Дартаньян с яростью заметил:

  - Все могу простить кроме Констанции Бонасье!

  И подхлестнул еще раз коня. Атос хмуро смотрел из под лба и следовал за своими друзьями.

  Портос предложил:

  - А давайте за ее голову назначим награду!

  Дартаньян покачал головой:

  - Глупая идея! Тем более мы и сами не слишком то богаты!

  Арамис подпер рукой себе подбородок и спросил у друзей:

  - А вы бы сами чтобы сделали на месте леди Винтер?

  Дартаньян рассудительно произнес:

  - Ну наверное... Либо к кардиналу. Либо вернулся бы в Британию!

  Арамис согласно кивнул:

  - Вот именно! В Британию! Может, лучше там ловить миледи?

  Дартаньян огрызнулся и заметил:

  - Нам пора вернуться в свою часть. Иначе нас сочтут дезертирами. А кардинал будет рад, казнить своих противников.

  Портос согласился:

  - Да ну к черту! Франция слишком велика, чтобы найти в ней хитрую женщину. Лучше и в самом деле, вернемся на войну. Там куда веселее и подвиги нас ждут!

  Арамис хитро прищурившись предложил:

  - А может, миледи все-таки заглянет к кардиналу?

  Портос по своему логично заметил:

  - А кардинал при армии! Так что нам пора возвращаться!

  Атос равнодушным тоном произнес:

  - Делайте друзья, что хотите!

  Арамис заметил:

  - Еще проедемся полдня, и повернем к Ларошели, на всех парах успеем.

  Мушкетеры подхлестнули коней. И застучали копыта. Дартаньян подумал, что да Констанцию жалко. Когда он был еще мальчишкой, у него появилась подружка, местная крестьянская девочка. Она была белокурая, довольно крупная и красивая. Тогда они с ней познакомились. Выпили молока и вина.

  Потом целовались и ласкались, только чтобы не повредить девственность. Дартаньян еще не хотел жениться, а если мечтал, то о принцессе. А его совершенство девчонка успокоила своей ласковой рукой. Да была тогда простая романтика. Несколько грубовата у бедного гасконского подростка, и крестьянки.

  Вспомнились ее ножки, босые, загорелые. Как приятно был щекотать огрубевшую пяточку красавицы. А она щекотала ему. Все было так весело и романтично.

  Дартаньян подумал, что в мире конечно же много есть плохих вещей. Одна из них старость. Как она уродует женщин. В юности почти все девушки красивы. Одна больше, другая меньше, но смотреть на них приятно. А когда крестьянские девочки бегают, и мелькают своими босыми ножками, и запыленными круглыми пяточками, то ощущаешь волнение. И твой зверь восстает.

  Но времена такие, когда девчонкам нельзя до замужества лишаться невинности. И обычно ограничиваются ласками, и поцелуями. И все делают аккуратно.

  Дартаньян подумал, что время идет. И он уже не так остро все ощущает, как это было во времена, когда у него еще не росла борода. Мир вообще непонятно к чему идет. А их судьба туманна.

  Миледи в самый последний момент умудрилась сбежать. Кардинал твой личный враг. А могущество Ришелье выше королевского. Детей у тебя пока нет, возлюбленная мертва. Было от чего горевать. Самое досадно что упустили миледи. Не надо было ее перевозить на другой берег. Казнили бы на месте.

  Да и не слишком ли жирно, отрубить голову мечом? Куда лучше повесить чертовку. А может даже перед смертью и поиметь ее всем четверым.

  Дартаньян ощутил в себе волнение и возбуждение. Ему хотелось сейчас женщину, мучительно и страстно.

  Возможно то что миледи тоже страдает, и что ее босые, сбитые ножки взрываются болью от каменистой дороги, утешило бы Дартаньяна.

  Леди Винтер в свое время имела свою первую любовь в виде мальчика-пастуха. Это была еще детская, невинная любовь. Они вместе пели, кувыркались, плели венки. Маленькие были и романтичные.

  Миледи имела трудное, крестьянское детство. Но пастил скотину ей было легко. Коровы слушались и не разбредались. И можно было поиграть с напарником, выкупаться в реке.

  Леди Винтер имела тогда свои, крестьянские радости. Если бы она знала, что в будущем у каждого ребенка появиться по айфону, и компьютеру, то она бы однозначно удивилась. И верное окочурилась бы от зависти.

  Но современность одно, а средние века другое.

  Миледи печально пропела:

  - Ах детство, детство, ты куда летишь! Ах детство, детство, ты куда спешишь! Я стану королевою на трон, а будет всем врагам сплошной разгром!

  И леди Винтер ощутила в себе некоторое подобие тоски. Да неужели пройдут годы и она станет противной, горбатой старухой? И на нее будут смотреть и плеваться?

  Ну как Бог допускает уродство женщин. Неужели это справедливо?

  Леди Винтер считала, что однозначно нет!

  Сама она порой думала, какой бы прекрасный и добрый мир создала будь на месте Всевышнего.

  Мир вечного лета и юности. Когда мальчишка со свежими лицами, без противной бороды. И улыбаются всеми зубами. Когда все хорошо, и нет конца счастью.