Все эти разбойного и преступного характера действия совершались под влиянием морально-психологического заблуждения во вседозволенности и безнаказанности в условиях военной обстановки. Для наведения порядка власти принимали экстренные меры, вплоть до применения оружия и военно-полевых судов[50]. Только в Мозырском уезде около 90 человек были заключены в тюрьму, один по приговору Минского военно-окружного суда казнен. Часть погромщиков успела уйти в войсковые части, где также привлекались к полевому суду командующим 1-й армией генералом П. К. фон Ренненкампфом, четыре обвиняемых были повешены[51].

Следует сказать, что в белорусских губерниях совершенные мобилизуемыми акции погромного характера были немногочисленны по числу участников в них и ликвидировались усилиями местных властей. Куда более масштабные «беспорядки» происходили в глубинных губерниях Российской империи. Например, в Казанской губернии – в 12 уездах, в Омской – в шести уездах. В Омском военном округе, по сообщению начальника округа военному министру, «беспорядки среди запасных возникли во многих местах округа, особенно резко в Змеиногорском, Барнаульском, Кузнецком и Бийском уездах», «главное внимание сосредоточено на подавлении беспорядков в Барнауле», где было «большое число запасных, доходящее до тридцати тысяч»[52].

Военный министр В. А. Сухомлинов уже 24 июля телеграфировал командующим войсками Казанского и Омского военных округов «безотлагательно принять самые решительные меры к немедленному подавлению беспорядков и восстановлению полного порядка самыми энергичными и быстрыми действиями»[53]. Для подавления взбунтовавшихся мобилизованных военными властями направлялись значительные силы – сотни 5-го Сибирского и 7-го Оренбургского казачьих полков и других казачьих подразделений. В Барнаул для руководства подавлением беспорядков был командирован генерал-майор А. С. Полянский[54].

Мобилизация среди населения белорусских губерний после объявления войны в основном прошла успешно и в установленные сроки. Этому способствовали как заранее отработанные мобилизационные планы и мероприятия, связанные с мобилизацией, так и целенаправленная официальная пропаганда, внедрявшая в массовое сознание идею о справедливом оборонительном характере войны со стороны России, призывавшая к единению и верноподданичеству «царю и Отечеству» и сумевшая вызвать (на первых порах) патриотические настроения среди всех слоев населения. Для правительственных кругов и местных властей это было особенно важно, так как белорусские губернии являлись форпостом Российской империи. Дислоцировавшиеся и пополненные здесь войсковые соединения и части действующей армии, сформированные дружины государственного ополчения одними из первых выдвигались в места сосредоточения и развертывания для начала военных действий.

По нашим подсчетам, в белорусских губерниях к началу августа 1914 г. сформировались 52 дружины государственного ополчения, восемь ополченских конных сотен, семь ополченских рабочих рот и 27 крепостных рабочих рот[55].

Только в Минской губернии в соответствии с мобилизационным расписанием необходимо было создать 23 дружины и три конных сотни. Численный состав дружины, как правило, составлял до 1 тыс. человек.

В основном дружины государственного ополчения по объявлении мобилизации в белорусских губерниях сформировались до середины августа 1914 г. По имеющимся сведениям, их количественный состав по уездным городам был следующим:

в Минской губернии: в Минске, Бобруйске, Новогрудке, Пинске и Речице сформировалось по три дружины; в Борисове, Игумене и Мозыре – по две; в Слуцке – одна;

в Могилевской губернии: в Гомеле – три; в Рогачеве и Сенно – по две дружины; в Быхове, Горках, Климовичах, Могилеве, Мстиславле, Орше, Чаусах и Черикове – по одной;

в Витебской губернии: в Невеле – две дружины; в Витебске, Двинске, Дисне, Лепеле, Люцине, Полоцке, Свенцянах и Себеже – по одной;

в Гродненской губернии: в Гродно и Волковыске – по две дружины, в Слониме – одна[56].

Обучение ратников ополчения начиналось уже по прибытии первых партий в пункт формирования дружин, конных сотен и других подразделений офицерами с помощью унтер-офицеров, ранее проходивших войсковую службу. При этом ратники, мобилизованные из запаса, ранее проходившие строевую подготовку, обучались по сокращенной программе.

В соответствии с мобилизационным расписанием № 20 ГУГШ дружины, а также конные сотни и рабочие роты, сформированные в белорусских губерниях, были распределены следующим образом:

Примечание: таблица составлена автором по: РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1836.

После того как дружины государственного ополчения в основном были сформированы, обмундированы и снаряжены, они выступали в поход к местам назначения. Например, 392-я Минская дружина, сформированная в Речице, прибыла в Люблин (Царство Польское); 368-я Минская дружина, сформированная в Новогрудке, находилась в Лыке (территория Восточной Пруссии); 537-я Могилевская, сформированная в Чаусах, выступила в поход к месту назначения – станция Радзивилишки Либаво-Роменской железной дороги; 4 августа из Черикова выступила в поход 538-я Могилевская дружина, 397-я Могилевская дружина 8 августа выступила в поход из Быхова в Кобрин Гродненской губернии; 377-я Витебская дружина, сформированная в Лепеле, частями (поротно) была направлена в Лиду и на станцию Рожанка также Гродненской губернии. По прибытии в пункты назначения дружины, конные сотни несли караульную службу, службу по охране железных дорог, мостов, этапов транспортов, военных гуртов скота.

Необходимо отметить, что император Николай II и военные власти Российской империи до последнего проявляли осторожность в подготовке к военным действиям. Даже в последние предмобилизационные дни они надеялись на разрешение конфликта дипломатическим путем. Генерал-квартирмейстер Ю. Н. Данилов 15 июля (за три дня до объявления мобилизации), ставя в известность начальника штаба Варшавского военного округа о намерении, «если это окажется возможным, перевезти 5-ю кавалерийскую дивизию и 2-ю и 3-ю отдельные кавалерийские бригады», просил «уведомить о желательных пунктах высадки, имея в виду, что выдвижение 5-й кавалерийской дивизии на границу с Германией до объявления мобилизации по политическим соображениям нежелательно»[57]. 19 июля, уже после объявления мобилизации, он телеграфно просил начальников военных округов «немедленно подтвердить, что до получения особой телеграммы открытие военных действий с нашей стороны недопустимо… несоответствующим общей обстановке, требующей избегать пока актов, могущих повлечь перерыв продолжения дипломатических переговоров»[58].

Войсковые соединения и части, дислоцировавшиеся на территории белорусских губерний, пополненные в дни мобилизации по штатам военного времени, были выдвинуты в места сосредоточения и развертывания для начала военных действий. Они влились частично в состав 1-й армии (командующий генерал П. К. фон Ренненкампф) и 2-й армии (командующий генерал А. В. Самсонов), образовавших Северо-Западный фронт (главнокомандующий генерал Я. Г. Жилинский), направленный против германских войск, сосредоточенных в Восточной Пруссии. Часть войск с крепостью Брест-Литовск была влита в состав 5-й армии (командующий генерал П. А. Плеве), входившей в Юго-Западный фронт (главнокомандующий генерал Н. И. Иванов), направленный против Австро-Венгрии.