– Прекрасно, – сказала инструктор с довольным видом.

– Я сам не понял, что сделал; хотя до меня дошло – я сделал резкий удар собаке в переносицу, – удивлённый, возмущённый и одновременно восхищённый Рутра объяснил произошедшее.

Он смотрел на свой кулак и недоумевал, как он так смог. В зал зашли двое, убрали собаку, затем встали в боевую стойку. У одного был нож, у другого – топор. Они пытались обойти Рутру и напасть с разных сторон. На них были специальные костюмы, назначение которых Рутра определил как защитные, так как закрывали именно те части тела, по которым наносил удар тренажёр. С криком эти люди кинулись на Рутру. Отдел мозга, отвечающий за реакцию, работал так быстро, что сознание понимало, что принятые решения являются самыми верными уже после произошедшего. Постепенно всё стало естественным. Рутра уже не гадал – что и как надо делать; как будто давно всё знал. Встал на одну ногу и вытянутой второй резко выбил нож. Не опуская её, мгновенно развернулся и нанёс удар в челюсть другому, одновременно поймав левой рукой того, что был с ножом. Правой ударил в солнечное сплетение, снова развернулся на той же ноге, локтем сверху стукнул по тыльной стороне шеи согнувшегося от боли второго, развернулся и коленом ударил в челюсть падающего первого.

– Всё, стойте, хватит! – послышался голос двойника.

Бойцы лежали и корчились от боли.

– Это Ваша ментальность действует, попробуйте не бить так. Легче, в точки надо, экономьте силы. Попробуем ещё, приготовьтесь! – скомандовал двойник.

В зал зашли четверо. Двое были в спортивной форме, двое – в военной камуфлированной. Они были вооружены. Рутра внимательно посмотрел на бойцов, и его посетило странное ощущение. Он стал понимать, что их каким-то образом чувствует. Чувствует их намерения, страх, цели, желания. Рутра как будто знал, что они могут, хотят сделать, предугадывал их действия; чувствовал, кто и на что способен. Всё происходило по уже известному ему сценарию. Он даже подумал – не находится ли опять в трансе. Бойцы напали одновременно, пытались ударить Рутру прикладом, ножом, ногой, электрошоковой дубинкой. Он спокойно смотрел. Рутра знал, кто дойдёт на долю секунды раньше, куда ударит, как надо его нейтрализовать. На этот раз он спокойно уходил от удара, выгибался, сгибался, уходил за спину одного и бил другого чёткими, молниеносными ударами пальцев в разные части тела. Всё происходило мгновенно. Нападающие падали один за другим. Вскоре все лежали на полу.

– Прекрасно, – сказала инструктор.

– Прекрасно, – повторил двойник. – Теперь ещё раз полигон и переходите в другой отдел.

– Чего? – возмутился Рутра. – Мы так не договаривались, я вам не подопытный кролик!

– Успокойтесь, Вы не в том положении, чтобы диктовать требования. Вы должны пройти все испытания, иначе – нет смысла в этом. Потом сами будете гордиться собой, я это не раз видел, – успокоил двойник.

Не раз видел? «Сколько же таких, как я?» – в очередной раз подумал Рутра.

– Вам надо выйти отсюда подготовленным. Пойдёмте, – сказал двойник и, махнув рукой, направился к выходу.

Делать было нечего, Рутра пошёл за ним, обдумывая, как отсюда сбежать или дать сигнал в «Зеро». Пройдя коридор и хитрый лабиринт, они оказались в том же зале, где Рутра переодевался перед битвой. На этот раз на полу лежали только шлем, нательный бронежилет, светошумовая граната, набор кухонных ножей, один боевой нож, жгут, электрошокер, фонарь, аптечка, респиратор, осколочная граната, револьвер.

– Это всё? – поинтересовался Рутра с уже привычными для здешних мест нотками возмущения в голосе.

– Вы имеете право взять три предмета, – заявил двойник, чем довёл Рутру до состояния ярости и желания растерзать свою копию.

– Вы что, охренели? Что за беспредел здесь творится? – разгневался он.

– Хотите – сбегите отсюда, – ехидно ответил двойник. – Того оружия, которое внутри Вас, достаточно, чтобы обойтись и без этого.

– Какое оружие? – поинтересовался Рутра с любопытством и надеждой, хотя уже и сам догадывался.

Он понимал, что после того, как очнулся в палате, стал по-другому всё ощущать. Рутра стал лучше слышать, видеть, фокусировать взгляд, определять еле различимые запахи, быстрей соображать и знать то, чего не знал раньше. Например, зачем он проходит полигон второй раз, уже подготовленный. Ведь можно было сразу обработать бойца и проходить испытания. Но нет, делалось именно наоборот, отрабатывались качества и на основе пройденного делался анализ – какие качества усилить. Неспроста двойник сказал: «Это Ваша ментальность». Натуру человека невозможно изменить, она заложена изначально. Так что же от него требовалось? Изменить ментальность, не бить сильно, беречь силы, как сказал двойник? Всё это слишком просто. Скорее всего, нужно то, что сказано было изначально: подготовить тело для защиты его самой ценной части – мозга!

Из оружия Рутра взял светошумовую гранату, шлем и бронежилет. Неведомая внутренняя логика подсказывала, что надо взять именно эти предметы. Рутра не сомневался, что у противников будет полный боекомплект.

– Одевайтесь! – скомандовал двойник.

Рутра, разделся, надел бронежилет, шлем, проверил гранату. Его расчёт был в том, что оружия и так там полно, надо только забрать, а для этого необходимо временно врага оглушить. Шлем был обязателен, он не давал самому оглохнуть и ослепнуть, обеспечивал защиту от пуль, имел ночное и инфракрасное видение, связь и маску для лица. Бронежилет требовался потому, что изначально не известно было, где они заняли позиции. Риск поймать пулю – очень велик.

– Вперёд, подсказки на этот раз не будет, – сказал двойник и вышел.

– Ну и скотина! – крикнул ему вслед Рутра.

Он подтолкнул ногой револьвер поближе ко входу. «Может, дверь не закроют», – надеялся он. Крадясь, он подошёл к проходу, прислушался и стал ждать. Изменения чувствовались всё больше и больше, особенно тогда, когда они были востребованы. Сознание помнило, как было и как стало, поэтому шаблоны поступков, основанные на прежних возможностях, «предостерегали» от поступков, которые в нынешнем положении были выполнимы. Слух стал настолько острым, что он, затаив дыхание, слышал звуки за пределами стен. Где-то шумела вентиляция, где-то работал телевизор, жужжали лампы освещения, кто-то тяжело дышал.

Рутра ещё более внимательно прислушался. Он отделял звуки друг от друга, почти не дышал, ждал, когда противник шевельнётся. Это была война нервов и терпения. Он закрыл глаза, представил, что из его уха выходят сканирующие лучи, проверяют помещение. Вдруг невидимые волны изменили пространство. Это был шум трения песка о бетон – кто-то пошевелился. Рутра ждал. Это нервировало противника. Вот ещё шорох – кто-то решил выглянуть. Ещё волна – тихие шажки на цыпочках. Это другой человек менял позицию.

Время шло, но ожидание стоило того. Теперь Рутра знал, где они. Он даже знал приблизительно их телосложение, вес и тип оружия.

Мозг рассчитывал возможности боевиков в зависимости от расположения. Слева было здание без окон на стене, обращённой ко входу в полигон. За ним можно было пройти незамеченным из основного здания, где в прошлый раз пришлось побегать по лестнице. Именно там, на противоположной стороне от входа, окна смотрели на входной проём в зал. Оттуда его ждали. Справа – тот самый домик, из которого был виден и вход, и проход вдоль стены без окон. Рутра приготовился, выждал момент, когда бойцы занервничали и притупили свою бдительность, кинул гранату в центр зала. Пока всех оглушило – с разбегу проскочил в здание напротив выхода.

Решение пришло мгновенно, сознание не могло объяснить столь резкое изменение плана. Через секунду он уже был внутри, вычислял обстановку. Боец корчился справа, пытался поднять свисавший с рук «Печенег». Удар ногой с разворота по касательной, и оружие отлетело. Ещё разворот, прямой удар в живот, ещё разворот, удар по касательной в голову. Боец отлетел в сторону, упал на пол и застонал.

Рутра огляделся. Сознание, собрав всю информацию, «объяснило» его выбор – это была самая сложная и стратегически важная точка. Он не стал церемониться, подскочил к «Печенегу», нагнулся, чтобы схватить его, и, не оборачиваясь, увидел бегом поднимающегося к нему бойца. Тот готов был выстрелить, целился. Рутра развернул тяжёлый пулемёт, резко отскочил в сторону, изворачиваясь от пуль, нажал на курок. Выстрела не было. Кровь хлынула в голову, мысли путались. Видимо, что-то заклинило. Разбираться времени не было, боец уже поднялся на этаж и разворачивался в его сторону.