– Солнцем, говоришь? А не зовут ли это солнце Лючией?

– Хоть бы и так! Тебе что за дело?! – с полоборота завёлся Антонио.

Джованни состроил постную мину.

– Вспомни Святое писание, Тони. Там сказано: если солнышко ударило по одной щеке, надо подставить…

Не долго думая, Антонио заехал ему по уху. Джованни в долгу не остался и угостил приятеля ударом в живот. После подобного обмена любезностями, парни принялись тузить друг друга по бокам, натыкаясь на столы и стулья.

Лео Пират, наполнив кувшин, аккуратно поставил его на стойку. Затем поймал драчунов за шиворот и слегка приподнял. Высокий ростом Антонио головой едва доходил Пирату до плеч и, стоя теперь на цыпочках, тщетно пытался вырваться из железной руки. А низкорослый Джованни вообще висел в воздухе, суча ногами.

– Пусти, недоносок! – хрипел он сердито. – Пусти, не то пожалеешь!

Антонио, брыкаясь, поддержал друга.

– Отвали, Пират! Или, клянусь Мадонной, мы всё тут разнесём!

Хозяин внезапно разжал пальцы, и парни повалились на пол.

– Давайте, разносите. Пират поправил на глазу повязку. – А я попробую вам помешать.

Приятели встали с пола и деловито отряхнулись. Антонио подошёл к стойке, выпил залпом кружку вина и бросил в неё пару медяков.

– Пока, – буркнул он, направляясь к двери.

– Ты куда? – всполошился Джованни. – Даже не поговорили толком.

Антонио отмахнулся.

– Некогда. Сети проверить надо.

Джованни подошёл и положил руку ему на плечо.

– Плюнь, Тони: она стерва.

Затевать новую драку Антонио не стал. Он лишь хлопнул за собой дверью и направился к морю.

Море, словно огромный зверь, лениво жмурилось на солнце. Сбежав на песчаный берег, Антонио разглядел невдалеке сваи, к которым были привязаны его сети. Рыбак сбросил башмаки и вдоль кромки воды поплёлся выполнять свою работу. Почему поплёлся, а не помчался? Мама мия! Да кто б на его месте думал об улове, получив пощёчину от невесты, подравшись с другом и не видя в будущем светлых перспектив?! Антонио, однако, брёл к своим сетям из чувства долга. И многие, чёрт побери, могли бы взять с него пример.

Шлёпая по воде босыми пятками, Антонио увидел сидящего на камне краба, который пялился на него своими глазёнкам на стебельках.

– Привет! – сказал Антонио, проходя мимо. – Смотри не перегрейся.

И вдруг услыхал за спиной рокочущий голос:

– Эй, Тони! Женись на Песчаной Деве.

Вздрогнув, рыбак оглянулся. Кроме краба, на берегу не было ни души. Несколько мгновений Антонио и краб изучали друг друга в упор.

– Ты, что ли? – растерянно произнёс рыбак.

Краб шевельнул клешнями.

– Как тебе сказать… – отозвался он рокочущим басом. – В некотором смысле, безусловно, я – это я. Если, конечно, ты хотел выяснить именно это.

Антонио поскрёб затылок.

– Кто, чёрт возьми, ты такой?

– Вот ты о чём! – обрадовался краб. – Как бы точнее выразиться… Я, опять же в некотором смысле, реальность, данная тебе в ощущениях. Разумеется, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Рыбак мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение.

– Ни шиша не понимаю, клянусь Мадонной.

– Не суть важно, – махнул клешнёй краб. – Главное, женись на Песчаной Деве.

– Ага, щас. – Антонио развернулся и побрёл прежним курсом. – Зови гостей и музыкантов.

– Мы ещё это обсудим! – крикнул вдогонку краб.

Антонио не ответил. А что, собственно, он мог ответить говорящему крабу, находясь в таком поганом настроении? Самым разумным было забыться в работе. А если размышлять о крабах-болтунах как о реальности, данной нам… Мама миа! Это ж свихнуться можно!

Дойдя до места, Антонио скинул одежду и голышом полез вытаскивать сети. Вода была прозрачной, и рыбьи мальки сигали прямо из-под ног. Окунувшись, Антонио принялся за дело.

Первая сеть была пуста. Антонио, ничуть не огорчась, опять привязал её к сваям.

Вторая сеть оказалась полна водорослей и медуз. Антонио принялся её чистить, и во время этого занятия медуза ужалила его в деликатное место. Кляня всех морских обитателей, их бабушек и дальнюю родню, Антонио и эту сеть наладил для нового улова.

А в третью сеть попалась одна лишь рыбка. Зато какая. Мама миа, чешуя рыбки сверкала, как чистое золото! Держа рыбку в руках, Антонио прямо залюбовался, и все личные проблемы отступили на задний план. А рыбка меж тем раскрыла круглый рот и произнесла:

– Марина.

Антонио оторопел. Ну и денёк.

– Чего? – только и смог вымолвить рыбак.

Глядя на него жемчужными глазками, рыбка затараторила:

– Марина – моё имя! Прекрати на меня пялиться, Антонио! Что за манеры, мама миа! Можешь хотя бы поздороваться и спросить, как я себя чувствую!

Антонио проглотил в горле комок.

– Как ты себя чувствуешь? – механически пробормотал он.

А кто бы на его месте придумал что-то получше? Рыбка во всяком случае осталась довольна.

– Спасибо, неплохо, – ответила она. – Давление, правда, подскочило, но я держусь. Послушай, Тони, пожалуйста, не поджаривай меня на сковороде…

– Даже не собираюсь, – заверил рыбак.

– …и не запекай в тесте, – жалобно продолжила рыбка. – Не ешь меня и не мучай…

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Антонио. – Какого чёрта я буду тебя мучать? Клянусь Мадонной, я сейчас же тебя отпущу.

Рыбка сердито сверкнула глазками.

– Мама миа, дай мне договорить! – воскликнула она. – Не мучай меня, отпусти в синее море, и я выполню любое твоё желание! Антонио, пожалуйста, сжалься надо мной!

Антонио разозлился.

– Ей богу, ты чокнутая! – Он разжал пальцы. – Больше не попадайся, вот моё желание!

Блеснув золотой чешуёй, рыбка ушла под воду. Однако тут же высунула головку. И жемчужные её глазки с любопытством разглядывали голого рыбака.

– Должна признать, Тони, – сказала она с уважением, – снасть у тебя ого-го!

Антонио поспешно прикрыл руками свою висюльку.

– Эй, как тебя там…

– Марина, – подсказала рыбка.

– Слушай, Марина: плывешь себе и плыви! Нечего глазеть на мужиков!

Рыбка хихикнула.

– Знаешь, Тони, таких олухов я ещё не встречала. Но в случае чего приходи на это место, позови меня по имени, и мы решим любые твои проблемы. О'кей?

– Ага, – буркнул Антонио, – гуляй.

Золотая рыбка нырнула и уплыла.

Рыбак приладил к сваям сеть, вылез на берег и оделся. Затем пошел, почти побежал, обратно вдоль кромки воды. Сидящий на камне краб попытался было с ним заговорить, но Антонио лишь ускорил шаг. Если кто-то полагает, что это не очень-то вежливо, пусть сам попробует на голодный желудок выслушивать бредни словоохотливых крабов, рыбок и мало ли ещё кого. Пресвятая Дева, что с ними случилось? Столько лет молчали, молчали – и вдруг прямо как прорвало!

Дойдя до сброшенных на песок башмаков, Антонио обулся и пошел домой перекусить. Благо рыбы в кладовой было вдоволь: солёной, копчёной, вяленой – какой угодно. Хлеб и овощи также имелись в достатке. Дом у Тони был небольшой, но крепко сколоченный и уютный. А насчёт чистоты… не то чтоб, к примеру, пыль ковром лежала или мусор валялся… Мама миа! Что можно требовать от холостого парня, который столько времени тратит на ссоры с невестой, на драки с другом и на болтовню с теми, кому и говорить-то от природы не положено? Тони соблюдает чистоту, как умеет. Если кому-то не нравится, пусть зайдёт и покажет на практике, что он понимает под словом «уборка». Брюзжать, ей-богу, всякий умеет.

Наскоро поев, Антонио набрался решимости и отправился к дому Лючии. День шёл на убыль. Солнце, как золотая рыбка, норовило нырнуть в море.

Лючия сидела на крыльце с вышиванием в руках. Антонио присел рядом. Девушка молча отвернулась.

– Синьор Пепино дома? – громогласно поинтересовался Антонио.

Лючия насмешливо скосила на него глаза.

– Не ори. Отец в графском замке. С ночёвкой.

– Какая жалость! – просиял Антонио, обнимая невесту.

Лючия стряхнула его руки.

– Ты поносил меня последними словами.