлиса, как знак моего восхищения вашей несравненной красотой. Клянусь небожителями, когда вы войдёте хозяйкой в мой дом, то найдёте там много подобных приятных глазу вещиц.

Протягивая ей шкатулку из тёмно-красного дерева, раб одновременно приподнял украшенную инкрустациями крышку.

Внутри тускло поблёскивали гладко отшлифованными камнями три заколки для волос в виде золотых цветов на тонком железном стебле.

За время своих странствий Ника часто посещала местные рынки, где в том числе имела возможность ознакомиться с продукцией местных ювелиров. Поэтому данные украшения её не поразили. На взгляд путешественницы, они выглядели как-то слишком скромно для одного из богатейших людей Радла.

Тем не менее, свято помня, что "дарёному коню в зубы не заглядывают", она сочла необходимым поблагодарить главного смотрителя имперских дорог:

- Спасибо за подарок, господин Аварий.

- Надеюсь, при нашей следующей встрече увидеть их в вашей причёске, - вальяжно проговорил собеседник и вновь то ли поёжился, то ли передёрнул плечами.

Приняв от раба тяжёлую шкатулку, девушка ушла на семейную половину дома, успев услышать за спиной приглушённо-заговорщицкий голос регистора Трениума:

- Главное -- сохранить всё в тайне!

Едва она осознала, что её план удался, и подписание злосчастного брачного контракта удалось отложить, как тут же свинцовым одеялом навалилась усталость. Колени задрожали, и Нике пришлось на пару секунд даже упереться рукой о стену, с удивлением чувствуя, что спина стала мокрой от пота. Душевная беседа с дядей и его приятелями вымотала не хуже многокилометровой погони за раненым оленем в лесу Некуима.

- Госпожа Юлиса! - окликнула её хозяйка дома. - Господин Септис ничего не велел передать?

- Сказал, что можно накрывать на стол, - ответила девушка.

Тётушка тут же поспешила на кухню, а племянница, чтобы никому не мешать, скрылась в своей комнате, где продемонстрировала подарок потенциального жениха многоопытной Риате. Та очень тщательно осмотрела шпильки, буквально обнюхав каждую из них, и отыскала множество царапин, а один из тёмно-синих непрозрачных камней и вовсе оказался с трещиной.

После чего рабыня осторожно высказалась в том смысле, что подобные подарки явно не соответствуют слухам о несметном богатстве Постума Авария. На её взгляд, украшения тянули самое большее на сто или сто пятьдесят империалов.

- Так он ещё и жмот! - заключила путанную речь невольницы хозяйка.

За ужином, вновь проходившим исключительно в женской компании, бабуся попросила внучку поделиться впечатлениями о женихе.

- К сожалению, я его как следует не рассмотрела, - нисколько не покривила душой та.

- Ну хоть то, что не такой уж он и старый, увидела? - не отставала настырная старушенция.

- Но и не молодой, - не выдержав, сердито пробурчала себе под нос Ника.

- Вам тоже не пятнадцать лет, - опережая свекровь, сухо заметила тётушка.

Старательно удерживая натянутую улыбку, племянница отодвинула тарелку. Есть уже совершенно не хотелось, зато появилось жгучее желание ответить что-нибудь вежливое и обидное. Вот только в голове, как на зло, вертелись одни ругательства.

За столом повисла настороженная тишина. Гэая с каким-то нездоровым любопытством поглядывала то на неё, то на неторопливо жующую мать.

Внезапно послышалось недовольное ворчание хозяина дома, а через несколько секунд, опираясь на плечо старого раба, появился он сам. Не обращая внимания на настороженные взгляды родственников, Итур Септис Даум торопливо проследовал в направлении уборной.

- Столь неумеренное потребление даров Диноса не делает чести благородному мужу, - с плохо скрытым осуждением покачала головой мать регистора Трениума и неожиданно поинтересовалась:

- Ника, а те дикари, у которых вы жили, вино пьют?

Рассматривая столь резкую смену темы разговора, как своего рода сигнал к примирению, девушка охотно ответила:

- В Некуиме не растёт виноград.

- А я читала, будто северные варвары делают вино из кобыльего молока, - блеснула эрудицией Гэая.

- Лошадей аратачи тоже не разводят, - усмехнулась её двоюродная сестра.

- Госпожа Ника! - окликнул её дядя, возвращавшийся из туалета уже без посторонней помощи.

- Да, господин Септис! - отозвалась племянница.

- Завтра с утра оставайтесь дома и свою рабыню тоже никуда не отсылайте, - распорядился хозяин дома, и на его красной, как кирпич, физиономии расплылась довольная улыбка. - Будем исполнять вашу клятву.

- Спасибо, господин Септис! - искренне поблагодарила девушка. - Да хранят вас бессмертные боги и пошлют ещё множество благ!

- О какой такой клятве идёт речь? - насторожилась тётушка.

Ника охотно рассказала о верности Риаты и своём обещании дать ей свободу, подкреплённом обращением к Анаид.

В отличии от самого регистора Трениума, его мать, супруга и даже дочь поддержали данное решение.

- Подобная преданность очень редко встречается у этих скотов, - проворчала Торина Септиса Ульда.

- Не даром говорится: сколько рабов, столько врагов, - усмехнулась её невестка.

- Ты правильно сделала, решив наградить свою невольницу, - одобрительно кивнула старушка.

Услышав о том, что уже завтра она может обрести свободу, Риата расплакалась, упала на колени, обещая служить верой и правдой, отдать жизнь за госпожу и т.д., и т.п..

Однако, через пару часов, помогая хозяйке раздеться, уже выглядела какой-то озабоченной. После недолгих расспросов выяснилось, что разговор за ужином имел неожиданное продолжение. Госпожа Пласда Септиса подарила рабыне племянницы старые, но ещё крепкие и довольно симпатичные сандалии.